Силиконовое сердце - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 58
- Предыдущая
- 58/66
- Следующая
– Не пытайтесь повторить за танцорами их действия, это может быть опасно для жизни! – предостерегла собравшихся гостей женщина, выполняющая обязанности экскурсовода.
Ева оглянулась и увидела всех, с кем она приехала, с интересом ожидающих начала опасного действа. Леонид Иванович сказал:
– Много слышал о танцах на углях, знал, что такое есть, но ни разу не видел.
Вокруг дышащего огнем пепелища стояли все, кроме Ивана Костова.
«Он же местный житель, наверное, уже видел танец на углях и не раз…» – подумала Ева, заметив какую-то крупную тень у бочек с вином и болгарской водкой.
Заиграла национальная музыка, и танцоры, взявшись за руки, словно удваивая свою энергию и мужество, вступили на пылающие угли босыми ногами. У Евы захватило дух. Сначала танцоры переступали по кругу медленно, не обращая внимание на аплодисменты и крики «Браво!» собравшихся зрителей, затем их движения стали набирать темп. Парень схватил девушку на руки и закружил ее в середине круга, поднимая фейерверк искр, как будто они вдвоем возродились из пепла и танцуют на пепелище. Ева стояла, буквально парализованная чудом и красотой этого странного и опасного танца, поэтому не сразу поняла, что произошло. Внезапно из темноты двора к ней метнулась большая, грузная тень и с диким, перекрывающим музыку криком:
– Я тоже болгарин и удивлю эту женщину! Я оставлю ей неземное наслаждение! – тень схватила ее на руки и вынесла на середину круга. Ева смотрела в красное, потное лицо Ивана Костова и постепенно понимала ужас своего положения.
«Сейчас он выронит меня на угли, и я поджарюсь на этой чертовой жаровне», – промелькнула одна умная мысль у нее в голове, так как все остальные мысли были не цензурного толка. Запах спиртного от полицейского исходил такой, что Ева испугалась, как бы все вокруг не воспламенилось от спиртовых паров и они не сгорели бы заживо в объятиях друг друга. Кто-то протяжно закричал, оборвалась музыка, и темная тишина окружила Еву. Она видела только искривленное от боли, протрезвевшее лицо Ивана и ощущала неимоверный жар посреди холодной зимы, словно нырнула в ледяную прорубь со знаком плюс. Вдруг из темноты появилось бледное, чертовски красивое лицо Димы, он выхватил Еву из обмякших, трясущихся рук Костова и благополучно вернулся со своей ношей за пределы круга. Впавшего в шоковое состояние от боли Ивана подхватили под руки танцоры и волоком оттащили на снег. Только сейчас все заметили, что несчастный безумец, видимо, для пущей правдоподобности, снял ботинки и в круг вошел босиком, как и люди, проделывающие это не один год. Дима опустил Еву на землю, расположился рядом и снял ботинки, на которых подошва успела оплавиться.
– Ты цел?
– Фирма «Саламандер» не подкачала! Благодаря качеству их продукции я не пострадал. Вот, правда, ботинки придется выкинуть, – ответил Дима и перевел глаза на своего «болгарского друга».
Тому принесли ведра с холодной водой, и он, опустив туда ноги, тихо стонал и отдувался. Хотя можно было бы принести еще пару ведер и для головы, чтобы остудить его любовный пыл.
– Что на вас нашло? – раздраженно спрашивала его женщина-экскурсовод. – Бывали у нас пьяные туристы, выбегали в круг, портя обувь, но чтобы выбежать босиком, да еще прихватить с собой несчастную девушку!
– Я хотел ее поразить…
– Вы напугали ее насмерть! Если бы не реакция этого молодого человека, не знаю, чем бы все кончилось. Еще секунда, и вы бы выронили ее на угли! – продолжала она его отчитывать.
– Я бы никогда ее не выронил, я бы сгорел вместе с ней! – пафосно ответил Иван, словно такое признание должно было восхитить Еву.
Дима, услышав признание Костова, прыснул от смеха:
– Твой болгарский кавалер хотел произвести на тебя впечатление.
– Поверь мне, ему это удалось! До конца дней не забуду, как я висела над раскаленной сковородкой! – заверила собравшихся Ева.
После этого незапланированного происшествия люди поняли, что развлечения на сегодняшний день закончены и можно идти отдыхать. Диме принесли какие-то старые, стоптанные ботинки, которые подпортили его имидж, но которые ему пришлось надеть. Стонущего Ивана Костова водрузили на импровизированные носилки и отнесли в дом. Еще целых два часа ему обрабатывали раны на ногах и ждали приезда врача, которого вызвали по полицейской рации. Он получил ожоги второй и третьей степеней, и ему наложили повязки с мазью на ступни и сделали обезболивающие уколы. Кроме того, Ивану поставили капельницу, выводящую токсин, то есть алкоголь, из крови. До утра с ним остался дежурный доктор, так как покидать место их дислокации Иван Костов категорически отказался. Остальных людей развели по домам и оставили на ночлег.
Комната в домике, которую выделили для Евы с Димой, оказалась очень маленькой, с низким, побеленным потолком, крохотным окошечком с полотняными занавесками. Две маленькие кровати стояли вдоль противоположных стен, а между ними возвышался комод с глиняным горшком с фиалками. Дмитрий пригнул голову, чтобы не стукнуться о косяк, и вошел в комнату, наполнив собой и запахом своей туалетной воды все пространство.
– Милая избушка…
То ли на Еву повлияло счастливое избавление от неминуемой гибели, то ли выпитая ракия, но эту ночь она провела с Димой в самом прямом смысле, чем ввергла его в шоковое состояние.
– Впервые в жизни растерялся, – признался он ей. – Ты застала меня врасплох, я и не ожидал такого счастья.
– Я сама приняла такое решение! – ответила Ева, потом уткнулась в его плечо и уснула.
Хотя, что кривить душой, к такому решению ее подтолкнули годы одиночества и сильное чувство влечения к этому человеку. Разбудили их рано утром. Они позавтракали в маленькой хозяйской кухоньке тем, что бог послал. А послал он им в это утро сосиски, булочки с джемом, омлет с зеленью, творожники с вареньем из черешни, сыр, соки и кофе. Одним словом, хозяева постарались на славу. Никто не думал, что сами жители так завтракают каждый день. Дима на этот раз набрал себе гору еды под изумленный взгляд Евы.
– Любовь разбудила во мне аппетит, – пояснил он ей.
– Доброе утро, – поздоровалась с ними Ольга Кутепова с невыспавшимся и, как показалось Еве, заплаканным лицом. – Как спалось?
– Хорошо, – ответил Дима с набитым ртом.
– Вы заметили, какой здесь чистый, горный воздух? – спросила Оля.
– Вы представляете, не заметил, – улыбнулся Дима, – со мной что-то случилось.
– После завтрака нас зовет к себе в комнату Иван Костов, – сообщила им Оля и, пожелав приятного аппетита, присоединилась к завтраку за соседним столиком.
Ивану Костову, видимо, как полицейскому, к тому же раненому, выделили самую большую комнату. Он возлежал на широкой кровати с пышной периной со скорбным выражением лица. Перевязанные ступни находились каждая на своей подушке.
– Проходите, друзья, – пригласил он Еву, Дмитрия и Ольгу, а Леонид Иванович уже находился в комнате полицейского, – я должен извиниться перед вами…
– Ничего страшного, забудем, – миролюбиво сказала добрая Ева, которая просто не хотела вспоминать вчерашний кошмар и пребывала в состоянии абсолютного счастья от близости любимого человека.
– Нет, я все равно хочу попросить у вас прощения… Я напугал вас, Ева? – спросил он, не глядя на девушку.
– Самую малость.
– Вы, Дима, не пострадали?
– Совсем нет.
– Ева, вы не подумайте, что я алкоголик. Я вчера напился из-за вас…
– Из-за меня? – удивилась Ева.
– Вы с Димой тому причина. Я увидел вас вдвоем и узнал кое от кого, – бросил он быстрый взгляд на Ольгу, – что вы не родственники. Я, честное слово, расстроился и не рассчитал свои силы на алкогольном поприще. А потом и сам не помню, что на меня нашло… Это какой-то кошмар! Во мне умерла надежда…
– Забудем, – снова повторила Ева, – не оправдывайтесь, с каждым может случиться…
– Забудешь тут… ноги жутко болят. На сегодня запланирован подъем к монастырю, расположенному высоко в скалах. А что теперь делать, ума не приложу. Мы же не можем торчать здесь месяц, пока я встану на ноги?
- Предыдущая
- 58/66
- Следующая
