Кто в теремочке умрет? - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 55

• Предыдущая
• 55/62
• Следующая

Элеонора Мария полезла в карман за каплями, которые она носила всегда с собой.

– Наверное, ей не нравилось, что князя не удается запугать, но устраивало то, что его стали считать сумасшедшим. Терезии было все равно, заберут ли его в тюрьму или в психушку. Лишь бы не дали возможности обрести любовь.

– Это ложь! Наглая ложь! – закричала Терезия.

– Я еще не закончила, – сухо сказала Яна, – когда я встретила вас в городе с Димой, я умилилась, решив, что вы почувствовали друг к другу симпатию, по крайней мере так казалось со стороны. Какая же я была глупая! Знал бы Дима, что сутки спустя ты совершенно хладнокровно застрелишь его, правда, перепутав с Карлом. Ты сама все время давала мне подсказки, а я, как дурочка, не реагировала на них. Ты сообщила, что Карл будет в костюме Призрака оперы, Дима сказал, что он еще не знает, во что он оденется. В его голове тогда созрел план нарядиться так же, как и Карл, чтобы улучить момент и поговорить с Анфисой. Этот маскарад оказался роковым для него и закончился трагически. Вероятно, ты не хотела убивать Диму, но дело уже было сделано, а Карл находился далеко от замка со мной. Тебе, наверное, понравилось, что на Карла пало подозрение… А до этого именно ты подкинула мне идею о тестировании пианино. Ведь ты заранее просчитала, что я сразу вспомню о Карле, и тем самым подставлю его по полной программе. Почему ты сама не могла его попросить об этой услуге? Правильно, ты хотела, чтобы инициатива исходила от другого человека. Кроме того, ты была уверена, что он мне не откажет. Ты чертовски умна, Терезия! Когда мы вернулись утром в замок, ты задала, как тогда казалось, идиотский вопрос: «Какое пианино лучше?» На самом деле это был хитрый ход. Ты задала этот вопрос в присутствии свидетелей и полицейского, чтобы все узнали, где был Карл. Эх, знали бы мы тогда с Карлом, что подписали кому-то из владельцев музыкальных инструментов смертный приговор. Карл выбрал пианино Леся, и старика нашли застреленным у него дома, а охранника ты притащила туда для пущей убедительности связи с замком!

– Иржи ухаживал за Терезией, – могильным голосом произнесла Элеонора Мария Штольберг.

– Тем более! Следовательно, он пошел бы куда угодно по первому зову Терезии.

Плечи Лукаша затряслись, на старика было больно смотреть. Правую руку он положил на грудь в области сердца.

– Карл, уведи Лукаша! – в приказном тоне сказал князь Франтишек. – Ему незачем здесь оставаться.

Воспротивиться приказанию хозяина старый дворецкий не мог, ему помогли подняться, и Карл повел Лукаша к нему в комнату, где старика уложили на кровать и накрыли теплым пледом, так как его всего трясло. Потом Карл вернулся в гостиную.

– Убедила я вас? – спросила Яна, вставая и начиная прохаживаться по паркету на длинных, худых ногах.

– А эта нелепейшая затея Элеоноры Марии с ее мнимой смертью? Простите, княгиня. Вы хотели со стороны посмотреть, кто может желать зла сыну? Связь вы держали через Лукаша, который наблюдал за всеми домочадцами и ничего не видел подозрительного. Еще бы! Он присматривал за кем угодно, только не за собственной дочерью.

– Это ложь, это чудовищная ложь… – повторяла бескровными губами Терезия.

– Ну, что? – Яна обвела присутствующих в этой гостиной людей голубыми глазами.

– Это все неправда! – кричала Терезия, вскакивая с места и пытаясь убежать.

– Задержите ее! – крикнул Августин своему помощнику.

Тот ловко догнал Терезию и схватил ее за руку.

– Подождите, юная леди!

– Отпустите меня!

– Никак нельзя!

– Мерзавец!

– Оскорбление при исполнении!

– Хам! – продолжался обмен любезностями.

– Я считаю, что мы должны осмотреть комнату Терезии, – вздохнул Августин, вставая.

– Я покажу вам, – повел его Карл, а все остальные последовали за ним.

Пока дрожащая Терезия плакала, стоя в дверях своей комнаты, Августин и его помощник перевернули все вверх дном. Она закричала, когда они достали из ящика стола газеты с вырезанными из них буквами и пистолет из-под матраца.

– Что это? – спросил Августин, держа рукой в перчатке пистолет за кончик рукоятки.

– Я не знаю… Это не мое, – прошептала девушка, она выглядела совершенно уничтоженной.

– Думаю, что вы там обнаружите ее отпечатки пальцев, и именно из этого оружия были убиты Дима, Лесь и Иржи, – подала голос Яна.

– Задержать ее, – буркнул Августин, раздавленный таким количеством улик.

Плачущую Терезию увели в полицейскую машину. Лукаш не вышел ее провожать, у него стало плохо с сердцем, был срочно вызван доктор Милан. С Карла сняли все подозрения, ему было разрешено покидать замок, чего и добивалась его подруга.

– Я сняла с тебя обвинения! – заявила она, самодовольно улыбаясь. – Я не зря сюда приехала, свою миссию я выполнила.

– Как ни странно это звучит, но я не рад. Какой ценой ты это сделала?! Терезию забрали в тюрьму, а ведь она мне была почти сестрой.

– Не лги себе, Карл! Ты смущался при ней! Уж я-то все видела своим наметанным глазом, – возразила ему Яна.

– Я немного смущался, ты права, потому что чувствовал исходящие от нее какие-то… флюиды… Да, дежавю, словно я когда-то был с ней… – опустив глаза, промямлил Карл.

– Вот тебе на! – вспылила Яна. – Ты охмурил дочку Лукаша, человека, верой и правдой служившего вам столько лет?!

– Боже упаси, о чем ты говоришь?! Никогда и ничего у нас с ней не было! – запротестовал князь.

– Что же ты думаешь тогда о «де-жа-вю», – по слогам произнесла Яна, – наверное, свои мечты хотел бы воплотить в реальность?

– Ты знаешь, о ком я мечтаю, – ответил Карл.

– Я не уверена в этом после того, как увидела список твоих покинутых пассий. Знаешь, их разбитыми сердцами можно было бы выложить большую площадь в любой столице! – фыркнула Яна, снедаемая ревностью.

– Не утрируй, как ты смогла убедиться, не все их сердца разбиты, – ответил Карл. – Ты посмотри, что стало с Лукашем, он просто увял на глазах!

– Мне искренне жаль, но это не означает, что его дочь-преступница должна оставаться на свободе, пока ты будешь гнить в тюрьме или в земле! Как ты не понимаешь, ведь она бы не остановилась и довела бы начатое дело до конца.

– Все равно эта история довольно-таки грустная, – проговорил Карл.

– Да чего уж веселого, – согласилась с ним Яна.

Жизнь в замке после ареста Терезии резко изменилась. Элеонора Мария и князь Франтишек находились просто в шоке. Они столько лет знали эту девушку, учили ее за границей, а она хотела убить их сына. Лукаш постоянно плакал:

– Я не могу в это поверить, это выше моих сил. Моя Терезия… этот пистолет… я, оказывается, совсем не знал свою девочку…

Яне было стыдно перед ним за то, что именно она ввергла его в пучину этого кошмара.

Но Лукаш сказал ей, щуря подслеповатые глаза:

– Я ни в чем тебя не виню, Яна. Ты поступила так, как должна была поступить. Я надеюсь, что вы с Карлом будете счастливы, он это заслужил, как никто другой. Обо мне не беспокойся, я найду себе тихое место, где доживу свои дни.

– Вас никто никогда не выгонит из замка, – сказала она ему.

– Ты думаешь, я смогу и дальше жить здесь и смотреть князьям в глаза? Нет… мне пора на покой. У меня в жизни не осталось ничего.

Элеонора Мария и Франтишек пообещали убитому горем Лукашу помочь Терезии, чем можно, переступив через себя и несмотря на то, что она хотела извести их сына. Сам же Карл всеми способами старался оставить, задержать Яну в замке.

– А было время, когда ты не знал, каким способом выставить меня из замка, – напомнила ему Яна из вредности.

– Не будем вспоминать прошлое, – смутился Карл, – ты знаешь, что я хочу жениться на тебе.

– Ты все время хочешь на ком-нибудь жениться, у тебя навязчивая идея, – ответила ему Яна.

Она провела последнюю ночь в замке и, встав рано утром и не сказав Карлу ни слова, уехала в аэропорт. В записке, что оставила она для молодого князя, было написано:

• Предыдущая
• 55/62
• Следующая