Тарзан и запретный город - Берроуз Эдгар Райс - Страница 30

• Предыдущая
• 30/42
• Следующая

– Вот мы и здесь, – сказал Херкуф. – Если Бог с нами, мы вскоре будем в комнате Брулора, рядом с троном. Я займусь им, а вы возьмете ларец. Я долго ждал возможности отомстить за Чона, истинного бога, и заставить Брулора заплатить за унижения и муки, которым он меня подверг. Я вижу теперь, что я пережил все только ради этого часа. Если мы попадемся, это будет означать смерть, но если наш план не удастся, я буду желать смерти.

За каменной дверью их ждала группа эшерских воинов, потому что один из жрецов дворца выследил их и донес Атке.

– Они должны быть рядом, – сказал предводитель воинов, – будьте готовы! Но не забывайте, что королева приказала взять их живыми и замучить до смерти.

– Я не хотел бы быть на месте Херкуфа, когда Брулор заполучит его назад в клетку, – сказал один из воинов.

– А этот дикий человек, – сказал другой, – это он убил так много наших воинов в ту ночь в туннеле. Я тоже не хотел бы быть на его месте, когда Атка заполучит и его.

Каменная дверь была толстой и очень тщательно подогнана под стену, поэтому шепот воинов не достиг ушей двоих людей, находящихся по другую ее сторону. Не ведая о ловушке, в которую они угодили, Тарзан и Херкуф подождали еще минуту и открыли дверь.

В это время другой отряд воинов подкрался к тем четырем, находящимся в полном неведении, которые ожидали Тарзана и Херкуфа у входа в коридор.

– Наконец, дорогая, – сказал д'Арно, – я вижу проблески надежды. Херкуф знает порядки во дворце, и прежде чем его обитатели покинут свои комнаты, он и Тарзан будут здесь с Брулором и этим проклятым Отцом бриллиантов.

– Я уже ненавижу само название этой вещи, – сказала девушка. – Над ним тяготеет какое-то проклятие. Я чувствую это так сильно, что не верю в возможность освобождения папы и Магры. Что-то случится и превратит победу в поражение.

– Я не удивляюсь тому, что вы так пессимистически настроены. Но на этот раз вы ошибаетесь.

– Надеюсь, что это так. Я не знаю случая, когда бы я так желала ошибиться.

Лавак и Брайен сидели на земле в нескольких шагах от Эллен и д'Арно, причем первый сидел спиной, чтобы не видеть их нежной беседы, которая все еще причиняла ему боль. Он сидел лицом к холму и первым заметил эшерских воинов, как только они появились. Когда он вскочил на ноги с криком предостережения, остальные тоже обернулись и увидели, что их надежды разрушены, как карточный домик.

Воины победоносно кричали, сбегая с холма и размахивая копьями. Трое мужчин могли бы начать борьбу, какой бы бесполезной она ни была, но они боялись за девушку, поэтому стояли в молчании, пока воины окружали их, и уже через минуту вели их к ближайшим воротам города.

– Вы оказались правы, – сказал д'Арно.

– Да, – ответила она. – Над нами тяготеет проклятие бриллианта. О, Поль, лучше мне умереть, чем возвращаться в это проклятое место! На этот раз для нас не будет никакой надежды, и я больше всего боюсь того, что они не сразу нас убьют!

Пока четверо пленных шли в город, Херкуф повернул каменную дверь, и они оба вошли, чтобы попасть в приготовленную для них ловушку. У них не было ни одного шанса, даже могучий Тарзан не мог сопротивляться. Эшерианцы все хорошо продумали. Два воина сидели на корточках. Они сразу схватили Тарзана и Херкуфа за ноги и свалили их, а когда они упали, дюжина других воинов навалилась на них, связывая их по рукам и ногам.

– Вы знали, что мы идем? – спросил Херкуф одного воина.

– Конечно, – ответил тот, – стража наблюдала за подходами к городу, потому что Атка считала, что вы можете вернуться, чтобы украсть галеру. Только так чужестранцы могут уйти из Тиен-Бака. Лучше бы вы оставались в своей клетке, Херкуф, потому что теперь Брулор замучает вас, а вы знаете, что это значит.

Тронный зал дворца был пуст. Там не было никого, кроме трех заключенных в клетках, когда Тарзана и Херкуфа ввели туда, так как период размышлений все еще продолжался. А в течение этого времени все жрецы должны были находиться в своих комнатах.

Поэтому, пока воин ходил за разрешением к Брулору вызвать хранителя ключей, чтобы отпереть клетки и посадить туда новых пленников, произошла небольшая задержка. Херкуф тронул Тарзана за руку:

– Посмотри! – сказал он, – остальных тоже схватили. Тарзан обернулся и увидел Эллен, д'Арно, Брайена и Лавака, которых тоже вводили в комнату. Он приветствовал их одной из своих редких улыбок. Даже перед лицом смерти он не терял самообладания. Вместо того, чтобы так уверенно захватить Брулора, как они собирались, они сами оказались позорно схваченными и не смогли оказать ни малейшего сопротивления. Д'Арно заметил улыбку и улыбнулся Тарзану в ответ.

– Мы снова встретились, мой друг, – сказал он, – но не там, где мы собирались встретиться.

– Ив последний раз, – прибавил Лавак, – больше встреч не будет, по крайней мере, не в этой жизни. Что касается меня, то я рад. Мне не для чего жить. – Он посмотрел на Эллен, но все и так знали, что он имел в виду.

– И вы погибаете из-за меня, – сказал Брайен, – из-за моей глупой жадности, а я умру, не имея возможности расплатиться с вами.

– Давайте не будем говорить об этом, – взмолилась Эллен, – и без этого плохо.

– Если кому-то суждено умереть от медленных мучений, об этом не следует напоминать. Только это и занимает мысли. Иногда говорить об этом – облегчение.

Атан Том смотрел на шестерых пленников через решетку своей клетки.

– Наконец-то мы все вместе! – кудахтал он. – Все мы, кто искал Отца бриллиантов. Вот он здесь в ларце, но не трогайте его – он мой. Он только для меня одного, – и он рассмеялся громким сумасшедшим смехом.

– Тише ты, свинья! – проревел Лал Тааск.

В эту минуту пришел хранитель ключей и открыл клетки.

– Засади их всех туда, – буркнул один из воинов, – всех, кроме этого парня. – Он кивнул головой в сторону Тарзана. – Его хочет видеть королева.

Атка сидела на своем троне из камня, окруженная придворными в белых перьях, когда Владыка джунглей со связанными руками вошел к ней в тронную комнату. Долгое время она рассматривала его прищуренными глазами, оценивая взглядом, и Тарзан вернул ей ее взгляд: так пойманный лев мог смотреть на зрителя через решетку клетки.

– Итак, это ты тот человек, который убил так много моих воинов, – сказала она наконец, – и захватил одну из моих галер.

Тарзан хранил молчание. Она не выдержала и топнула ногой об пол.

– Почему ты не отвечаешь? – спросила она.

– Вы ни о чем меня не спрашивали, – сказал он, – вы просто сказали мне о том, что я уже давно знал.

– Когда Атка говорит, человек, которому оказывается такая честь, всегда должен отвечать. Тарзан пожал плечами.

– Я не люблю бесполезные разговоры, – сказал он, – но если вы хотите это услышать, то я не отрицаю, что я убил несколько ваших воинов. Я убил бы еще больше той ночью, если бы на галере их было больше. Вчера я убил шестерых в лесу.

– Так вот почему они не вернулись! – воскликнула Атка.

– Думаю, что по этой причине, – согласился Тарзан.

– Зачем ты пришел в Эшер? – спросила королева.

– Освободить моих друзей, которые были здесь пленниками.

– Почему ты мой враг? – спросила Атка.

– Я вам не враг, я только хочу освободить моих друзей, – уверял ее Тарзан.

– А Отец бриллиантов? – прибавила Атка.

– Мне нет до него дела.

– Но ведь ты союзник Атан Тома, – обвиняла она его, – а он пришел украсть Отца бриллиантов.

– Он мой враг, – сказал Тарзан.

Она опять смотрела на него в молчании. Очевидно, какая-то новая идея пришла ей в голову. Она опять заговорила.

– Я думаю, – сказала она, – что ты не принадлежишь к лгунам. Я верю тому, что ты мне сказал, и я дружески отношусь к тебе. Мне рассказали, как ты дрался с моими воинами на галере. Двое приплыли к берегу живыми. Такой человек, как ты, очень ценен для меня, если ты будет моим союзником. Поклянись мне в верности, и ты будешь свободен.

– А мои друзья? – спросил Тарзан. – Они тоже получат свободу?

• Предыдущая
• 30/42
• Следующая