Белоснежка и семь трупов - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/54
• Следующая

Яна потом еще долго стояла и слушала гудки в телефонной трубке, словно боялась оборвать эту последнюю связь как надежду на другой исход этого страшного дела.

Яна знала, что делала, когда сказала Ричарду, что у нее есть одно незаконченное дело. Она уверенно вела машину по улицам Москвы. Наконец она выехала из города. Заметив нужный ей указатель, Яна сбавила скорость и свернула. Через несколько километров показалась небольшая, запущенного вида деревенька. Именно здесь после разрыва с Асей проживал ее бывший гражданский муж Борис.

Красное «Пежо» остановилось напротив дома из силикатного кирпича, у покосившегося забора с облупившейся краской. Яна решительно открыла калитку, прошла по заросшей травой тропе и громко постучала в дверь.

Прошло много времени, прежде чем в глубине дома послышались шаркающие шаги. Открылась дверь. Яна не сразу узнала в старце с унылым и морщинистым лицом, с безвольно опущенными плечами и тусклым взором высокого, статного блондина с яркими синими глазами, каким он был еще совсем недавно.

– Яна? – безучастно спросил Борис, щурясь на дневной свет, словно крот, случайно оказавшийся на поверхности земли в солнечный день. – Заходи… если не боишься, – усмехнулся муж Аси и, развернувшись, поплелся назад по темному коридору.

Яна смело шагнула за ним во мрак помещения. Борис проволочил ноги на веранду, выходящую окнами на старый, неухоженный яблоневый сад, и плюхнулся на жесткую табуретку. Яна с ужасом осмотрела заваленную пустыми бутылками из-под водки веранду и, смахнув картофельные очистки, пристроилась на краешке стола. Борис невидящими, какими-то водянистыми, словно тоже разбавленными водкой глазами смотрел перед собой. Перед ним на столе стояла наполовину опустошенная бутылка водки и лежала краюха черного хлеба.

– Я не знала, что у тебя запой, – начала разговор Яна, так как поняла, что сам хозяин не настроен на радушный прием.

– Ты многого обо мне не знала…

– Чего ты добиваешься тем, что сидишь в этой берлоге и заливаешь глотку спиртным?

– Совсем недавно я добился всего, о чем не смел и мечтать. У меня была красавица жена, родилась дочка… была работа, уважение людей, коллег, друзей.

– И было прошлое, – вставила Яна.

Борис поморщился, словно его ударили.

– Прошлое… которое я всеми силами хотел забыть. Да, я и двое моих друзей изнасиловали девчонку. Мы были пьяные и не соображали, что мы делаем. Потом, протрезвев, мы, конечно, испугались, но было уже поздно… Мы решили, что она на нас не заявит, так и произошло…

– Вы тогда сломали ей что-то в душе, в психике…

Борис опустил голову.

– Теперь-то я это понимаю. После стольких лет она все же отыскала каждого из нас и отомстила, ничего не забыв.

– Вряд ли женщина может такое забыть…

– Мы ведь после того случая с Щавелевым и Николаем почти не общались, чтобы лишний раз не напоминать друг другу о том кошмарном поступке. Когда Щавелев позвонил мне и сообщил, что Николай убит Настей, а теперь она шантажирует и его, я испугался. Когда она вышла и на меня, я от ужаса потерял голову. Настя появлялась у нас дома, прикидывалась бедной и любящей сестрой, а сама все время зорко наблюдала за мной. Уже тогда я понял, что пропал. По иронии судьбы я жил с сестрой той, кого пытался забыть всю жизнь. Настя чувствовала, что творилось у меня на душе, и издевалась еще больше, нет ничего хуже, чем психологическое давление. Я был готов на все, лишь бы Ася ничего не узнала, иначе я потерял бы ее навсегда. Настя вызывала меня на свидания записками, а при встречах отказывалась от денег и смеялась мне в лицо. Я становился неврастеником, все время болезненно всматривался в лицо жены, гадая, она уже знает или еще нет? Когда Щавелев исчез, я начал скрываться у друзей, Асе говорил, что езжу в командировки. Я не набрался смелости все ей объяснить, я всегда был трусом и, видимо, уже не смогу пересилить себя. Тогда тоже издевался над Настей последним…

Борис закрыл лицо руками и принялся раскачиваться на стуле. Где-то в глубине души Яны шевельнулась жалость к этому человеку, который сам себя загнал в угол.

– В любом случае, Боря, ты не должен так распускаться.

– Я не могу забыть выражение глаз Аси, когда она смотрела на меня, все узнав. В них было столько боли, презрения и… безразличия. Она не кричала, не выясняла отношения, она просто попросила освободить ее и ее дочь от моего присутствия навсегда. Я собрал вещи и уехал сюда, на дачу, квартиру я оставил дочке. Не знаешь, как Ася назвала ее?

– Ксенией.

– Ксюша… Господи, она вырастет с ненавистью к отцу-преступнику!

– Ася не станет ломать психику ребенка такими откровениями, – заверила его Яна.

– Да, она предпочтет рассказать дочке, что ее отец героически погиб, – прошептал Борис, и слезы полились из его потухших глаз по небритым, осунувшимся щекам.

– Почему я должен расплачиваться всю жизнь за один проступок?!

– Смотря какой проступок, – глубокомысленно изрекла Яна, – есть вещи, которые не прощают всю жизнь…

– Я ведь потерял Асю? – тихо спросил Борис, умоляюще всматриваясь в лицо Яны.

Яна покачала головой.

– Ничем не могу помочь. Я хорошо знаю свою подругу, тебе лучше забыть о ней навсегда. Не грей в себе никаких надежд, Ася любит сильных и порядочных мужчин, ты таким не был никогда.

– Почему я не погиб, как Николай и Щавелев? Мне незачем больше жить, я не вижу смысла в своем существовании, – горько сказал Борис.

Яна встала, последний раз посмотрела на склоненную голову Бориса и приняла решение все-таки сказать то, ради чего она и приехала сюда.

– Напрасно ты плачешь. Судьба к тебе очень благосклонна, Боря. Ведь ты не умер при отравлении. А сейчас ты вообще не имеешь морального права умирать. Когда-то давно ты с твоими дружками изнасиловали девчонку. Эта девчонка через девять месяцев родила мальчика. Все последующие годы, а прошло девять лет, этот ребенок отвечал за твою ошибку, страдая от ненависти психически нездоровой матери. Ему требуется помощь и медицинская, и психологическая, он не знает, что такое любовь близкого человека… и эту любовь ему дашь ты. Не знаю, что случилось с Настей перед смертью, возможно, она хотела еще больше ранить тебя, но она отдала мне документ, подтверждающий то, что именно ты отец этого мальчика. Она у всех вас троих без вашего ведома взяла волосы на анализ для установления отцовства. Ты потерял жену с дочкой, но ты не один, ты приобрел сына, которому очень нужен, поверь мне. Забирай ребенка, и уезжайте жить в другой город, где вы вдвоем начнете новую жизнь.

Яна оставила адрес санатория, где находился Вася, и вышла, тихо закрыв за собой дверь. То, что она увидела в глазах Бориса после своего признания, обрадовало и успокоило ее, так как она увидела то, что и хотела увидеть.

Ася накормила девочек, уложила их спать и отправилась в ванную стирать пеленки, когда услышала звонок во входную дверь.

Да, именно девочек. В один прекрасный день Ася поехала в роддом, где уже не в «инкубаторе» лежала маленькая, темноволосая девочка, дочь Насти. Девочка ожидала переправки в дом малютки. Ася поговорила с главным врачом роддома и оформила удочерение этого ребенка. В конце концов, она была ее двоюродной тетей.

– Молока хватит на двоих… – вспомнила она свои оказавшиеся пророческими слова.

Яна и Ричард поддержали ее в таком трудном решении и пообещали оказывать всяческую помощь.

Открыв дверь, Ася увидела Михаила, которого навещала в качестве адвоката в тюрьме. Он улыбался ей искренней и открытой улыбкой.

– Привет, адвокат!

– Здравствуйте… – несколько растерялась Ася.

– Я имел наглость взять твой адрес у Ричарда Тимуровича. Вижу, что работа с детьми более хлопотная, чем защита преступников?

– Это точно, – улыбнулась Ася, поправляя выбившуюся прядь под шпильку.

• Предыдущая
• 53/54
• Следующая