Белоснежка и семь трупов - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 50

• Предыдущая
• 50/54
• Следующая

– Нет, что ты! – замахала руками Яна. – Сказываются последствия травмы шеи. Ты сама-то как?

– Все отлично.

– Как молоко? Пришло? – с видом знатока спросила Яна, зная, что это первоочередной вопрос.

– Молока на двоих хватит, – заверила ее Ася, – даже грудь болит.

– Как дочка?

– Ребенок – вылитый этот паразит Борис! Моя девочка будет натуральной блондинкой с голубыми глазами, – улыбаясь, ответила Ася.

– Сам-то он приходил? – осторожно поинтересовалась Яна.

– Заявился тут с цветами и подарками… глаза прячет, несет всякую чушь про командировки… Разойдусь я с ним, – твердо сказала Ася.

– Не спеши, сейчас ребенок появился, может, и он одумается, да и дочке отец нужен, – посоветовала Яна.

– А мне нужен нормальный муж! – сказала, как отрезала, Ася и добавила: – Я зачем тебя позвала, завтра же выписка, ты сходи ко мне домой и принеси недостающие вещи для ребенка и меня.

Ася протянула ей список необходимых вещей. Яна взяла его и замялась, не зная, стоит ли кормящей матери задавать неприятные вопросы. Ася метнула на нее взгляд строгих, коричневых глаз и спросила, отвернувшись в сторону:

– О Насте, что ли, хочешь спросить?

– А ты все уже знаешь? Ты знаешь, что она объявлена в розыск?

– Да… – неопределенно протянула Ася.

– Откуда? – изумилась Яна.

– От следователя, от кого же еще? Ее же ищут и ко мне приходили как к единственной родственнице, которая может знать, где она прячется. Ей и рожать уже срок…

– Ты правда не знаешь, где она?

– Ты мне не веришь? – Ася посмотрела Яне прямо в глаза.

– Верю… а если бы знала, сказала бы?

– Не знаю, – Ася опустила голову, скрыв глаза отросшей челкой, – в голове не укладывается…

– Зверь в человеческом обличье, – подытожила Яна.

– Это точно, – согласилась Ася, – была воровкой, а стала убийцей. Хорошо, моя мама не дожила до этого кошмара! Загубить столько невинных людей из-за денег, чуть не убить тебя, подставить такого хорошего человека, как Михаил, которому и так в жизни досталось! – По бледной щеке Аси потекла слеза. – Я так хотела ей помочь, что не замечала за ней ничего странного. Она просто использовала меня вместе со своим мнимым итальянцем, чтобы подобраться поближе к тебе. Только зачем?

– Когда Настю поймают, тогда она и ответит на все вопросы, – заметила Яна, не без гордости добавив: – Так как Андрон и Джорджио все еще не в состоянии давать показания! Настю посадят в тюрьму, вам с Борисом больше никто не будет мешать, и, может быть, все наладится? – решила подбодрить подругу Яна.

– Ты считаешь, что мне и моей дочке нужен муж и отец – насильник? – глухо спросила Ася.

– Так ты и это знаешь?! Кто же посмел сказать только что родившей женщине такую пакость про отца ее ребенка?! – вскричала Яна так, что все прогуливавшиеся беременные с опаской посмотрели на эту яркую особу.

Ася усмехнулась.

– Нашлись добрые люди. Знаю, что Борис чудом не погиб от рук Насти, а если честно, то мне его не жаль, возможно, я чересчур жестокая.

– Ты просто настрадалась за время вынашивания ребенка! – горячо заверила ее Яна. – Хорошо, Ася, я схожу за вещами и привезу тебе их завтра. Не бери ничего в голову, ты теперь мама, и это самое главное. Будь осторожна, ведь твоя сестра еще на свободе, и никто не знает, что у нее на уме, – попрощалась с подругой Яна и сразу поехала по ее просьбе к ней домой.

Когда Яна открыла дверь квартиры, где жила Ася, она сразу заподозрила неладное по распространившемуся по всей квартире гнилостно-сладковатому запаху. Яна тихо вошла в спальню подруги и застыла на пороге. На кровати поверх светлого покрывала на боку, поджав ноги к подбородку, лежала Настя. Ничего страшнее Яна не видела за всю свою жизнь. Ее светлые волосы свалялись в один большой комок, лицо было землистого оттенка, вся кожа была покрыта словно воском, глаза запали глубоко в глазницы, а на синих губах запеклась кровавая корка. Настя с трудом дышала. Все покрывало, на котором она лежала, было в пятнах от темно-коричневого цвета до алого. Яна поняла, что у Насти уже давно открылось кровотечение. Она кинулась к ней и разжала сжатые в кулаки холодные руки.

– Настя! Настя, очнись!

Сестра Аси открыла глаза и уставилась бессмысленными, водянистыми глазами на Яну. Постепенно ее лицо приобрело осмысленное выражение, и злая улыбка тронула ее потрескавшиеся губы.

– Ты…

– Что с тобой?

– Не видишь, умираю… не отошло у меня детское место…

– Место? – тупо переспросила Яна. – Ах плацента… а где ребенок?

Настя усмехнулась, пошевелилась на кровати и, застонав, кивнула головой в сторону.

– Вон там, час назад копошилась еще… сейчас не знаю, может, и умерла уже.

Яна подошла к двум составленным рядом стульям, где на каком-то тряпье лежал крохотный ребенок и не шевелился.

– Когда ты родила?

– Не знаю… может, сутки назад.

– Ты не кормила ее?

– Нет, я очень слаба и не могла встать к ребенку. Сначала она кричала, потом утихла, – спокойно сказала Настя.

– Тебе ведь все равно, судя по тому, как ты относилась к своему старшему сыну, не так ли?

Настя приподнялась на локтях и с ненавистью уставилась на Яну.

– Что ты можешь знать обо мне? Что ты вообще, выскочка, которой все в жизни достается на блюдечке с голубой каемочкой, можешь знать о жизни?! Я осталась сиротой без образования и профессии, а когда меня изнасиловали те, кого я считала своими друзьями, весь мир перевернулся с ног на голову. Мой сын не дитя любви, а вечное напоминание о предательстве и людской подлости.

– Ты не одна, с кем случилось такое несчастье, и это не давало тебе права издеваться над ни в чем не повинным ребенком, – сухо ответила Яна и, набрав по сотовому телефону номер «Скорой помощи», сообщила о родах на дому с осложнениями.

Настя, словно не заметив этого, продолжала говорить, источая злобу и ненависть.

– Пусть Вася скажет спасибо, что вообще появился на свет. Я столько сделала, чтобы этого не произошло; слишком поздно обнаружила, что беременна. Честно говоря, ты права, мне нравилось видеть, как он мучается. Я – это я! В свое время я поклялась, что не оставлю своих мучителей безнаказанными, и я сдержала слово. Они думали, что за меня некому заступиться, что надругательство над такой крошкой сойдет им с рук.

– Ты должна была заявить в милицию, – подала голос Яна.

– Ха! Папа одного из них был прокурором, и мне сразу сказали, что обставят это дело так, будто я сама согласилась, тем более что репутация у меня уже тогда была не ахти. А эта троица была из благополучных, уважаемых семей, да и в жизни они неплохо устроились. Все получили высшее образование: капитан речного флота, ученый-историк, врач-стоматолог. Только один по дурости сел на наркотики. И, когда уже ничто не напоминало о содеянном, появляется крошка из прошлой жизни, которую они так старались забыть, и разрушает весь их спокойный уклад жизни. Даже хорошо, что я повременила с местью, больнее, когда есть что терять! Все это время я выжидала, и уж, конечно, я знала, что буду им мстить по своим законам! Поняли это и они, поняли также, что конечным итогом для них будет смерть! Как они перетрусили! Чего они только не предлагали мне, как забавно было наблюдать за их животным страхом!

Яна заботливо завернула маленькое тельце ребенка в мягкое, махровое полотенце, про себя отметив, что Настя не обращает внимания на то, что происходит с дочкой.

«Она на самом деле сумасшедшая, все ее мысли только о мести, она вся пропиталась злобой и ненавистью!»

Вслух же Яна сказала:

– У тебя зона, видимо, отобрала остатки совести и разума. Ты засадила в тюрьму порядочного человека, который тебя любил.

– А кто-нибудь когда-нибудь спрашивал у меня, чего хочу я? Кого люблю я? Да, я пыталась с помощью этого неудачника начать новую жизнь, но торчать в библиотеке и считать деньги от зарплаты до зарплаты оказалось не для меня.

• Предыдущая
• 50/54
• Следующая