Многорукий бог далайна - Логинов Святослав Владимирович - Страница 48
- Предыдущая
- 48/108
- Следующая
Он прошёл свой последний бессмысленный оройхон, ступил на мёртвую дорогу. Шёл, больше не думая ни о чём, привычно дыша ртом. Вряд ли в мире есть сейчас человек, ходивший по огненным болотам больше, чем он. Но теперь с этим покончено.
Победивший далайн накидывал на пути горы мусора. Авары, нойт, дым, груды костей, выброшенные на берег кусачие ыльки, даже здесь пытающиеся вцепиться в башмак, – не всё ли равно? Его жизнь теперь никому не нужна.
Тягучая, движущаяся по кругу влага хлюпнула, расплёскиваясь. Две толстых, в костяных нашлёпках руки упали на дорогу, отрезая путь и вперёд, и назад. Ещё несколько рук, плавно изгибаясь, протянулись через вал, ища Шоорана. Чёрный уулгуй, плававший вдоль берега, заметил движущуюся фигурку и решил проглотить её, хотя маленький человек никак не мог насытить безбрежную утробу. Концы щупалец стремительно приближались, одной секунды было достаточно им, чтобы схватить человека, смять в удобный, вкусный комочек. За эту длинную секунду можно было успеть испугаться, сделать массу бессмысленных, ненужных движений или, если в тебе сердце воина, ударить врага, даже если враг не почувствует твоего удара. Шооран ударил. Всю свою силу, энергию он вложил в этот удар. Никогда прежде, даже строя землю, он не напрягался так страшно, как теперь, когда нечего и незачем было беречь.
Далайн вскрикнул, покрывшись пеной, уулгуя словно отбросило в сторону, чудовищные конечности сползли с тверди, гигант канул во взбаламученной глубине.
– Что, не вышло?! – закричал Шооран.
Разбрызгивая грязь, Шооран бежал к месту своей неудачи и позора.
– Я вернулся! – кричал он. – Со мной всё в порядке, больше меня не обманешь!
И далайн сдался, открыв заключённую в нём землю.
Шооран знал, что после облавы, устроенной на него Ёроол-Гуем, и болезни, когда он едва не потерял уверенности в себе, ему не стоит слишком напрягаться и два оройхона в один день для него сейчас много, но удержаться не мог. К тому же неизвестно, что хуже – строить второй оройхон или пробираться назад через огненное болото. Шооран выбрал оройхон.
Хотя и теперь здесь не появилось безопасного места, но всё же четыре стоящих рядом оройхона были хорошей защитой. Ёроол-Гуй уже не мог бы, вздумай он повторить набег, мгновенно перекидываться с одного края на другой, и, значит, чтобы спастись, было достаточно сделать всего пару шагов. Шооран устроился на ночёвку в самом центре этого квадрата. Здесь было трудно дышать, но зато Ёроол-Гуй не мог застать его врасплох.
Несмотря на события дня, а может быть, напротив, из-за них Шооран сразу уснул. Спал он тревожно, помня, где находится, но всё же ему снился сон. Чёрный уулгуй пришёл во сне и начал жаловаться:
– Зачем ты меня ударил? Я не обижал тебя прежде и сейчас хотел сделать тебе лучше.
– Разве это был ты? – удивился Шооран. – Ведь ты давно умер.
– Не всё ли равно, кто это был? Я говорю о том, что тебе было бы лучше не приходить сюда. Зачем это тебе?
– Я иду в страну добрых братьев.
– Туда гораздо проще попасть другим путём. Но ты пошёл здесь, ведь ты илбэч. Но нужно ли тебе быть илбэчем?
– Да. Я построил землю, и людям, хоть и под властью вана, стало чуточку легче.
– Это временно. Люди множатся быстрее, чем растёт чавга. Подумай и о другом: мир конечен! Сейчас у людей есть надежда, что появится илбэч и даст им много земли. Если ты застроишь весь мир, ты отнимешь у них эту главную надежду. А если не застроишь, то к чему тогда всё?
– Замолчи, – сказал Шооран. – Я знаю, что это сон, ты мне снишься, и твои слова – это мои собственные вопросы, на которые я не хочу отвечать. Я хочу проснуться. На мокром нельзя так безмятежно спать.
– С тобой ничего не случится, – сказал уулгуй. – На этом оройхоне не успела вырасти чавга и нет ещё и жирха. А Ёроол-Гуй не умеет подкрадываться тихо. Но, если хочешь, просыпайся. Вопросы всё равно останутся.
Шооран вынырнул из сна и, хотя утро ещё не наступило и небесный туман даже не начал желтеть, встал и принялся собираться. Пора было идти строить дорогу.
Стена Тэнгэра казалась здесь ещё страшнее. Должно быть, чем дальше от берега, тем хуже сопротивлялась она действию влаги. Шооран легко поставил оройхон, но не стал выходить на него. За три раза он привык к тому, как мгновенно вспыхивают при его приближении авары, и теперь ему было интересно посмотреть, что случится, если он не станет входить на пограничный оройхон. Всё равно придётся строить рядом ещё один остров, огненного болота он больше создавать не станет. Хватит и прошлой встречи с Многоруким. Выкрутиться ещё раз не удастся.
Второго оройхона Шооран построить не успел. Явился Ёроол-Гуй.
В начальный миг, когда рухнули неокрепшие суурь-тэсэги и из крутящегося водоворота, полного камней и пены, полез бог далайна, Шоораном овладела паника. Он чуть не заметался, что было равносильно гибели, но вовремя вспомнил, что за спиной у него четыре оройхона и лишь два из них огненные, так что он сможет уворачиваться от мерзкого божества сколько угодно. Шооран начал медленно отступать по поребрику, ожидая броска Ёроол-Гуя. Но тот по непонятной причине кинулся на только что поставленный пограничный оройхон. Это была большая удача, можно было уйти, не торопясь и ничем не рискуя, но Шоораном овладело странное, болезненное любопытство. Он впервые видел Ёроол-Гуя со спины, если, конечно, у того могла быть спина. Многорукий не полностью выполз на оройхон, какая-то часть, вытянутая и пульсирующая, свешивалась вниз. Здесь тоже были руки, узловатыми корнями они впивались в кромку оройхона, терзая и обрушивая её. Но основная масса чудовища, невидимая отсюда, ползла по приграничному оройхону. Там что-то гремело и рушилось, словно Ёроол-Гуй вознамерился посуху добраться к стене Тэнгэра и собственными руками довершить то, что не успела сделать влага.
Шооран подошёл ближе и вдруг стремительно ринулся вперёд. Этого было нельзя делать ни в коем случае, на любой пяди земли невидимый глазу мог струиться осязательный отросток, тонкий, как паутина зогга, и прочный, словно канат, свитый из живого волоса. И всё же Шооран, подбежав вплотную к тому месту, где оройхоны соприкасались углами, спрыгнул вниз.
Илбэч ступил на пограничный оройхон, и немедленно авары полыхнули пламенем, по сравнению с которым любой человеческий огонь показался бы холодным свечением подземного слизня. Пламя ударило вползшего на оройхон Ёроол-Гуя.
С самого сотворения мира к облакам не поднималось такого столба дыма. Даже те давние события, когда, охотясь за Энжином, Многорукий три дня провёл на аварах, не могли сравниться с тем, что произошло сейчас. Ведь тогда он едва ли на дюжину шагов вполз на горячие камни, а сейчас он был там весь, растянувшись на целый оройхон.
Вопль потряс окрестности. Кричал не бог, он оставался молчалив, кричали раскалённые камни, лопаясь от льющейся на них влаги и холодной крови. Из трещин вытекала лава, авары застывали уродливыми наростами и вновь лопались. Выл пар. Смерчем закручивался дым, вихрь рук, сплетшихся в воздухе, казался бушующим столбом пламени.
Со времён битвы за алдан-тэсэг не получал Ёроол-Гуй такой оплеухи. Никакие выстрелы из ухэра не могли бы нанести подобного вреда. Бог ледяных глубин столкнулся со стихией, мощь которой была сравнима с его собственной. Так же как и он сам, авары не уставали и, лопаясь, лишь жарче палили огнём.
Теряя руки и ошмётки плоти, Ёроол-Гуй сполз с негостеприимных тэсэгов и камнем ушёл в глубину. Если бы Шооран мог видеть своего врага в эту минуту, ему бы почудилось, что тело Ёроол-Гуя уменьшилось едва ли не наполовину. Но Шооран не видел ничего. Закрыв лицо руками, кашляя и задыхаясь, он бежал, спасаясь от горького дыма, туда, где можно хоть как-то дышать.
Ёроол-Гуй не появлялся неделю.
За неделю Шооран поставил десять оройхонов, окончательно изнемог и едва волочил ноги. От красавца цэрэга оставалась одна тень, покрытая багровыми следами ожогов. Так что, когда на седьмой день поутру с далайна донёсся удар, возвещавший, что властелин вернулся, Шооран не испытал никаких чувств, кроме усталого сознания, что теперь можно отдыхать.
- Предыдущая
- 48/108
- Следующая
