Второй раз не воскреснешь - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 29
- Предыдущая
- 29/57
- Следующая
С тех пор Игрек взял за правило: не выигрывать у человека последнее. Всю жизнь он неукоснительно выдерживал это правило. Но теперь приходилось его нарушать. Он обыгрывал тех, кто не мог расплатиться.
А что, если кто-то из них поступит так же, как Валентин Николаевич?
Эта мысль не давала Игорю покоя…
…Обед ему принесла та же официантка – грудастая, коротко стриженная Жанночка. Грибной супчик в фарфоровой супнице, свиная отбивная с пюре, узбекский салат, пара бутербродов с красной икрой. Минералка, сок. От спиртного Игорь отказался здесь раз и навсегда.
– Приходи ко мне ночью, – сказал Игорь, когда официантка расставляла приборы.
– Зачем? – весело спросила через плечо стриженая.
– Я тебя обожаю.
– Ну-ну, – усмехнулась девушка.
Игрек встал с кровати и подошел к ней. Обнял. Она не сопротивлялась, замерла с любопытством. Игорь почувствовал стройное тело. Поцеловал в губы. Она неожиданно ответила на поцелуй.
Затем Жанна высвободилась, усмехнулась:
– Ты, видать, любишь сниматься в порнухе.
Игорь понял, что она имеет в виду, ответил:
– Мне все равно.
– А мне – нет.
– Может, здесь никто и не снимает. Кому я нужен.
– Блажен, кто верует… Ладно, мне надо идти.
– Приходи же!
– Посмотрим.
Потом, когда Жанна принесла ему ужин, Игорь набросился на нее, принялся яростно целовать. Она отвечала ему, постанывала, извивалась в его руках. Наконец оттолкнула, молча и, казалось, сердито вышла из комнаты.
Ночью Игрек спал чутко: ждал ее.
Вдруг заскрипела дверь. Щелкнул замок. Игорь проснулся. Он почувствовал, что в кромешной темноте комнаты кто-то есть. Кто-то двигался совсем рядом с кроватью. Воздух наполнился тонким ароматом духов. Игрек протянул руку, чтобы зажечь ночник. Прохладная женская рука остановила его. Игорь перехватил руку, с силой притянул к себе. В темноте раздался переливистый, как колокольчик, женский смех. Над ним склонилось ароматное обнаженное женское тело. Игорь, не вставая, обнял его, притянул к себе.
Это была не она.
Они занимались любовью всю ночь напролет. У Игоря с самого Сиэтла не было женщины. Он отрывался на полную катушку. Она постанывала, кричала – но ничего не говорила. Наверное, чтобы он не мог узнать ее. А ему было плевать, кто она. Ее тело было стройным, руки ласковыми, а губы опытными…
На рассвете – если в особняке без окон они могли бы увидеть рассвет – она ушла от него. Так и не проронила ни слова. Игорь, умиротворенный, уснул. Кто бы к нему ни приходил, она сделала благое дело. Ему было хорошо.
На следующий день не играли.
Он занимался английским. Смотрел телевизор. Изводил себя физкультурой.
Ночью – Игорь спал чутко – он почувствовал дуновение знакомых духов. Кто-то прошелестел одеждой. Прохладные руки коснулись его.
Игорь изловчился и нажал кнопку ночника.
Над ним склонилась обнаженная официантка-»фотомодель». Марина. Девушка, которую он не взялся разгадывать.
– Ты не на ту карту поставил, игрок, – засмеялась она, жмурясь от света.
– Я не думал, что ты играешь, – пробормотал он.
– Но я играю.
– И у тебя хорошо получается.
Игрек потушил ночник и привлек ее к себе.
Они опять любили друг друга. Игорь был менее неистов, чем в прошлую ночь, зато более нежен. Ему казалось, что теперь он наконец понимает ее: красавицу официанточку, которой приходится днями напролет играть в ледяную неприступность… Которая носит маску холодной надменности – для того чтобы ее сложнее было обидеть…
Они лежали рядом. Время было под утро. Игорь погладил ее по щеке. Она схватила его руку и поцеловала в ладонь. Его умилило это.
– Тебе сегодня работать? – ласково спросил он.
– Да, – прошептала она. – А тебе?
– Я не знаю… Ты здесь живешь?
– Да. Все здешние – живут здесь.
– Давно ты?..
– Уже три месяца.
– Хорошо платят?
– Хорошо.
– Только за работу?
– Не хами.
– Извини… А ты можешь отсюда выходить?
– Нет. Это – условие контракта.
– А почему ты согласилась?
– А где еще, миленький, я пять штук баксов заработаю? Так, чтоб без интима?
– Ты – красавица.
– Ну и что? Что мне теперь, минеты на Тверской строчить? Там хохлушки цены сбивают…
– А ты не боишься, что нас потом… ну, в общем…
– Ликвидируют?
– Вроде того.
– Не боюсь. Не так уж мы много и знаем…
Они еще долго шептались в темноте номера, в жаркой постели – две родственные одинокие души, которых телесная жажда случайно бросила друг к другу. Игорю очень хотелось доверять ей.
А утром их жаркий шепот, текущий с бобин магнитофона, жадно слушал, откинувшись в своем кресле, Хозяин.
Она и на третью ночь пришла к нему.
После того как любовный запал угас и они, устало-умиротворенные, лежали, откинувшись, на подушках, он спросил:
– Скажи, что ты обо всем этом думаешь?
Она поняла, что он имеет в виду особняк, где они находятся, систему, в которую они попали… Пожала плечами.
– Обычный катран. Подпольное казино. Только большое.
– Ты здесь, по особняку, свободно можешь ходить?
– Да – только хождения особо не приветствуются.
– И что собой представляет этот особняк?
– Вроде как небольшая гостиница. Шесть этажей. На первом – гаражи, тренажерный зал, кладовые, кухня… На втором и третьем – игровые комнаты, библиотека… А выше – жилые комнаты.
– А сколько здесь всего народу?
– Повара. Официантки. Охрана… Человек двадцать, наверное.
– А кто заправляет?
– В общем-то, трое… Вовочка – ну, этот малыш вертлявый… Сморчок… Все под юбки лазит… Но он – так, что-то вроде мальчика на побегушках… Менеджер! – произнесла она язвительно. – Потом… Лысый с золотыми зубами из Москвы приезжает – он главнее, чем Вовочка… Но он что-то вроде внешнего представителя… Как снабженец, что ли… Представитель по связям с общественностью… – Она хмыкнула. – Ну, а здесь, внутри, все Олега Олеговича слушают…
– Значит, Олег Олегович – босс?
– Не думаю.
Она с сомнением покачала головой.
– А кто же?
– Кто? Не знаю. Его никто не видел.
– Он кто-то посторонний? Из Москвы?
– Нет. Зачем? Он здесь живет. У него апартаменты – в пентхаузе, на шестом этаже. Целый этаж. Только он никуда оттуда не выходит. Никогда.
– А ты его видела?
– Нет.
– А откуда ты знаешь, что он – там?
– А я однажды видела, как туда Олегович входил. Он согнулся весь, сгорбился… Как лакей… Так только к большому боссу входят…
– Вот как!.. – Игорь помолчал. – Ты говоришь, что босса никто не видел… Кто ж ему туда пищу носит?
– Его жена. Ну, жена не жена – не знаю; в общем, женщина его. Зовут Верой Павловной. Только так, по имени-отчеству… Она сама готовит – у нас там, на кухне. Сама ему туда и пищу носит. Все больше вегетарианское. Кашки, салатики…
– Молодая?
– Лет сорок. Мышка такая серенькая… Зато как глянет – как бритвой отрежет… С ней никто не связывается… Боятся…
– А что о нем рассказывают?
– А ничего не рассказывают. Как будто и нет его. Я только раз слышала: Олегович прошептал Вовке (малышу этому вертлявому): «Это приказ Хозяина». Строго так прошептал… А тот аж в лице переменился и сразу – в струнку…
– Интересно…
Игорь помолчал. Потом внезапная мысль осенила его:
– Так, может, никакого босса – нет? Может, всем здесь на самом деле заправляет Олег Олегович? И эта «жена»? И «босс» – это ширма? Выдумка?
Марина усмехнулась. Минуту подумала, потом отрицательно тряхнула головой.
– Нет, есть, – убежденно сказала. – Есть кто-то наверху. Сильный… Олег Олегович и эта Вера – они не настолько крутые, чтобы всю эту кашу заварить… Не тянут они… Понимаешь?
– Кажется, понимаю, – задумчиво проговорил Игорь.
«Странным человеком был этот Пушкин», – думала Татьяна. Оконные стекла заливало беспросветным дождем, с присвистом подвывал ветер. Только начало седьмого – а уже сгущаются скучные сумерки. Интересно, почему великому Пушкину нравилась осень?
- Предыдущая
- 29/57
- Следующая
