Солнце светит не всем - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 43

• Предыдущая
• 43/63
• Следующая

Синеглазов никогда не боялся ответственности. Ему и платят больше за то, что он не просто носится с пистолетом, как все эти бритоголовые бараны, а умеет принимать решения. И отвечать за них. Но в этот раз ему было немного страшно. БП согласился с его планом, выделил ему в помощь целую бригаду. А если он, Синеглазов, ошибся? Если беглецы двинулись вовсе и не в Питер? Он утешал себя: «Значит, БП мне ничего не заплатит». Но шестое чувство ему подсказывало: БП не просто ничего не заплатит. БП его никогда не простит.

Но решение уже было принято. Значит, надо работать. Работать, несмотря ни на что.

В восемь утра во вторник в его подчинение поступили двенадцать головорезов. Синеглазов разбил их на группы по три человека в каждой и отправил на Московский вокзал. Встречать все поезда, которые приходят с вологодского направления.

Петренко появился дома в семь утра во вторник. Жена и дочь крепко спали. «Поваляться в ванне? Нет, засну прямо там…» Он быстренько принял душ и пристроился к жене.

– Ты противный и гадкий! – сонным голосом пробормотала она. – Но все равно я тебя люблю.

Петренко долго боролся с искушением выключить телефон и пейджер. Но чувство долга победило. Он с тоской взглянул на свои средства связи – сколько времени они позволят ему поспать? Час, два? Будильник показывал половину восьмого. Уже поступили в продажу газеты с фотографиями разыскиваемых…

Но пока – спать. Петренко закрыл глаза и начал в уме считать овец. Он заснул на девятнадцатой.

В это самое время под его окнами промчался джип, в котором сидели Синеглазов и Марк.

В восемь утра поезд въехал в пригород Санкт-Петербурга. Еще минут двадцать – и Марина начнет будить пассажиров.

Игорь растолкал мирно спавших Таню и Диму и весело сказал:

– Народы, вставайте! Мы выходим – прямо сейчас.

Марина рванула стоп-кран, когда они проезжали станцию «47-й километр».

Николай Васильевич включил радио и закурил. Все-таки есть своя прелесть в раннем осеннем утре! Вставать из теплой постели и выходить из дома, конечно, не хочется… Зато когда примешь душ, позавтракаешь и выйдешь в прозрачный осенний рассвет – настроение сразу улучшается. Он любил свою работу и с удовольствием на нее ездил. Особенно теперь, когда у него появился старый верный «Опель» и отпала необходимость трястись в промозглых электричках.

Машина завелась с пол-оборота. Сейчас восемь. Через час и десять минут он должен быть в Питере. А рабочий день начинается только в 9.30. Можно ехать не спеша – поглядывая на леса, в которых золотилась осень.

На выезде из города Николай Васильевич заметил голосующих – двух мужиков и девушку. Отчего бы не подвезти? Он притормозил.

– В Питер. Двести, – коротко предложил один из мужчин.

Синеглазов сидел в «Невском паласе» и собирал донесения. Его люди звонили каждые полчаса и клялись, что ни один прибывший пассажир не прошел незамеченным. Но «объекты» на Московском вокзале не объявлялись. «Неужели опять прокол?» – тоскливо думал Синеглазов.

Вошел Марк, которого он отправил за утренними газетами. Синеглазов нетерпеливо схватил их. Долго искать не пришлось: с первых полос на него смотрели те, кого он столь долго и пока безуспешно ловил.

БП выслушал предложение Синеглазова и сказал ледяным тоном:

– Ты думаешь, я всесильный?

– Да! – уверенно ответил Синеглазов.

БП взорвался:

– Ты, паскуда, все проваливаешь, а я за тобой должен подчищать?!!

Синеглазов обреченно молчал. БП опять принялся считать миллионы. На десятом спокойно сказал:

– Перезвоню тебе через полчаса.

Пассажиры всю дорогу молчали. Николай Васильевич попытался завязать разговор, но ему в ответ только что-то буркнули. «Не хотите – и не надо», – обиженно подумал он и погромче включил приемник.

Он высадил попутчиков в начале Невского. Доехал до своего офиса на Фонтанке и умудрился найти местечко для парковки прямо напротив входа. Вот что значит приезжать пораньше! До начала рабочего дня все еще оставалось время, и Николай Васильевич решил прогуляться до газетного киоска. Купил «Санкт-Петербургские ведомости» и развернул их по дороге к офису.

На первой полосе были фотографии его пассажиров. И телефоны, по которым просили срочно позвонить всех, кто знает об их местонахождении.

БП сам поражался своей предусмотрительности. К помощи генерала Паскевича он обратился вечером в воскресенье. И в воскресенье же дал указание перечислить двести тысяч долларов на номерной счет в банке на Кипре.

Во вторник в девять утра ему сообщили, что счет открыт. В девять пятьдесят на связь вышел Синеглазов – со своей безумной идеей. А в десять ровно БП выехал на встречу с Паскевичем. Генерал явно будет гораздо сговорчивей и согласится на все, когда БП скажет ему код этого счета.

– В Питере – обалденные пирожковые, – сообщила Таня.

Она более-менее выспалась, и настроение у нее улучшилось. А Таня вообще была оптимисткой.

Питер сияет яркими осенними красками, они все пока живы и на свободе – чего ж в честь этого не поесть пирожков? И кофе, кофе! Можно выпить целый литр настоящего кофе!

– Действительно, пойдемте позавтракаем! – поддержал Таню Дима.

– Пойдем, – нехотя согласился Игорь. – Сейчас только газет купим, посмотрим, что там о нас пишут.

– Конечно, других тем нет, – презрительно сказал Дима. – Писать еще о тебе.

– Если не пишут – так еще лучше, – ответил Игорь.

– Ты что ж, Борис Петрович, моих людей подводишь, – с добродушной укоризной человека, обладающего властью, говорил Паскевич.

Они сидели на лавочке в сквере на бывшей московской улице Герцена – ныне, кажется, опять Большой Никитской. На соседней скамейке о чем-то своем чирикали студенты – рядом находилась консерватория.

– А что случилось? – с преувеличенной поспешностью поинтересовался БП. Он прекрасно понимал, что имеет в виду генерал, но хотел, чтобы тот сам начал разговор.

• Предыдущая
• 43/63
• Следующая