Потерянный континент - Берроуз Эдгар Райс - Страница 22

• Предыдущая
• 22/25
• Следующая

Следом за императором двигались полки за полками самых разных родов войск, среди которых были даже полевые пушки на слонах.

Непосредственно за императорским слоном в окружении войск шел огромный караван рабов. Старый подметальщик улиц, стоявший рядом, объяснил, что это дары из отдаленных районов от командиров пограничных фортов. Большую часть из них составляли женщины, предназначенные, как я понял, для гаремов императора и его фаворитов. Старик, увидев этих несчастных белых женщин, бредущих навстречу своей несчастной судьбе, сжал кулаки, и я, разделяя его чувства, был столь же беспомощен, не в силах изменить их участь.

В течение недели войска проходили через Новый Гондар, двигаясь все время с юга и запада в восточном направлении. Каждый новый контингент привозил императору дары. С юга везли ткани, украшения и драгоценности; с запада рабов — с запада везти больше было нечего.

Судя по количеству женщин-рабынь, они знали слабость своего императора.

А затем появились солдаты с востока, далекие от той радостной уверенности, с какой они шли с запада и юга, — их везли в крытых фургонах, окровавленных и страдающих. Сначала это были маленькие партии по восемь-десять человек, а потом по пятьдесят, сто человек, пока, наконец в один прекрасный день не привезли тысячу искалеченных и умирающих солдат.

Тогда-то Менелек почувствовал неуверенность. В течение пятидесяти лет его армии покоряли все земли, по которым проходили. Поначалу он лично предводительствовал, затем стало достаточным его пребывания в сотне миль— от линии боев: для малых сил было достаточно сознание того, что они сражаются во славу своего повелителя, чтобы одерживать победы.

Как-то утром Новый Гондар был пробужден громом канонады. Это был первый намек жителям города, что враг теснит императорские войска. С фронта неслись покрытые грязью верховые курьеры. Свежие войска спешно направились из города к месту боев, а около полудня выехал и Менелек в окружении свиты.

В течение трех дней можно было слышать не только канонаду, но и треск ружей — бои шли не далее, чем в двух лигах от Нового Гондара. Город был переполнен ранеными. Непосредственно за пределами города велись земляные работы. Даже самому непросвещенному было ясно, что Менелек ожидал дальнейшее отступление.

И действительно, императорские войска отошли, а точнее, были выбиты врагом за эти защитные укрепления. Артиллерийские снаряды начали рваться уже в городе. Менелек вернулся и занял свои апартаменты в каменном здании, который все называли дворцом. В этот вечер наступил перерыв в военных действиях — было заключено перемирие.

Полковник Белик велел мне одеть его к семи часам на торжество во дворце. Среди смерти и поражения император решил дать банкет для своих офицеров. Я должен был сопровождать и обслуживать своего хозяина — я, Джефферсон Тарк, лейтенант Пан-Американского флота!

В уединении полковничьего жилья я уже привык к своим лакейским обязанностям, легким благодаря доброте моего хозяина, но мысль о появлении на публике в качестве обычного раба пробудила все мои тонкие чувства. Но делать было нечего, пришлось подчиниться.

И все же я до сих пор не в состоянии включить в повествование описание того чувства унижения, что я испытывал в тот вечер, стоя позади моего хозяина в молчаливой готовности, то наливая ему вина, то нарезая ему мясные кушанья, то обмахивая его большим опахалом из перьев.

Хотя я его любил и уважал, но сейчас, оскорбленный положением, я мог бы вонзить в него нож. Но в конце концов долгий пир закончился. Столы были убраны. Император поднялся на возвышение в конце комнаты и уселся на трон, после чего началось веселье. Только древняя история знала такое — музыканты, танцовщицы, жонглеры и тому подобное.

Около полуночи церемониймейстер объявил, что сейчас приведут рабынь, которых император получил в подарок к приезду в Новый Гондар, и после того, как повелитель выберет себе понравившуюся, остальных он подарит присутствующим. Ах, какая поистине королевская щедрость!

Открылась маленькая боковая дверь и ввели бедняжек, затем их выстроили в длинный ряд перед троном. Ко мне они были спиной. Я мог видеть только иногда профиль какой-нибудь из девушек посмелее, оглядывающих помещение и пышные сверкающие форменные одежды офицеров. Это были профили юных хорошеньких девушек, но ужасом они были отмечены все. Я содрогнулся, представив себе их печальную участь, и отвернулся.

Я слышал, как церемониймейстер скомандовал им пасть ниц перед императором, слышал, как они опускались на колени и касались головами пола. Затем вновь раздался его голос, резкий и повелительный.

— Пади, рабыня! — вскричал он. — Повинуйся своему господину!

Я взглянул, привлеченный тоном, которым он произнес эти слова, и увидел тоненькую, прямо держащуюся фигуру в центре распростертых на полу девушек, с руками, скрещенными на груди и высоко поднятой головой. Она стояла спиной ко мне, я не видел ее лица, но мне хотелось увидеть выражение дикой молодой львицы, столь открыто выказывающей неповиновение среди стада перепуганных овец.

— Пади! Пади! — орал церемониймейстер, наступая и наполовину вытащив меч из ножен.

Кровь моя закипела. Стоять в бездействии, пока негр оскорбляет храбрую девушку, принадлежащую моей расе! Я инстинктивно шагнул вперед. Но в этот момент Менелек поднял руку, останавливая своего офицера. Император выглядел заинтересованным, но отнюдь не рассерженным поведением девушки.

— Давайте узнаем, — сказал он спокойным приятным голосом, — почему эта молодая женщина отказывается выразить почтение своему повелителю, — и он сам задал этот вопрос непосредственно ей.

Она ответила ему по-абиссински, но с акцентом и с ошибками, что продемонстрировало ее недавнее знакомство с этим языком.

— Я не встаю на колени ни перед кем, — промолвила она. — У меня нет повелителя. Я сама повелительница в своей стране.

Услышав ее слова, Менелек откинулся на троне и оглушительно расхохотался. Следуя его примеру, что судя по всему, было обычной и необходимой процедурой, гости старались превзойти один другого в усилиях хохотать еще громче императора.

Девушка на это только еще выше вскинула подбородок — даже спина ее выражала полнейшее презрение к завоевателям. Наконец, Менелек восстановил тишину одним движением бровей, и каждый из верных гостей сменил веселую мину на соответствующий хмурый взгляд.

— И кто, — спросил Менелек, — ты такая, и как называют твою страну?

— Я Виктори, королева Велибритании, — ответила девушка так быстро и неожиданно, что я захлебнулся от удивления.

Виктори! Здесь, и рабыня черных завоевателей! Я сделал еще один шаг к ней, но более здравые мысли удержали меня — ничем я не мог ей таким образом помочь, надо действовать втихомолку. Мог ли я и таким образом ей помочь, я не знал. Все казалось за пределами моих возможностей, но я все равно буду пытаться сделать все.

— И ты не преклонишь колени передо мной? — продолжал Менелек.

Виктори решительно покачала головой.

— Тогда я тебя выберу первой, — сказал император. — Мне нравится твое мужество, а сломить его будет еще большим удовольствием для меня. Не волнуйся, этим я займусь сегодня же ночью. Отведи ее в мои покои, — обратился он к офицеру, стоявшему рядом.

Меня удивило, что Виктори очень спокойно последовала за офицером. Я попробовал идти следом — я должен был быть рядом с ней, чтобы поговорить или помочь по возможности. Но пройдя из тронной залы через несколько других помещений, в том числе и по длинному коридору, я увидел, что дальнейшее следование за ними невозможно, поскольку перед комнатой, в которую офицер ввел Виктори, стоит страж.

Офицер почти тотчас же появился вновь и отправился обратно в направлении к тронной зале. После того, как страж велел мне уходить, я спрятался за дверью, а когда он повернулся ко мне спиной, я пробрался в комнату напротив, так что офицер, уходя, меня не заметил — комната была неосвещена. Долгое время я оставался там, наблюдая за часовым у двери комнаты, где томилась Виктори, и выжидая более благоприятных обстоятельств, чтобы попасть туда.

• Предыдущая
• 22/25
• Следующая