Рецепт идеальной мечты - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 54

• Предыдущая
• 54/74
• Следующая

Или – Надя и вправду летит сюда? Одна – летит в Америку, в Степлтон?"

Дима просмотрел информацию, сопутствующую письму.

Отправлено с почтового ящика Митрофановой в двадцать один час пятнадцать минут по московскому времени.

Дима глянул на часы. По местному было 13.45.

Значит, в российской столице сейчас без пятнадцати двенадцать. Полночь. Все добрые люди спят.

Полуянов внезапно разозлился.

Что это Надька вздумала? Кому она здесь нужна? Что за самодеятельность?

Здрасте-пожалуйста: я приезжаю в Степлтон. Как будто это Малаховка. Да и деньги у нее, спрашивается, откуда?

Завтра утром она вылетает. Что за история!

Дима в сердцах набрал Надин домашний телефон.

Так и есть – длинные гудки. Этого и следовало ожидать. Трусливо и шкодливо отключила аппарат. Отсыпается перед полетом.

"Ну-ну, – зло подумал Дима. – Наверное, она не одна это все решила. У нее там, в Москве, конечно же, есть сообщник по данному предприятию. И я его знаю.

Это – Сашка. Он, ее верный раб, наверняка завтра повезет Надьку в Шереметьево".

Полуянов набрал московский номер приятеля. Бесполезно. Откликнулся автоответчик: "В настоящий момент никого нет дома. Оставьте после сигнала свое сообщение". Все вранье. Дома Сашка. Дрыхнет. Захотелось проорать на автоответчик: "Какого дьявола Надька летит сюда?! Останови ее!" – но Дима решил, что это глупо. Повесил трубку.

И что теперь? Писать ей гневные письма? Что толку!

Наверняка она отправляла электронную депешу из клуба – и больше до отлета в свой почтовый ящик не заглянет.

Дима еще раз прочел Надино письмо:

Убили заведующую залом. Дела ужасные…

"А ведь для того, – подумал, – чтобы Надежда, стойкий оловянный солдатик, призналась, что "дела ужасные", нужно, чтоб в самом деле произошло что-то дикое. Она действительно должна сильно перепугаться.

И ей действительно, пожалуй, нужна помощь. И она думает, что помочь ей могу только я. Не Сашка, не кто-то еще, а я. И поэтому она, не считаясь с расстояниями и деньгами, – летит сюда".

"Будь ты проклята. Пола Шеви! – полыхнул яростью Дима. – Что ты наделала, какие темные силы ты подняла и взбудоражила!" Он закурил очередную сигарету и тоскливо подумал: "Надя надеется, что я помогу ей. Отстою, защищу, успокою… И не догадывается, что я еще в большем тупике, чем она. Как я могу помочь ей – здесь, в Америке, в одиночку?"

* * *

Домой из Интернет-кафе Надя добралась только к десяти вечера. Время она рассчитывала специально:

Митрофанова знала, что в двадцать два – плюс-минус минуты – во двор со своим Пиратом выходит Мишка с девятого этажа. С Мишкой они в далеком детстве вместе лазили по подвалам и играли в циклопов (из огромного, даже в мальчишеском возрасте, Михи циклоп получался замечательный). Потом их дорожки разошлись, Миша теперь важничал, купил "девятку" с тонированными стеклами и возил на ней шумных, ярко раскрашенных девочек. Но погулять вместе с Надей и Родионом не отказывался никогда. "А сегодня Мишка моим охранником поработает, – решила Надя. – Свинья все-таки Полуянов – сам в Америке сидит, в безопасности, а я в собственный подъезд одна боюсь заходить".

Пират выволок из подъезда Мишку почти вовремя, в три минуты одиннадцатого. Надя радостно бросилась к нему:

– Привет!

– Здорово, Надюха! – просиял Мишка. – А где твой жиртрест? Такса твоя?

– Дома… Я еще только домой иду.., погуляем вместе?

– Базара нет! Жду, выходи.

Надя покосилась на Пирата – дог уже окропил остатки снега мощной струей и теперь преданно заглядывал хозяину в глаза, требуя отпустить поводок.

– Пойдем вместе поднимемся, а? – попросила Надя. – А то в подъезде темно…

Мишка внимательно посмотрел на нее. Наверняка света в подъезде достаточно – на днях приходили электрики, поменяли перегоревшие и разбитые лампы. Но возражать Мишка не стал, только пожал плечами:

– Пойдем! Рядом, Пират, рядом… Да не скули ты, мы не домой.., не домой, понимаешь, болван?

Они забрали Родиона и снова спустились во двор.

Полчасика побродили, поболтали о бывших одноклассниках. Надя все время посматривала по сторонам, то и дело оглядывалась… Все вроде спокойно. Может быть, она зря паникует?

Когда зашли обратно в подъезд, Миха, не дожидаясь Надиной просьбы, вышел вместе с ней на шестом этаже, подождал, покуда она отопрет дверь в квартиру. На прощанье сказал:

– Ты, Надюх, если что – звони. Я сегодня дома.

– О чем ты, Мишка? – фальшиво удивилась она.

– Ни о чем, – буркнул он, заходя в лифт. Когда двери уже закрывались, крикнул:

– Чем сможем – поможем!

Надя прошла в квартиру. Немедленно заперла все замки, набросила цепочку. М-да, все равно ее дом – совсем не крепость. Хоть действительно Мишку зови.

Или Сашку – немедленно вызванивай. Родиона ему оставлю.

Надя поборола трусливые мысли. Взглянула на часы: одиннадцать. И еще – собираться. Так что спать ей осталось всего ничего. А бедному Сашке – и того меньше…

"Сволочь я последняя…" – думала Надя, набирая его номер.

* * *

Поздним вечером Полуянову на мобильник позвонил из Москвы Сашка:

– Я только что посадил Надежду в самолет.

Голос его звучал наигранно бодро. Фоном слышались аэропортовский гул и русское объявление диктора о приземлении самолета то ли из Братиславы, то ли из Ханоя. В Москве уже вовсю разгорался новый день.

– Она летит к тебе, – продолжил Сашка.

– Я догадался, – буркнул Полуянов. – Зачем?

Его вопрос остался без ответа.

– Тебе повезло, красавчик, – сказал Саня. – Встречай ее. – И отрубился.

* * *

Пресловутая граница оказалась затоптанной, полустертой линией. Но, ступая на нее, Надя все равно волновалась. "Современный мир полон символов, – подумалось ей. – Никаких тебе нейтральных полос, колючих проволок, злых собак – границей служит просто грязная черта"…

Надя благополучно миновала фейс-контроль и окунулась в галдеж и сутолоку дьюти-фри. Заграницей тут и не пахло. Дурно одетые тетки катили сумочки на колесах, по углам дремали компании усталых, небритых негров. Сияли витринами магазины, из них выплескивались толпы возбужденных, раскрасневшихся соотечественников. Каждый обязательно волок выпивку и блоки сигарет.

"Здесь, наверное, дешевле, – подумала Надя, поудобнее перехватывая сумку и заходя в магазин. – Может быть, Димке в подарок привезти? Он, кажется, джин с тоником любит…"

Джин Митрофанова не покупала никогда и о цене его понятия не имела. Дошла до рядов спиртного, рассмотрела ценник – десять долларов, не мало, совсем не мало!

Интересно, сколько же он тогда в обычном магазине стоит?

От покупки она воздержалась. Обойдется Полуянов.

И так в кошельке остались кошкины слезы. А если Димка ее не встретит? Если он вообще ее письма не получил?

В желудке противно засосало. "И что? Что я тогда буду делать? В Америке, одна, без денег, без друзей?!"

Сашка, правда, обещал ей, что Полуянову позвонит – сама Надя на личное общение с Димкой так и не решилась. А если Сашка не дозвонится?!

И Надя снова смалодушничала. Купила у тетки в газетном киоске жетончик и набрала номер Сашкиного мобильника. Сказала как можно радостней:

– А я уже – в дьюти-фри!

– Молодец, – фыркнул Сашка. И, упреждая ее вопрос, сказал:

– Дозвонился я Полуянову. Кажется, он не слишком рад твоему визиту. Но обещал тебя встретить.

* * *

Ночью Дима спал плохо и выехал в аэропорт чуть не за два часа до приземления Надькиного самолета: американские пробки, говорил он сам себе. На самом деле ему не хотелось, чтобы Надя очутилась на чужой земле совсем одна. Он пытался исключить даже малейшую возможность этого.

Вырулив с мотельной стоянки, Полуянов включил радио. Местная станция передавала утреннее брекфестшоу: погода, пробки, пути объезда, ночные происшествия.

Вдруг в середине выпуска прозвучали слова, заставившие Диму насторожиться. Он сделал звук погромче.

• Предыдущая
• 54/74
• Следующая