Проигравший получает все - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 44

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая

Может быть, именно к этому самому Липке отвезли несчастного Диму?

В 21.55 я снова, второй раз за сегодняшний день, подходил к своему офису.

Коридоры НИИ, в котором я снимал помещение, были гулки и полутемны.

У своей двери я обнажил «Макарова». Железная дверь была закрыта.

Никакого движенья за ней не слышалось.

Я выждал пару минут, а затем отпер дверь, держа пистолет наготове.

В офисе все было тихо.

В темноте еще стоял Римкин дух – духов «Органза» и еще чего-то косметического.

До офиса мои оппоненты добраться пока не успели. Впрочем, учитывая скорость, с которой они вышли на мою квартиру, разведка у них поставлена что надо и ждать себя они не заставят.

Первым делом я достал из сейфа деньги – всю наличность фирмы.

Оказалось, что мы с Римкой довольно-таки богаты. В сейфе имелось четыре тысячи двести долларов и восемьсот рублей.

Затем я уселся В любимое кресло и потянулся к телефону.

«Только бы она была дома, – молился я. – Только бы не уехала к кому-нибудь на дачу. Не ушла бы в гости или в театр!»

Любочка оказалась на месте.

У этой девушки тридцати лет, лицом напоминающей обезьянку, было три неоспоримых достоинства: отсутствие мужа, пухлые губы и работа в главном управлении ГАИ (теперь ГИБДД) города Москвы.

– Солнышко, заинька, рыбонька! – заверещал я, когда она взяла трубку.

– О, пропащая душа! – весело откликнулась Любочка. – Куда ж ты провалился?

– Вот – звоню тебе.

– Когда мы увидимся?

– Сегодня в три утра к тебе приеду.

– В три утра? Как романтично! А раньше?

– Раньше – у меня дела.

– Какие?

– А это ты мне сейчас скажешь – какие.

– А, так тебе опять от меня что-то надо… – поскучнела Любочка.

– С меня огромный торт, цветы и коньяк.

– И тысяча поцелуев.

– Тысяча один.

– Коварный соблазнитель! Давай говори, чего хочешь.

Я изложил ей свой вопрос, напомнил номер моего офисного телефона и попросил узнать все поскорее.

– Как сделаю – так сделаю, – сухо ответила Любочка и положила трубку.

Я откинулся в кресле, положил на колени пистолет и откупорил вторую бутылку пива. Не успел ее допить, как позвонила Любочка. Она была милой девочкой.

– Записывай, – сказала Люба со вздохом. —"Девятка" 18-34 МТ была угнана вчера от дома номер тридцать по Мартеновской улице. Сегодня в 20.15 найдена на улице Юности…

– Это я ее туда поставил.

– Все шутишь!

– Нисколько. Дальше!

– В результате ДТП, происшедшего сегодня в 17.35 на пересечении Вешняковской и Косинской, пострадал один человек…

– Один?

– Да, сказано – один. Это – водитель «Мерседеса» номер…

– Не надо номер.

– «Мерседес» был угнан примерно за десять минут до ДТП. За рулем в момент ДТП находился Ященко Валентин Никифорович, 1972 года рождения, москвич, ранее не судимый. В результате столкновения гражданин Ященко получил множественные ушибы, сотрясение мозга и переломы верхней и нижней левой конечности. Доставлен в Институт скорой помощи имени Склифосовского.

– А второй? – довольно глупо спросил я.

– Никакого второго в «Мерседесе» не было. Значит, дошло до меня, второй бандит совершенно не пострадал и до прибытия милиции смылся с места происшествия, бросив своего товарища. Очень на эту публику похоже.

– Спасибо тебе, Любовь моя!

– Спасибом не отделаешься.

– Я знаю. Жди. Любочка красноречиво вздохнула. В этом вздохе очевидно слышалось: приезжай. И чем скорей, тем лучше!

Я быстренько положил трубку.

Меня, кроме Любочки, ждали другие дела.

Гораздо менее приятные.

Без пяти минут полночь все того же дня – пятницы, тринадцатого, – я входил в палату «Склифосовского», где находился Валентин Ященко, мой соперник по автопробегу.

Ященко помещался в отдельной палате. Видать, между группировкой, к которой он принадлежал, и «Склифом» был заключен договор о дружбе и взаимопомощи.

Я вошел в палату и прикрыл за собой дверь. Зажег, чтоб не травмировать больного, не верхний свет, а лампочку у изголовья.

Ященко спал. Выглядел он неважно. Загипсованная нога была приподнята.

Груз оттягивал ее вниз. Рука в гипсе покоилась на животе. Голова была перевязана.

Несмотря на бинты, я узнал его. Это был тот крепыш, которого я выставил из-за руля «девятки».

Я достал пистолет и легонько потрепал больного по щеке.

– Милый, пора вставать!

– Ну, чего тебе?! – сиплым спросонья голосом ответил гражданин Ященко.

«Здорово они тут в „Склифе“ врачей гоняют», – подумалось мне.

– Узнаешь? – так же ласково проворковал я. Ященко сфокусировал свой взгляд на мне потом на моем «Макарове». Ужас отразился на его довольно-таки невыразительном лице.

– Вижу, узнаешь – хоть и виделись мы мельком. Приятно, что узнаешь.

Вот, пришел навестить. Извини, что апельсинов не принес. Как, сильно болит? – спросил я участливо.

– Пошел ты!..

– Грубо. Раз тебе не нужно мое внимание, поговорим о деле. Во-первых: я – не мент. Хотя и был ментом. Причем служил в том районе, где мы с тобой так впечатляюще гонялись. Это понятно?

– Ну?

– Не «нукай», не запряг. Так вот – мы с тобой, милок, по разные стороны баррикад. Я бы вас – всю эту вашу братву – давным-давно бы перевешал. И тебя в том числе. Не выношу ваше гнилое племя. Потому есть у меня ба-альшое искушение.

А именно: завтра взять под ручку девушку, которую вы собирались похитить, пойти в ментовку и написать обо всем случившемся подробное заявление. Далее – учитывая, что в нашем районе половина ментов и «следаков» – мои кореша, делу моему они с радостью дадут ход. И поверят они – мне, а не твоему жалкому лепету оправданья. Тем более что друган твой с места происшествия смылся. И свидетеля у тебя нет. А у меня – есть…

Валентин Ященко внимательно слушал.

– Далее. Друзья мои – менты быстренько дельце твое размотают. Четыре статьи только после сегодняшнего на тебе висят. Начиная с угона «девятки».

Затем, как ты понимаешь, будет суд. И ты – причем один! – загремишь на полную катушку. Дет десять строгого режима я тебе обеспечу. Это как минимум.

Гражданин Ященко смотрел на меня как загипнотизированный.

– А ведь менты еще кое-что могут потянуть. Глядишь, вытянут убийство в Орехове-Борисове. На Новороссийской улице, помнишь?

– Ты мне дело не шей!.. – вдруг взорвался больной.

– Да ничего я тебе не шью! Я не мент, я ж тебе сказал! Я просто предупреждаю. Как партнера по автогонке… Может выплыть, говорю я тебе, убийство несовершеннолетней Ольги Климовой. И еще одно убийство – Андрея Седых , в Новогирееве… А коли дела эти вскроются – дадут тебе, братец, «вышку».

Посидишь ты в одиночке год-два – а там, глядишь, мораторий на казни отменят. И поставят тебя к стеночке…

Ященко слушал меня внимательно. Слишком внимательно для человека, не имеющего к двум убийствам, упомянутым мной, никакого отношения.

– Но! – сказал я. – Твоя поганая судьба перестанет меня интересовать – с сегодняшнего дня и навсегда! – ежели ты ответишь мне всего на один вопрос. А именно. Где находится журналист Дмитрий Полуянов?.. Ответишь – и я тебя не знаю. Ты меня – тем более. Итак?

– Да пошел ты!..

Гражданин Ященко выглядел довольно-таки затравленным.

– Я-то пойду, а вот тебе отсюда идти некуда. Ну, я тебе помогу. Он у Липки?

В лице у больного что-то дернулось. Готов был поклясться, что я попал в точку.

– Ты меня на понт не бери! – словно заглушая лицо, выдавшее его, закричал бандит. Вернее, это ему казалось, что он закричал. Его скулеж выглядел со стороны весьма жалко. Я понял, что победа близка.

– Да не беру я тебя на понт, Валя, – сказал я, стараясь быть максимально убедительным. – Ты мне просто скажи адрес Липки – и мы разойдемся. И никогда больше не увидимся. —А гарантии? – вдруг жалобно проговорил бандит.

– Да какие тебе гарантии! Я ж тебе сказал: я не мент. Мне тебя сажать – никакого интереса нет. За это мне не платят. А платят мне за то, чтобы я нашел журналиста Полуянова. Ты мне скажешь адрес Липки – и все. Больше никогда меня не увидишь.

• Предыдущая
• 44/67
• Следующая