Проигравший получает все - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 40

• Предыдущая
• 40/67
• Следующая

Глубокой ночью я привез ее домой, пожелал хорошенько отдохнуть, а тут – бац! Хорошенький у моей клиентки получился отдых – обнаружить в своей квартире полный бардак и вдобавок труп соседа! Которого к тому же зарезали ее собственным кухонным ножом!

Когда – в два часа ночи – я велел ей ловить такси и ехать ночевать к матери, у меня было большое искушение сказать ей на прощанье какие-нибудь утешительные слова. Хотя бы погладить по голове и пообещать, что все обязательно образуется. Это искушение я поборол – не до утешений мне тогда было – и теперь жалел об этом… Интересно, как Татьяна провела остаток ночи?

Напилась и уснула тяжелым сном? До утра ревела? Или просто сидела без сна?

Я прикончил свой тройной кофе и взглянул на часы – половина девятого.

Время еще оставалось. Прошел в коридор и остановился у турника, который мы привесили вместе с отставником-соседом, намереваясь блюсти свою физическую форму. Начать подтягиваться – или сначала выпить еще один кофе? «Не раскисать», – приказал я себе и подпрыгнул…

На пятнадцатом подтягивании раздался звонок в дверь. «Опять агенты», – раздраженно подумал я.

У всех московских фирм недвижимости, казалось, была голубая мечта – расселить нашу коммуналку, расположенную в самом что ни на есть центре Москвы – в доме на Большой Дмитровке, напротив Генеральной прокуратуры и по соседству с Советом Федерации. Мы уже устали отбиваться от назойливых тетенек, упорно предлагавших нам с соседями разъехаться в отдельные конурки – куда-нибудь за кольцевую дорогу.

Я рывком открыл дверь, приготовившись дать достойный отпор настырным агентам, – и обомлел. На пороге стояла Татьяна. Свеженькая, бодрая и, кажется, даже веселая. Я поморгал – видится мне, что ли? Откуда она здесь в такую рань?

И не нашел ничего лучшего, как резко спросить:

– Откуда вы узнали адрес?

– Хорошенькое приветствие… – протянула Татьяна и решительно вошла в прихожую. Она окинула быстрым взглядом мое неприветливое коммунальное жилье и снисходительно пояснила:

– Адрес я узнала по номеру телефона, который вы сами дали мне вчера. Справка стоит сорок четыре рубля. Теперь спросите меня, зачем я приехала?

Я уже пришел в себя и быстро сказал:

– Вы приехали для того, чтобы выпить со мной по чашке кофе и потом вместе взяться за работу.

– Совершенно верно, – подтвердила Татьяна. – Кухня, как я поняла, направо?

Ночью Юлия Николаевна встретила дочку спокойно: «Как хорошо, что ты приехала ко мне». Он была полностью одета – как будто часы не показывали половину третьего утра. Таня прошла в большую комнату и, не разуваясь, повалилась на диван. Мать спокойно отреагировала на вопиющее нарушение порядка и молча расстегнула Танины босоножки. Она сразу почувствовала: случилось что-то еще. Дочка молчала. Глаза ее были заплаканы. Мама принесла с кухни чашку вишневого компота. Ни о чем не спрашивала, только ласково погладила дочку по голове:

– Танечка, мы со всем справимся.

В компот мать предусмотрительно добавила растолченную таблетку радедорма. Она считала, что крепкий длительный сон помогает при решении любых проблем – с которыми гораздо легче разобраться на свежую голову, а не после бессонной ночи. Татьяна же категорически отказывалась принимать «наркоту» – она считала, что к снотворному может развиться привычка. Поэтому Юлии Николаевне – которая по лицу дочери сразу поняла, что опять произошло что-то серьезное, – пришлось прибегнуть к маленькой хитрости и подмешать радедорм в компот: авось Таня не почувствует горечи.

Татьяна залпом выпила компот, пробормотала:

«Прокис, что ли? Горький…». Телеграфным стилем выдала матери последние новости – включая труп соседа в своей квартире. И через десять минут заснула прямо на непостеленном диване. Она даже не почувствовала, как мягкие мамины руки стягивают с нее запылившиеся за безумный день кофту и юбку.

Юлия Николаевна укрыла дочку пушистым пледом, вымыла дочкины босоножки и отправилась в ванную – постирать ее одежду. Потом она высушила кофту и юбочку над газом, тщательно их отутюжила, и до утра сидела без сна, глядя невидящим взглядом в окно.

Первым делом Татьяна потребовала кофе. Она виновато улыбнулась:

– Коварная мамми напоила меня снотворным, надо как следует проснуться!

Я в две секунды смешал ей свой фирменный кофейно-сахарный коктейль.

Татьяна сделала глоток, поперхнулась, укоризненно взглянула на меня – но выпила почти залпом. Ее глаза загорелись, и она – на правах богатой клиентки – требовательно спросила:

– Что вы планируете делать сегодня? Я отрапортовал:

– Поеду в редакцию. Попытаюсь увидеться с главным редактором. Встречусь с Димиными машинисточками. А какие планы у вас?

Она неопределенно ответила:

– Да есть у меня одна идейка… Буду занята до обеда. А потом мы с вами пойдем проверять абонентский ящик.

– Что вы надеетесь там увидеть? – спросил я ее.

– Срочную телеграмму с номером контактного телефона, – с ходу ответила она. Было видно, что это обстоятельство у нее крепко продумано.

– А дальше? – полюбопытствовал я.

– Позвоню по контактному телефону.

– И?..

– Стану действовать по обстановке. Буду блефовать. Предложу денег.

Не нравилась мне эта идея.

Вызывать огонь на себя хорошо, когда сидишь в бронежилете и каске. И в бетонном блиндаже.

Ни мой офис, ни квартира на блиндаж вовсе не походили. Касок у нас с Татьяной тоже не было.

Но ничего лучше я предложить не мог.

Всю первую половину дня я провел в задушевных беседах с Димиными машинистками и обогатил свою память очередными сводками интимных подробностей о частной жизни известного журналиста.

Дмитрий Полуянов определенно умел подбирать себе помощниц. Обе его девушки хорошо выглядели и, судя по всему, были не менее хороши в постели.

К обеду я разжился текстами двух статей Дмитрия о Ромео и Джульетте из провинциального городка, которые, взявшись за руки, выпрыгнули из окна девятого этажа, и о владивостокской мафии, которая наваривала приличные деньги на перепродаже японских иномарок.

Ромео и Джульетта для нас явно никакого интереса не представляли, а вот владивостокская мафия… Дмитрию явно удалось подобраться к некоторым фактам, которые кому-то не хотелось бы увидеть на страницах популярной газеты.

Но раз статья уже написана, какой смысл похищать ее автора? К тому же не думаю, что у ребят из Владика такие длинные руки, что они могут позволить себе явиться в Москву – туда, где полно «казанских», «ореховских», «солнцевских» и прочих – и безнаказанно убивать Димину девчонку, Таниного соседа, а также похищать самого журналиста.

Затем меня принял главный редактор «Молодежных вестей». Аудиенция продолжалось ровно четыре минуты.

Этих четырех минут главному редактору хватило, чтобы заявить мне – категорически и совершенно официально – что никаких требований о выкупе за журналиста не поступало, в какой бы то ни было форме, причем ни ему лично, ни кому бы то ни было из иных сотрудников редакции.

Я счел его ответ вполне исчерпывающим – Умеют все ж таки эти писаки формулировать! – и отправился восвояси.

Все это я изложил Татьяне, когда она в четыре часа дня появилась в моем офисе. Она внимательно выслушала и протянула задумчиво:

– Да-а, немного же вы накопали… Мне, кстати, сегодня тоже не повезло.

Но что-нибудь придумаю!

Я попытался нахмуриться и выяснить, что она там собирается придумывать, но клиентка молчала, как отважный партизан. Она прервала меня начальственным голосом:

– Нам пора на почту.

В пять часов вечера мы с Татьяной подъезжал на моей «восьмерке» к почте. Я оставил машину междворовом проезде. Проезд тянулся вдоль длинной, как кишка, девятиэтажки. С другой сторон проезда располагался комплекс торговых рядов. Там было все, чтобы обеспечивать нормальную жизнедеятельность микрорайона: магазины, аптека, сберкасса, библиотека, металлоремонт, шиномонтаж… Не было только казино. Впрочем, в окраинном рабочем районе Выхино казино вряд ли пользовалось бы успехом.

• Предыдущая
• 40/67
• Следующая