Проигравший получает все - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 15
- Предыдущая
- 15/67
- Следующая
Кто она ему? Новая жена? Нет, жену он не стал бы так самозабвенно развлекать. Любовница? Скорей всего. Но почему он в Москве? Он же должен был уехать в Америку. Сгинуть там.
Дама рядом с ним расхохоталась. Конечно, это любовница. Укол ревности пронзил ее сердце.
Она не может видеть этого.
Люда опустила бинокль. Померк свет блистающих лож. Люстры, казалось, почернели. Внезапно она почувствовала себя глубоко, катастрофически несчастной.
К горлу подступала тошнота. Она ощущала себя как в детстве: несчастной, брошенной всеми, самой одинокой на свете.
Люда резко встала. Подруга прервалась на полуслове.
– Прости меня, – резко сказала Люда. – Я ужасно себя чувствую.
Оставайся, я пришлю за тобой машину. Отвезет куда скажешь.
Подруга опешила.
Люда погладила ее по плечу:
– Не обижайся, ты тут ни при чем. Люда откинула бархатную занавеску, отделяющую предбанник, и бросила, ни к кому не обращаясь:
– Я еду домой.
Охранники послушно встали.
Оксана вдруг почувствовала, как напрягся сидящий рядом Андрей. Он откинулся на бархатную Епинку кресла, даже вдавился спиной в нее. Его глаза были устремлены в одну точку.
Украдкой Оксана проследила за его взглядом. Взгляд Беликова был устремлен на одну из полупустых лож напротив. В ней находились две женщины.
Одна из них, одетая в маленькое черное, чрезвычайно простое (и поэтому очень дорогое) платье, вдруг порывисто встала и вышла вон из ложи.
Велихов, внезапно побелевший, прошептал сам себе:
– Ничего… Просто показалось… Оксана не стала спрашивать его, что случилось. Похоже, женщина напротив имела какое-то отношение к его тайне.
Пока Берзарина с Велиховым были в театре, выпал снег. Это был первый снег в году. Не хотелось думать, что теперь он пролежит месяцев пять, что впереди долгая, долгая московская зима.
Напротив, Оксана радовалась, словно девочка, первому снегу. Тому, что он укрыл промерзлую землю. Казалось, он знаменует наступление новой жизни.
Снег осветил Театральную площадь. В лучах прожекторов, будто на сцене, сияла врубелевская мозаика на «Метрополе».
В толпе расходящихся со спектакля зрителей, в основном иностранцев, Оксана Берзарина вдруг на минуту почувствовала себя частью международного общества. Богатой, эффектной дамой. Той, какой судьба предназначила ей быть – и только по колоссальному недоразумению заставила появиться на свет в хате ставропольской станицы с нужником во дворе. И Оксана вдруг впервые почувствовала, что детские мечты ее – о высшем свете, о замках, о принцах – могут стать реальностью. Она способна добиться своего. Она покорит мир. Ведь она сумела покорить столицу.
И еще ей почему-то казалось, что сделает она это с помощью Андрея. Или – используя его.
Она взяла Андрея под руку и доверчиво прижалась к его плечу.
Иностранцы зябко семенили в своих туфельках к автобусам.
Мимо опустелого ЦУМа, по тихому и темному Кузнецкому мосту Андрей и Оксана пошли к машине, которую он оставил на ближайшей бесплатной парковке – возле Архитектурного института. По пути, сделав небольшой крюк, в круглосуточном гастрономе «Седьмой континент» на Лубянке они купили бутылку белого французского вина, копченого угря и пирожных. Вернулись к машине. В переулке было темно и тихо. Все авто давно разъехались. Они уселись, Андрей завел мотор и счистил «дворниками» нападавший снег. Оксана зябко ежилась во тьме салона. Андрей включил печку и развернулся.
Он вел мастерски: спокойно и уверенно. Чувствовалось, что ему хочется запустить могучую машину во всю мощь, но приходилось сдерживаться – ночью в пятницу на улицах Москвы полно гаишников. Оксана положила руку ему на плечо и гладила затылок. На светофоре в конце Калининского проспекта они принялись целоваться. Поцелуй был долгим. Давно зажегся зеленый свет, а они все не могли оторваться друг от друга.
Из объятий их вырвал телефонный звонок. Звонил мобильный у Андрея.
Андрей сухо поздоровался и долго слушал, как что-то говорит ему невидимый собеседник. Оксана отвернулась к окну и смотрела, как пролетают мимо огни ночного Кутузовского.
– Продолжайте, – отрывисто бросил Андрей в конце разговора. Потом перебил:
– Я помню, сколько это стоит. Я сказал: продолжайте.
После этого звонка Андрей замкнулся, замолчал.
Вскоре они приехали.
Оксана жила в том же могучем доме на Кутузовском, где когда-то были квартиры Брежнева и Черненко.
С трудом они нашли во дворе место для парковки.
В подъезде сидела консьержка. Она как-то странно посмотрела на Оксану с Андреем, поздоровалась, но ничего не сказала.
Оксана отворила дверь своей квартиры. Тени огромной прихожей обступили их.
Она щелкнула выключателем:
– Ах, черт, забыла, что лампочка перегорела… Оксана на ощупь пошла к зеркалу, к выключателю настенного бра и замерла.
Из-под плотно закрытой двери, ведущей из прихожей в комнату, пробивалась полоска света.
На скорости 160, с мигалкой, кортеж Людмилы Барсинской пронесся по тихому Кутузовскому проспекту, а затем по Рублевскому шоссе.
В особняке они были через полчаса.
Боб еще, конечно, не приехал.
Охрана привычно бегло осмотрела комнаты.
У Люды было большое искушение попросить охранника-"испанца" задержаться.
Боже, почему она так несчастна? Андрей от нее убежал. Боб не спит с ней вот уже целую вечность. Вечера, а порой ночи он проводит неизвестно где. Свою секретутку, развратную Наташку, он возил – она точно знает – в Ниццу. А кого он еще трахает?
Да всех, кроме нее!
Людмила любовалась скупыми движениями охранника-"испанца", который мягко, по-кошачьи двигаясь, осматривал комнату.
Попросить его разжечь камин? А назавтра он – или его напарник – обо всем доложит Бобу. Она проглотила слова, уже готовые сорваться с языка. Сухо сказала:
– Ступайте к себе. Вы мне больше не нужны.
Охрана отправилась в свой дом над гаражом.
Люда Барсинская заперлась в своем кабинете. Включила огромный телевизор.
Подошла к бару, налила себе бокал мартини, набросала льда.
Из тайничка под подушкой кресла достала пару таблеток. Запила добрым глотком мартини. Тяжело опустилась на кожаный диван.
Скоро, совсем скоро придет блаженство. А потом… А потом – суп с котом. Она засмеялась. Суп с котом… Пусть мне будет хуже.
Оксана решительно распахнула дверь, ведущую из прихожей в гостиную.
Большая комната вся была залита светом. Горела люстра под потолком, на полную яркость светили два торшера, даже бра над кожаным черным диваном было включено.
А посреди комнаты в кожаном кресле спал мужик. У ног его валялась пустая бутылка из-под виски «Ред Лейбел» и стакан. На журнальном столике таял в железном ведерке лед.
Незваный гость спал, не сняв плаща и давно не чищенных ботинок.
– Это кто? – тихо спросил Андрей.
– Мой муж. Бывший муж, – вздохнула Оксана.
– Какого черта он здесь делает?
– Заглянул на огонек, – усмехнулась она.
– У него есть ключ?
– Остался.
– Этот? – На журнальном столике валялась связка ключей.
– Да.
Андрей подошел к столу и сунул ключи в карман своей куртки.
– Кто остается – я или он?
Оксана чувствовала, как он напряжен, почти сердит.
– Конечно, ты.
Она чуть промедлила с ответом и пожурила себя за эту нерешительность.
Хорошая возможность избавиться от бывшего муженька. Быть может, теперь навсегда.
Андрей удовлетворенно кивнул, подошел к креслу и рывком поднял пьяницу.
Тот замычал, но зенки свои не открыл.
Андрей проволочил его по комнате, вытащил в коридор. Там он отвесил гостю две пощечины. (Оксана вся сжалась от резких ударов, но осталась на месте.) Пьяница приоткрыл глаза, проревел что-то и попытался вырваться. Андрей схватил его за волосы и уставился ему прямо в глаза.
- Предыдущая
- 15/67
- Следующая
