Предмет вожделения № 1 - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 50
- Предыдущая
- 50/59
- Следующая
– А если он сразу, с порога, ударит тебя?
Таня пожала плечами:
– Тебе придется следить за обстановкой.
– А если он ударит ножом?
– Но ты ведь слышал – Валера рассказывал: он сначала связывает свои жертвы, а потом только начинает их мучить…
– А если он сразу полезет к тебе – как мужчина?
– Но ведь Валера говорил, что он импотент и у него ни с одной из жертв никогда ничего не было.
– А все-таки – если?..
– Не знаю. – Татьяна зябко обняла себя за плечи. – Наверное, тогда я закричу.
Синичкин прошелся по квартире, выглянул в окно за жалюзи. По улице, освещенной молочным светом фонарей, проезжали редкие машины.
– Таня, можно спросить?
– Смотря что.
– Тебе не страшно?
– Еще как! А тебе?
– Страшно. За тебя. Может, ну ее к бесу, эту ловлю на живца? Может, вызовем ребят с Петровки? У нас еще час времени, они успеют приехать. Они просто возьмут его, этого извращенца, и потрясут. Зато – минимум риска. А?
– А если он уйдет в несознанку?
– У наших ментов мощные методы. Душу из него вытрясут. Прямо тут.
– А если его папаша, этот генерал ФСБ, прознает, что мы здесь засаду устроили? И догадается – на кого засада? И приедет раньше ментов?
– Откуда он узнает! Мы же на Петровку будем звонить, а не в ФСБ.
– А ФСБ у нас все знает. И то, что происходит на Петровке, – тоже. Нет уж, Пашенька, милый!.. Давай доведем это дело до конца. Вдвоем. Без всяких ментов.
Ведь ты же мне обещал. Сдержи свое слово, ладно?
Синичкин набычился и пробурчал:
– Хорошо.
– Ну, где она?
– Я не знаю.
– Говори, говори, говори!
Удары посыпались один за другим. Он закрыл голову руками. Захрипел:
– Не надо… Прошу вас… Пожалуйста… Перестаньте…
Один из мучителей дернул другого за рукав.
– Осторожней, Кобылин. Не перестарайся.
– Да пошел он!.. Черт, я руку об него разбил…
Он рыдал у их ног – уже сломленный, уничтоженный, жалкий:
– Ну не надо! Не знаю я ничего! Не видел я ее!
– Слушай, гнида!.. Ты мне надоел. Сейчас я включаю в сеть утюг, и.., будет очень больно. Очень. На стену полезешь. Я тебе обещаю.
А он все валялся у них в ногах и плакал:
– Ну не знаю я ничего!
– Давай, Кобылин, тащи аппарат.
– А-а, чтоб тебя!
Кобылин в сердцах разогнался, прыгнул – и обеими ногами ударил человечка в голову. Тот дернулся, страшно закричал, откатился, замер.
Кобылин нагнулся к нему, потряс:
– Еще ? Хочешь еще ?
– Не надо… Не надо… – Лежащий захлебнулся слезами. Из носа потекла струйка крови. – Я знаю… Знаю, где она. Я все скажу… Она… Она…
Без четверти три ночи у Таниного подъезда в свете ночного фонаря появился мужчина. Спустя минуту у нее зазвонил мобильный телефон.
– Господи, я так боюсь… – прошептала она и перекрестилась.
Сняла трубку. Сквозь просвет жалюзи они видела, как мужчина, стоящий внизу, говорит в мобильник.
– Привет, это Василий.
– Здравствуй, Васечка.
Таня сделала усилие, чтобы голос не дрожал. Кажется, у нее это получалось плохо. Даже с высоты второго этажа мужик под окном казался ей огромным.
– Я пришел к тебе, Танюшка. Впускай.
– Сейчас. Минуту. Я не одета.
– Ну, так тем более впускай! – хохотнул мужик.
Татьяна сделала нетерпеливый жест в сторону Синичкина: давай, мол, прячься.
Павел обратил внимание, как она побледнела, как заострились черты ее лица.
– Давай, дорогой, – вымученно проговорила Таня в трубку. – Заходи не спеша. Второй этаж. Квартира пять. Код двадцать один пятьдесят три.
– Лечу!
По разговору Тане показалось, что ее гость поддавши. И еще что-то было в нем… Что-то странное…
Чего не должно было быть… Она не могла понять, что именно… Слишком уж сильно волновалась.
Павел бросил ей:
– Таня, не спускай с него глаз. Кричи сразу же.
Нет – за секунду до «сразу же». – И он скрылся в стенном шкафу.
Татьяна прикрыла створки так, чтобы оставить Пашке щелочку для обзора.
И в этот момент в дверь грянул нетерпеливый звонок.
Валерий Петрович Ходасевич сидел на лавочке рядом с бараком и курил.
Ночь простиралась над Россией: над Москвой, над Мележем, над всеми полями, особняками и бараками.
Млечный Путь раскинулся на полнеба. Два спутника одновременно летели в две разные стороны.
Валерий Петрович закурил очередную сигарету – и тут наконец-то вспомнил. Вспомнил, что ему приснилось и что он напрочь забыл при пробуждении.
Вспомнил – возможную разгадку и то, какой чудной и странной показалась она ему во сне. Не может быть!
А почему, собственно, не может?
Он втоптал в землю окурок и бросился в свою барачную комнату – одеваться.
Василий Павлович Еремин, сын генерала ФСБ, художник и предполагаемый сексуальный маньяк, оказался настоящим громилой.
Рост – под два метра. Косая сажень в плечах. Ручищи – как у молотобойца. Рыжая, плохо постриженная борода, придающая внешности нечто разбойничье.
– Проходи, – предложила Таня. Ее всю колотило, и она молилась, чтобы маньяк не заметил, как она волнуется.
Гость, впрочем, тоже выглядел слегка смущенным.
От него исходили волны перегара.
– Обувку сымать? – спросил Василий.
– Нет. Так проходи.
Таня инстинктивно отступила в самый дальний конец комнаты, к окну.
Гость, нагнувшись, чтобы не задеть притолоку, вошел в комнату.
– Чай? Кофе? – автоматически спросила Татьяна.
– Нет. Вот от водички не откажусь.
Он тяжело плюхнулся на диван. Тот жалобно скрипнул под его весом.
«А сможет ли с ним справиться Паша?»
Таня достала из холодильника минералку, из серванта стакан. Руки подрагивали. Она вскрыла бутылку.
Налила воду. Бутылка звякала о стекло. Вода пролилась. Таня закусила губу. От страха ей хотелось закричать. Заорать – бессмысленно и громко, заколотиться, убежать.
Все время, пока она наливала воду, гость осматривал ее с ног до головы – как вещь, как породистую лошадь.
Татьяна поставила перед ним стакан на журнальный столик.
– А ты красивая, – пробасил гость.
– Знаю, – коротко ответила она, но голос все равно успел дрогнуть.
Он схватил ее за кисть.
– Иди ко мне!
Он дернулась, вырвалась.
– Ты чего?
– А деньги? – выкрикнула она, отступая к окну.
– Ох, горяча, – усмехнулся гость. – Я, пожалуй, на ночь останусь. Сколько будет стоить?
– Нет! – выкрикнула она.
– Почему?
– Мы договаривались на час – значит, на час.
– Что, другого ждешь? – Пьяный гость тяжело набычился.
– Нет. Просто… Устала. Спать хочу.
– Да ладно, подумаешь – ночь не поспишь. Это ж твоя работа, шлюха.
– Попрошу без оскорблений.
– А чего я сказал?
– Ладно, проехали. Деньги на стол.
«Что-то совсем не то, – металось в голове у Татьяны. – Не то и не так. Я не ждала, что он окажется таким. И что теперь будет?»
Мужик полез в бумажник Он оказался набит деньгами, зелеными и российскими.
– Долларами платить? – усмехнулся он. – Или в рублях по курсу?
– Лучше долларами.
Гость выложил на стол пять сотенных бумажек.
– Будешь шевелиться, получишь на чай. Ну, чего стоишь?
– А что делать?
– Ты че, дура? Раздевайся!
Танин отчим, Валерий Петрович, быстрым шагом вошел в райотдел мележской милиции.
Дежурный старлей даже головы не поднял от кроссворда.
– Я полковник ФСБ Ходасевич! – прокричал запыхавшийся Валерий Петрович. – Мне срочно нужен компьютер.
Старлей лениво оторвался от газеты.
– Удостоверение ваше предъявите, пжалста.
- Предыдущая
- 50/59
- Следующая
