Парфюмер звонит первым - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 34
- Предыдущая
- 34/68
- Следующая
– Спасибо, что беспокоитесь, – проворчала Татьяна.
Отчим удивленно посмотрел на падчерицу и вежливо заверил горничную:
– Наверное, мы просто прогуляемся по территории.
– Тогда выходите прямо отсюда, – прислужница распахнула стеклянную дверь. – Эта дорожка ведет непосредственно в сад…
– Что ты к ней прицепилась? – поинтересовался Валерий Петрович, когда они вышли. – Шипишь, как дикая кошка!
– Да раздражает меня это барство! – фыркнула Таня. – Горничные, колокольчики, постоянный контроль… Шагу без пригляда не ступишь.
– По-моему, во всех богатых домах так, – пожал плечами Валерий Петрович. Они шли по саду – строгому, с деревьями, посаженными будто по линеечкам. Никаких простецких яблонь – сосенки, туи, тамариски… Между деревьями иногда мелькали то миниатюрный фонтанчик, то стильного литья лавочка (на сиденье для мягкости брошены подушки – интересно, прислуга, верно, обязана при первых каплях дождя бросаться в сад и подушечки убирать?).
Валерий Петрович остановился, чтобы рассмотреть огромную, белого мрамора, статую, изображавшую то ли наяду, то ли Семирамиду.
– Взять хоть эту мымру, – Татьяна раздраженно махнула на статую. – Недешевая ведь штуковина, явно. Но к чему она тут? Для чего? Что символизирует, кроме хозяйского дурновкусия?!
– По-моему, ты сама решила приехать именно сюда.
– Можно подумать, у нас был выбор! Ну и потом… Это был первый порыв… – замялась Таня. – Я просто подумала… что в этом Кострове никого не знаю… к кому ж еще обращаться? Но, – она покаянно развела руками, – не знаю почему, меня тут все бесит.
– А по-моему, здесь просто замечательно, – продолжал гнуть свою линию полковник.
И тут Таня вдруг заметила: отчим не просто любуется достопримечательностями. Он работает: обшаривает взглядом сад. И то и дело вдруг взглянет через плечо или неожиданно обернется…
– Ты что-то увиде…
– Пойдем, Танюшка, – перебил ее Валерий Петрович.
Подхватил ее под руку и повлек мимо дорожек, в глубь сада.
Они остановились на солнечной полянке – в той части барского парка, что изображала собой полудикий, запущенный лес. Высоко над головами шумели вековые сосны, но травка на лужайке под их ногами оказалась тщательно подстрижена.
– Давай письмо, – вдруг проговорил отчим.
– К-какое письмо? – опешила Таня.
– От Леонида. Оно ведь у тебя с собой.
– Ох, и правда. А у меня из головы вон.
Таня залезла в сумочку и протянула отчиму письмо в конверте. Тот осторожно взял его, развернул. Прочитал раз, другой. Затем перевернул телеграфный бланк и посмотрел на цифры на обороте. Сказал: «Ладно» – и, свернув письмо, сунул его во внутренний карман пиджака.
– И за тобой, Татьяна, еще один должок.
– Какой?
– Узнать, из открытых источников, что происходило в Кострове и области за последние несколько дней.
– В самом деле, ты меня просил. А я все забыла. Извини.
– Не извиняйся. Имеешь право. По крайней мере сегодня. Не каждый день в тебя из пистолета палят.
– А как я это смогу узнать, сидя здесь?
– Никогда не поверю, что в таком роскошном особняке нет компьютера, подключенного к Интернету.
– И правда. Что-то я торможу сегодня.
– Так что – за дело. Цели, как говаривал Никита Сергеевич Хрущев, поставлены, задачи определены. За работу, товарищи!
– Подожди, Валерочка. Я хотела тебя спросить…
– Спрашивай.
– Почему ты согласился сюда, к Глебу Захаровичу, приехать?
– Сама же говоришь, что у нас с тобой не было выбора.
– И все-таки… Ты говорил, что никому в Кострове не можешь доверять, даже своим коллегам из ФСБ… А тут какой-то совсем незнакомый тебе ГЗ, – и сразу же поправилась: – То есть Глеб Захарович?
– А ты в курсе, – ответил вопросом на вопрос отчим, – что «Юлиана» находится на сто втором месте в списке самых крупных компаний России? Это очень хорошая позиция для парфюмерной фабрики. Рыночная стоимость предприятия составляет сто пятьдесят пять миллионов долларов. А лично Глебу Захаровичу принадлежит пятьдесят один процент акций «Юлианы», что равняется примерно семидесяти восьми миллионам американских долларов. И он входит в тридцатку самых богатых людей России – легальных миллионеров. Я ответил на твой вопрос?
– Признаться, не совсем поняла ход твоих мыслей.
Ходасевич взял падчерицу под руку, и они медленно пошли поперек лужайки в сторону дома. Отчим принялся терпеливо втолковывать ей:
– Судя по тому, что твой Глеб Захарович вообще светится в рейтингах, да еще со своими белыми доходами, это человек, который хочет казаться цивилизованным бизнесменом. Имидж у него такой, понимаешь? Богач, эстет, меценат. И если к нему за помощью обращается понравившаяся ему девушка, к тому же партнер по бизнесу, да еще имеющая отношение к рекламе и пиару, он, согласно своему имиджу, просто обязан ей, то есть тебе, помогать. И мне в придачу – тоже. Что он и делает. Убедительно?
– В общем-то, умозаключения логичные, – не могла не признать Татьяна. – Но откуда ты все это знаешь? Сто какое-то место в рейтинге, семьдесят восемь миллионов долларов состояния…
– Я навел справки.
– Ты? Когда?
– После твоего звонка, перед отъездом из Москвы. Хотел узнать, на кого моя Танюшка работает.
– А, ты просто позвонил своим друзьям на службу…
– Зачем? Все узнал из обычных открытых источников.
– Когда? У тебя был всего один вечер на сборы. Где ты нашел эти открытые источники?
– А ты думаешь, Танюшка, – скосил лукавым глазом отчим, – ты одна в этом мире умеешь работать с Интернетом?
– А-а! Вот оно как! Значит, ты уже и Всемирную паутину освоил! Растешь! Может, ты вместо меня и про костровские преступления в Сети разузнаешь?
– Пожалуйста. При условии, что ты разгадаешь шифр в Ленином письме.
– Э, нет.
И Татьяна, в который уже раз при словесных баталиях с отчимом, молчаливо признала себя побежденной.
Разумеется, в особняке Глеба Захаровича оказался компьютер. Конечно, старшая горничная была просто счастлива предоставить ноутбук в полное Танино распоряжение. А подключиться к Интернету оказалось не проблемой в любом месте дома и, как заявила домоправительница, «безо всяких там проводов», из чего Татьяна сделала вывод, что все жилище Глеба Захаровича имеет выход в глобальную Сеть через «вай-фай»-соединения.
В итоге она устроилась с ноутбуком на коленях на свежем воздухе, на огромной затененной террасе, правда, отвернувшись от надоевшего Танаиса. Валерий Петрович, чтобы, как он сказал, «поразмыслить», удалился в отведенные ему апартаменты.
Татьяна для начала задала в окошке поискового сервера слова «Костров; преступление»…
Когда она спустя двадцать минут пришла с первыми результатами к Валере в комнату, тот мирно спал, лежа навзничь и похрапывая с открытым ртом.
Спустя еще полчаса, когда она перелопатила десятки сайтов, узнала еще кое-что новенькое и снова заявилась к толстяку, тот почивал в прежней позе. Ждать было больше невыносимо, информация жгла ее изнутри, и Таня потрясла отчима за плечо. Тот мгновенно открыл глаза, а секундой спустя его взор стал полностью осмысленным.
– Что случилось? – спросил он ясным голосом.
– Пойдем опять прогуляемся, – предложила Татьяна. Ей не хотелось разговаривать в доме Пастухова ни о каких делах.
– Пойдем, – охотно согласился Валерий Петрович и тяжело поднялся с кровати.
Когда они за три минуты дошли до той же полянки, где беседовали час назад, Татьяна начала с жаром рассказывать:
– В Кострове за последнюю неделю произошло три подозрительных преступления. Не знаю, конечно, как с ними связан Леня, но, может, связь есть.
Татьяна знала правило, установленное еще Марком Аврелием, и неукоснительно его придерживалась не только в своей работе, но и в частной жизни: начинать выступление надо с сильного аргумента. Потом можно пустить факт послабее, а третьим, на закуску, привести самый мощный довод. Вот и теперь, в докладе отчиму, она почти непроизвольно проранжировала показавшиеся ей подозрительными костровские преступления в том же порядке. Сперва решила рассказать о важном, однако, по ее представлениям, не главном.
- Предыдущая
- 34/68
- Следующая
