Пальмы, солнце, алый снег - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 68
- Предыдущая
- 68/69
- Следующая
«Послеродовый психоз. Глюки».
Я подскочила на кровати, инстинктивно натянула одеяло до подбородка, захлопала глазами, все еще надеясь, что страшный сон кончится… Только Ярослава и не думала исчезать.
Подошла, присела на краешек постели, проворчала:
– Я тебе цветы принесла, но в палату с ними не пускают. Они в коридоре стоят. Красные розы с лилиями, потом посмотришь… Да закрой ты варежку! Не привидение я. И не глюк.
– Он же убил тебя… Я сама видела…
– Плохо, значит, смотрела, – хохочет она. – Нет, живая я. Дрогнула у гада рука. Сердце оказалось не задето, так что успели откачать. Правда, больше месяца в больнице провалялась. Только вчера выписали.
– Господи, Ярька… – пролепетала я.
И бросилась обнимать подругу.
– Да осторожней ты, у тебя небось швов полно, разойдутся! – заворчала Ярослава.
Но ворчала по-доброму, и видно было, что ей очень приятна моя искренняя радость.
А когда я наконец разжала объятия – меня осенило:
– Но раз ты жива – значит, ты его видела? И они все знают?
– Формулируешь неудачно, – весело хмыкнула Ярослава. – Впрочем, после родов, наверное, так положено. Кого – его? И кто – они?
– Его, кто пытался тебя убить. Бориса Борисовича. А они – милиция. Люди. Все. Они, получается, знают, что преступник – совсем не Гвоздицин?!
– Ясное дело! – хохотнула Ярослава. – Психолог наш давно оправдан и гуляет на свободе. Только тренинги больше не проводит. Желающих нет.
– А где… Борис Борисович?
– Ищут, – пожала плечами она. – Исчез. В тот самый день, когда меня убить пытался. Прикинь, он мало того что убийца! Оказывается, у нас в «Тропиках» в номерах видеокамеры стояли! У него особая комната была, с мониторами для просмотра! Сечешь, какая тварь?!
– Секу, – растерянно пробормотала я.
– Эти камеры ему огромные возможности давали. Да и вообще он, видно, решил, что всемогущий, – продолжала возмущаться Ярослава. – Не просто убивал, а с выдумкой: как бы при этом половчее Гвоздицина подставить. Ведь Антон, Александра, Андрей Степанович погибали именно в те дни, когда пол-отеля видело, как они с психологом тет-а-тет в ресторане беседуют… Борис Борисович – на правах хозяина! – околачивался рядом с барменом. Незаметно добавлял в их напитки тофранил. И его же в огромном количестве подбросил в номер к Гвоздицину… Ему ведь в чей-то номер войти вообще без проблем, у него универсальный ключ есть. Так что вены Антону перерезал он. И промедол Сашке тоже он вколол. А у Андрея Степановича просто сердце не выдержало – слишком большая доза этого тофранила была…
– Вот тварь… – пробормотала я.
Да как я могла сомневаться – выдавать его или не выдавать?
– Борис Борисович еще и журналюг нанял, – продолжала между тем Ярослава. – Чтобы те оперативно писали про психолога, гада-убийцу… Целую серию заказных статей организовал.
– Вот как! А я думала, что это ты газеты оповещаешь! – удивилась я.
Ярослава потупилась:
– Ну… на самом деле тоже был грех. Только я, конечно, никому не платила. Просто разослала в прессу электронные письма. Хотела, дура, людей от Гвоздицина предостеречь…
– И письма твои были за подписью: «Очевидец», – хмыкнула я.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Ярослава.
– Да так… – туманно ответила я. – Эксклюзивные источники информации… А ты эти письма в какой момент разослала?
– Ты разве не помнишь? Я ведь Гвоздицина все время защищала – до тех пор, пока Андрей Степанович не погиб. И тогда я поверила, что убивает именно наш психолог… А Борис Борисович оповестил журналистов гораздо раньше меня. Еще когда Антон с Александрой погибли. Так что мы с ним, можно сказать, в схожих направлениях работали.
– А ты, между прочим, тоже неточно формулируешь, – не удержалась я. – Борис Борисович оповестил или заплатил?
– Именно, что заплатил. Я краем уха слышала: по пятьсот баксов за статью.
«Значит, не зря Нарышкина свою коллегу обвиняла, что та в газету джинсу протаскивает!» – мелькнуло у меня.
Впрочем, заказные статьи – это, по большому счету, такая мелочь… Но Борис Борисович каков!
Я-то думала, что он живет как ни в чем не бывало. Остался при своей должности в «Тропиках». И ждет: выдам я его или нет? Страдает: придут за ним или не придут?
А он на мою милость полагаться не стал – предпочел благоразумно исчезнуть. В тот самый день, когда едва не погибла Ярослава. И едва – раньше положенного на полтора месяца – не появился на свет Пузожитель.
Получается, его месть так и не состоялась.
Главный враг, Гвоздицин, отделался легким испугом, а трое ни в чем не повинных людей погибли абсолютно нелепо и зря.
И неужели стоило всю жизнь подчинить такой мести?! Специально под нее делать пластическую операцию? Строить «концептуально новый отель» – с видеокамерами в каждом номере?
«Может, и не зря тогда, много лет назад, его заточили в психушку?! – мелькнуло у меня. – Дыма-то без огня не бывает…»
– Ладно, что мы все о разной гадости говорим! – вдруг возмутилась Ярослава. – Лучше про своего малыша расскажи. Какой он? Смешной, красненький? А рост, вес какие?
– Изрядные, – с законной гордостью улыбнулась я. – Четыре сто, пятьдесят три сантиметра…
Увидела, как глаза Ярославы грустно блеснули, и спешно попыталась перевести разговор на другое:
– Да ну их, этих детей, надоело уже. Здесь все только про них и говорят… Под всеми соусами.
– А что ты хочешь: это ведь роддом! – хмыкнула Ярослава. – Ты предпочитаешь про маркетинг побеседовать? Или про сердечную недостаточность Фиделя Кастро?
– Нет, лучше вот что скажи, ты наверняка знаешь. Помнишь того мужика, что на меня возле бассейна набросился? Который на Сашку был похож? Кто это все-таки был? Не сказали тебе менты?
– Сказали. Ты не ошиблась. Это был ее братец. Он действительно приезжал в «Тропики».
– Опознавать Сашин труп?
– А зачем опознавать, если при ней паспорт? Нет. Он сказал так: «Хочу плюнуть на то место, где эта гадина сдохла».
– Что ж. Я могу его понять, – задумчиво протянула я.
И вдруг, не в тему, подумала: а я ведь счастлива! Но не традиционным роддомовским счастьем, не потому, что стала мамой, а из-за того, что моя подруга Ярослава оказалась жива. И еще как хорошо, что Бориса Борисовича все-таки выдала не я…
– Слушай, Яречка… А Бориса Борисовича, получается, ты сдала? Раз засвидетельствовала, что он пытался тебя убить?!
– Да ладно, я! – усмехнулась она. – Менты его давно пасли. Еще с убийства Александры, когда они обнаружили, что в номерах «Тропиков» видеокамеры. Младший персонал – горничные, охранники – об этом ведать не ведали, потому в милиции сразу и заподозрили: убивает кто-то из сотрудников отеля, причем из высшего менеджмента… Да он и сам себя сдал. В той комнате, ну, с мониторами, обнаружилось немерено кассет. И в том числе те, на которые записаны убийства. На себя налюбоваться, наверное, не мог…
– Ну точно, ненор… – начала я.
Но в этот момент в палату ворвалась разгневанная медсестра. На меня ноль внимания, а на Ярославу накинулась:
– Женщина! Сколько можно! Вы же обещали: на пять минут! А сами полчаса сидите, сейчас детей на кормление принесут!
А из коридора уже разносился требовательный, усиленный больничной акустикой плач.
– Я побегу, – слегка растерялась Ярослава.
И вскочила.
Но я успела крикнуть ей вслед:
– Не забудь! Ты у моего малыша – крестная мама!
А она, уже из коридора, парировала:
– А ты будешь у моего! Я ведь еще не старая, тоже успею родить!
Найти русскую газету на юге Испании – это надо еще постараться. Но Тосе, на очередном рамблас в очередном солнечном городке, повезло. Она бесцельно брела по мощенному плиткой тротуару, вдыхала терпкий аромат цветущих апельсиновых деревьев и у того газетного киоска остановилась случайно. Хотела просто открытки с видами городка рассмотреть и вдруг увидела: из самого дальнего уголка стеллажа выглядывает знакомая шапка: «Молодежные вести». Ну, и тут такая ностальгия ее обуяла – даже полутора евро оказалось не жаль.
- Предыдущая
- 68/69
- Следующая
