Наш маленький Грааль - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 36

• Предыдущая
• 36/65
• Следующая

Герои Чейза или Спиллейна, сплошь самоуверенные, белозубые красавцы, с подобными вопросами обычно подкатываются к немолодым работницам почт, аптек и местных ресторанчиков, те млеют и все им выкладывают. А к кому подкатиться мне?

Я задумалась. Плохо еще, что Абрикосовка – поселок небольшой, а сейчас, не в сезон, – и немноголюдный. То есть по улицам бродит, как говорится, полтора человека, и все они с жадностью смотрят друг на друга. А это кто, да куда пошел, да зачем? И конечно, очень подозрительно, когда внучка выспрашивает про собственного деда у посторонних людей. И без того старика в колдуны рядят, а так и вовсе всю семью занесут в категорию придурков.

В общем, с утра, как только я проснулась в своей жесткой гостиничной койке, задачка показалась мне абсолютно невыполнимой. Я растерянно пила кофе – сварганила сама, кипятильником, а в голове вспыхивали-вертелись обрывки книжно-дурацких фраз типа «она обнажила ствол» или «оба затаились в засаде».

Вида на море мой номер не имел – гостиничка на европейский манер ввела на это удовольствие пятидесятипроцентную наценку, и я решила, что оно того не стоит. Чай, не баре, можем до набережной и ножками дотопать.

Допила кофе. Оделась. Дотопала. Приземлилась на лавочке. Денек, увы, хмурый, но море все равно бесподобно. Только, наверно, скучно ему – пляжи пустые, кафе закрыты, магазины заколочены. Единственное, что работает, – дурацкий автомат-клешня. Засовывай десять рублей и пытайся выудить мягкую игрушку. Неужели есть желающие?

Я непонятно зачем достала десятку. Вон та симпатичная черепаха, кажется, лежит вполне удобно. Спешить не стала – как следует рассчитала траекторию, присмотрелась, прицелилась… и зацепила игрушку в клешню. Уже возликовала, да в последний момент, в паре сантиметров от лотка для выдачи призов, улов сорвался.

«Вот так и дед, – мелькнуло у меня. – Вроде бы прост, бесхитростен. Никаких загадок. Болтун и балабол. А попытаешься его схватить – мигом ускользает».

Интересно, он про эту чашу все наврал или только местами? Утверждал, что нашел ее на пляже после шторма – это правда? А потом она его выручила, когда его катер заглох в открытом море. Тоже вранье? Кто бы мог на эти вопросы ответить?

И тут же в голове промелькнуло: как кто? Конечно, дедовы соседи по причалу. Он ведь говорил, что у них там, на «Газовике», целый кооператив. Как у нас в Москве есть гаражные, так у них, в Абрикосовке, – катерные. И контингент уж наверняка мужчины, а не тетки без возраста, к которым у меня нет никакого подхода. Вряд ли, конечно, эти дядьки молодые, но со старичками небось будет даже проще. По нашим институтским преподавателям сужу – в их рядах встречаются такие забавники, такие любители юного слабого пола, что только глазами похлопай – и студентке зачет автоматом поставят, и преподавательницу в Консерваторию пригласят.

А добраться до «Газовика» сейчас, по дневному времени, можно и берегом моря. Раз дед ходил – значит, и я дошагаю. Заодно воздухом морским подышу.

Несмотря на уроки, преподанные детективной литературой, никакой легенды я разрабатывать не стала. Решила рассказывать правду: приехала без звонка повидать деда, а он куда-то исчез, и я понятия не имею, где его искать, может, вы, друзья и соседи, поможете?

…И в первом же ангаре, где над старым-престарым катерком колдовали двое еще более дряхлых дедков, чем мой, я наткнулась на полное недоумение:

– Шадурин? Уехал?! Так он же еще вчера здесь был, со своей «Катти Сарк» возился…

– И никуда уезжать не собирался?

Деды недоуменно переглянулись.

– Нет, – покачал головой первый. – Ничего не говорил.

– Не говорил, – поддакнул второй. – Наоборот: сказал, что завтра, то есть уже сегодня, хочет на ставриду пойти.

Еще интереснее. В самом ли деле дедова вилла абсолютно пуста? Уж не случилось ли со стариком какой беды?!

– А дома у него что? – потребовал один из стариков.

– Пусто. Ворота на засове. Сторожка на замке. Фонтан укрыт.

– Раз на засове – значит, точно уехал, – авторитетно заключил второй лодочник.

– Но куда? – жалобно воскликнула я.

– Сейчас узнаем, – с готовностью закивали деды. – У нас тут все про всех знают.

…Особо очаровывать моих новых престарелых знакомых даже не пришлось – они сами приняли в моей судьбе чрезвычайно деятельное участие. Для начала предложили кров («Не хоромы, конечно, как у вашего дедушки, но удобства в доме, и горячая вода целых два часа в день») – я отказалась. Потом озаботились, не голодна ли я, и стали наперебой пичкать домашними бутербродами – тут я капризничать не стала. И бутерброды съела, и сладким чаем из термоса запила. А когда насытилась, мы втроем отправились по остальным ангарам. Вести следствие.

– Всех обойдем, – пообещал первый старичок.

– У нас, внучка, чай, не Москва, – подхватил второй. – Кто-нибудь про твоего деда что-нибудь да слышал…

Я, признаться, их оптимизма не разделяла. Уж если дедуля решил исчезнуть – придумает, как замести следы. Не зря же у него два тюремных срока за плечами.

Я уже поняла: старика не найти, а вот узнать о нем как можно больше, наверно, получится.

И, пока мы бродили от ангара к ангару, не ограничивалась вопросом: не знаете ли, куда исчез Шадурин? Пыталась каждого, с кем говорила, развести, как говорит мой братец Макс, по углам. То есть – нацелить разговор на деда. Его чашу. На его чудесное спасение в шторм. На катастрофу с его домом. И на счастливый лотерейный билет…

Однако очень быстро выяснилось: все мои собеседники ведут себя по одному шаблону. Произношу слово «чаша» – недоуменно поднимают брови: о чем это ты? Упоминаю, как в прошлом марте утлая «Катти Сарк» едва не потерпела кораблекрушение, тоже удивляются, а какой-то изрядно поддатый, несмотря на утреннее время, мужик и вовсе расхохотался:

– В том марте? Рыбалка? Шторм? Полная брехня. Его шаланда тогда вообще на приколе стояла, у нее движок полетел…

О том, что прежний дедов дом под гнетом природных катаклизмов обрушился и погреб все имущество, здесь знали. А вот откуда у старика взялись деньги на новое роскошное строительство – версии разнились. Причем о счастливом лотерейном билете не упоминал никто.

Один дяденька поведал мне уже слышанную вчера историю про то, как дед ходил, не оставляя следов, и философски изрек, что с таким умением добыть миллионы – не проблема. Другой, желчный, напомнил о дедовой судимости и предположил, что старик имеет подпольный цех, где печатает фальшивые деньги. Двое подростков – они возились с несолидной, на фоне настоящих, пусть и старых катеров, резиновой лодкой – доложили, что дедуля нашел клад, и они даже готовы показать место, где именно он был зарыт.

А самую интересную версию выдал грустный, явно похмельный мужик – он сосредоточенно подкрашивал гордую надпись на борту своего растрескавшегося от времени катера «Флагман»:

– Да, видно, тот парень его баблом и ссудил.

– Какой еще «тот»? – удивилась я.

Мои старички-провожатые, хотя и утверждали, что здесь, в Абрикосовке, всем известно все, тоже недоуменно переглянулись.

– Расскажу. Поехал я однажды в Геленджик. В загс.

– Куда-куда? – дружно расхохотались деды.

– Справку брать. О разводе, – вздохнул дядечка. – Дали быстро. Вышел из загса, а он, в смысле, загс, – прямо на Набережной. До автобуса еще час, вот я и решил прогуляться, мороженого съесть. Чешу и вижу: мне навстречу Матвеич, весь такой важный, в костюме парусиновом. Я только хотел подойти, спросить, куда это он так вырядился, да вдруг вижу: прямо рядом с ним «Мерседес» тормозит.

– Какой еще «Мерседес»? – дружно заусмехались мои старички.

– Какой, какой. «Шестисотый», – отрезал рассказчик. – А сзади еще и джип с охраной.

Тут деды и вовсе полегли, а я грустно вздохнула. Похоже, много у них тут, в Абрикосовке, болтунов-фантастов…

Мужичок обиженно насупился и смолк.

– А кто ж в «Мерседесе»-то был? – продолжали глумиться дедки. – Никак Алла Пугачева? Или Киркоров?

• Предыдущая
• 36/65
• Следующая