Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга вторая - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/93
• Следующая

Новой жизни – для себя и людей. Всего лишь новой жизни без страха, жадности и греха. Без разделения на живых и мертвых. Зачем вообще нужна смерть? Зачем Бог допустил ее? Была это ошибка или злой умысел? Но уж никак не благо, что бы ни говорил бедняга Ираклемон. Как он сам боялся умереть...

– Мир без смерти? – недоверчиво спросил Алексей.

– Именно. Не в таком примитивном смысле, как обычно представляют люди... все остается, как прежде, только никто не умирает. Нет, смерть чересчур встроена, вмурована в жизнь, чтобы быть просто упраздненной. К сожалению, именно смерть – единственный подлинный парус нашего мира. Но – можно заново создать мир, где не будет различия между живым и мертвым, где обновляться будет сам мир, а не живущие в нем... где души будут порхать из тела в тело, никогда не покидая его насовсем... при желании возвращаясь хоть к самому рождению...

– Не понимаю, – сказал Алексей. – Что-то вроде степных царей и наместников? Или... Гость махнул рукой... не важно. Глаза его были больные. И очень старые.

– Зачем вообще понадобилось... все это? – продолжал Алексей. – Чем было плохо то, что было?

Уже спрашивая, он сам себе дал ответ.

Смертью. Тем, что в мире властвует смерть.

Да. Это стимул... Слова чародея прозвучали уже вдогон этому мысленному ответу.

– Я просто не хотел умирать... и я так устал жить среди смертных... среди тех, кто уходит навсегда... Они надолго замолчали.

– Так что все-таки произошло? – спросил наконец Алексей. – Что помешало?.. И зачем ты пришел ко мне?

– Что помешало... Кто-то незаметно подобрался ко мне, оглушил – и забрал себе все, что я делал. Не знаю, кто. Правда, не знаю. Могу сказать одно определенно... в мире появился чародей, по силам равный Богу – или даже превосходящий его... Что ж, подумал Алексей. Моя уверенность в этом становится все крепче...

– А твой Белый Лев? Он его тоже забрал?

– Может быть. Белый Лев пропал. Я хранил его... в тайнике. Но оказалось, что у этого тайника отпирается не только дверца, но и задняя стенка. Забавно, правда? Такой милый пустячок.

– Забавно... Так все-таки... зачем тебе я?

– Потому что ты сумел одолеть судьбу. Сменить предначертание.

– Теперь остается только узнать, как мне это удалось... Скажу так... я ничего для этого не делал.

– А твоя судьбодержательница не открыла тебе тайну...

– Не открыла. Она сказала, что в этом случае я обрету недопустимое могущество.

– Что ж. Уже одним этим она сказала достаточно много.

– Теперь ты хочешь раскрыть мою тайну и найти способ использовать меня?

Чародей пожал плечами и ничего не ответил.

– Ладно, – сказал Алексей. – Может быть, я соглашусь. Но я должен подробно и точно знать, что это была за история с Белым Львом и посвящением ему?

– Это по-настоящему началось... – чародей посмотрел вверх, вспоминая, как бы не тридцать лет назад...

Что это было? Отчего поднялась волна? Размышляя в том числе и над этим, Астерий почти нашел доказательства того, что уже в те времена далеко не все владетельные славы и чародеи Мелиоры были самодеятельны в поступках своих и мыслях. Однако главный Астерий, который больше задумывался над большими проблемами, погиб; та же личность его – более деятельная, но менее проницательная – что существовала в Апостоле, похоже, просто не знала полностью всего того, что знал сам старик. Или не могла сделать выводы из разрозненных фактов.

Все больше Алексею казалось, что перед ним сидит Апостол.

Постаревший, прошедший какую-то чудовищную школу... и все же тот самый Апостол. Надо быть настороже, убеждал он сам себя, но быть все время настороже как-то не получалось...

Да. В доказательствах Апостол-Астерий был не слишком убедителен. Но зато очень красочно описывал те страшные гонения на ведим и чародеек на севере, в вотчинах Паригориев с заходом в азахские земли – гонения, которые, собственно, и привели в итоге к мятежу Дедоя.

– Ты же знаешь повод? У Дедоя, богатого азаха, ребятишки умерли... двойня. Кровью потели, так и изошли. А целительницу деревенскую незадолго до того Вандо – молодой еще, не генарх... и мало кто подумать мог, что вот... переживет всех... – Вандо и с ним ватага отроков выкрали да и закопали где-то в болотинах... Видели их... да. А там уж пошло-поехало... смерть за смерть, семья за человека, деревня за семью... Да и чародеи, надо сказать, в стороне не остались, очень задело их все это за живое. Наших бьют... – и прочее подобное. Хотя какие ведимы – наши... а поди ж ты. И кто потом говорил, что, мол, не вмешивался врали и врать продолжают. Почти все. Ну, а были такие дурни, что в открытую пошли... Он почесал ухо. Усмехнулся криво.

– В лихие времена глупеют люди. Даже самые ученые... Эх, разболтался я.

В дороге, как ни странно, поговорить не с кем... Белого Льва нашел в старом пещерном монастыре, оскверненном и обваленном, Домнин Истукарий. Долго не мог понять, что это за зеркальце такое...

– Зеркальце?

– Если долго смотреть в него, в глубину самую, мерещиться начинает всякое. А может, и не мерещиться... Потом – понял, разумник. Затаился. Не знал, что делать с ним. Слаб был и духом, и разумом, и телом... умер вот только хорошо. А так... Алексей заставил себя не реагировать.

– Не знаю, кто ему нашептал... своим умом-то дошел бы вряд ли... а может, и дошел, не великий был подвиг, да и в Тихой книге описано это... как Манус, наставник Велеса, мирскую власть создал, повязал владык и чародеев. Давал он простым людям власть над могучими амулетами; использовать они эти амулеты, конечно, не могли, ибо не умели, но – могли не позволить использовать. Потому чародеи старались таких людей всячески обхаживать... Так вот и возникла власть, – повторил он медленно. – Да ты же читал, наверное... Алексей покачал головой. Про Тихую книгу он пока лишь слышал.

– Имелась в этом деле маленькая хромота... чем мощнее или замысловатее был амулет, тем раньше следовало обращать к нему простого человека. В ранней юности, в детстве – то есть до того, как соткется плат его судьбы... И были всяческие коллизии. Тот же Гердан Безумный... или Железноногий Акепсий со своими адептами нищебродного Бога... Но это уже о другом. Так вот, столь могущественному амулету, каков есть Белый Лев, требовалось посвятить ребенка не старше трех лет от роду. И – началось... Это походило скорее на принесение в жертву. Первым был кесаревич Блажен – умер от мозговой горячки неделю спустя. Потом – дочка Радимира от азашки Вевеи, Наталия. Ее насмерть закусали пчелы... Это чуть не стоило Домнину головы. Все же старичку удалось как-то убедить кесаря, что старается он за-ради его же блага. Третьей жертвой стал неизвестный мальчик – возможно, сирота, подкидыш... – Апостол задумался. Подозреваю, что их было больше. Много больше. Но в конце концов Домнин нащупал какой-то способ защитить малюток... Поэтому последних оставшихся у кесаря законных деток он посвящал Белому Льву уже без особого риска.

• Предыдущая
• 34/93
• Следующая