Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга первая - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/118
• Следующая

– Семь, – сказал Алексей. – Очень неплохо. Пистолет первый раз в руках?

– Да.

– Тогда – просто великолепно. Отдохните, Валя. Кто хочет еще? Прошу, мисс...

Отстрелялись по первому кругу. Почти все попали в круг мишени, Катя Слащова выбила девятку, Александра – десятку. Второй круг проходили с худшим результатом. Не целиться! – повторял Алексей, не целиться, только не целиться! Рука сама все знает и умеет – позвольте ей! В третьем и четвертом кругах появились лидеры: Александра, Катя и – неожиданно – Чижик. Чуть хуже, но тоже неплохо шла флегматичная Оля Примакова. Полежаева и Гребенюк оказались где-то на предпоследних местах. И ни разу не попала в мишень только Женя Викторович – строгая и подтянутая, больше всех из присутствующих похожая на учительницу. Кажется, ей было очень обидно, но она старалась не подавать виду.

Два часа прошли слишком быстро.

– Все, бойцы, – сказал Алексей. – Начинает сказываться усталость. Вы начинаете мазать, а я вообще сейчас упаду. До следующей пятницы! – и, преодолевая вал недовольства, рявкнул в четверть голоса: – Куррр-санты! Становись! Рравняйсь! Смиррррно!

Строй образовался необыкновенно быстро будто кто-то натянул невидимую веревочку.

– Вольно. На сегодня стрельба окончена. Дома еще поотрабатывайте основное упражнение, Алексей выбросил вперед указательный палец. – Тема следующего занятия – стрельба с доставанием оружия из кобуры. Кто видел «Великолепную семерку»? – Он обвел глазами строй. – Неужели никто? Тогда показываю еще одно упражнение, будете отрабатывать друг с дружкой. Курсант Викторович, подойдите ко мне.

Женя встала перед ним. Губы ее были поджаты, в глазах прятались слезы.

– Вы умеете хлопать в ладоши?

– Просто так?

– Да. Вот просто так – хлопните перед собой. Хорошо – еще раз, только побыстрее. А теперь смотрите: в руке у меня ничего нет, пистолет в кобуре на боку. Вот он. Ну, кобуры у меня тоже нет, а вместо пистолета... дайте, что ли, расческу. Спасибо. Вот, сую за пояс. Теперь вы можете хлопать в ладоши...

– А почему вы не возьмете этот? – показала Катя.

– Потому что мне придется направлять его в сторону живого человека. Правило номер два никогда не направлять оружие – пусть разряженное, пусть вообще безопасное – в друга. Только во врага. Запомнили?

– Запомнили.

– Итак, приступаем. Женя...

Женя, напряженно выждав секунды две, хлопнула – и ладони ее обхватили руку Алексея с зажатой в ней расческой.

– Ух ты! – сказала Чижик очень громко.

– Еще? – предложил Алексей. – Постарайся меня обмануть.

– Поняла...

Женя снова хлопнула, сделав обманное перед этим движение, и хлопнула повыше– однако рука Алексея опять оказалась между ее ладонями.

– Собственно, это все, – сказал он. – Потренируйтесь. Рразоидись! Саша, пока не уходи. И вам. Женя, мне надо сказать пару слов.

Он дождался, пока горизонт очистится.

– Вы слишком зажаты. Женя. Из вас может выйти очень хороший стрелок, но для этого вам нужно научиться расслабляться. Вы вообще-то хулиганить умеете? Вести себя свободно? Разбить в училище окно и удрать – сможете? Хотя бы мысленно? Вот вам задание на неделю: совершить один безрассудный поступок, а на следующее занятие кружка прийти, выпив бокал вина. Ясно?

– Да... но я, наверное...

– Придете обязательно. В вас заложено все, что потребно хорошему стрелку, – нужно себе просто разрешить. А пока бегите, вы тоже устали.

– Спасибо, Алексей Данилович... но я, наверное, все-таки не приду... До свидания.

Она повернулась и ушла – маленькая, прямая и гордая. Алексей покачал головой, повернулся к Сане:

– Сестренка, я вот думаю: как ты смотришь на то, чтобы прокатиться завтра до Салтыковки и обратно?

– Н-не знаю... – Санечка нахмурилась. – А зачем?

– Хотя бы просто положить цветы на могилу. Ну и... всякое такое прочее. Может быть, пожелаем мы с тобой дом восстановить – хвать, а место занято? Они же там уверены, что ты круглая сирота и что это почти то же самое, что круглая дура. Вот мы и проведем, как это называется, демонстрацию флага. Как ты считаешь?

Санечка никак не считала. Она даже не могла бы сказать, хочет она еще раз увидеть родные края или не хочет. Но их, родные края, положено любить и видеть во сне... и так далее. Не испытывала она никакого душевного трепета от предвкушения вновь пройтись по единственной – правда, длинной – улице села от церквушки при кладбище до заваленного, наверное, снегом родного пепелища – в самом что ни на есть прямом и грубом смысле этого слова. И ехать: три часа на электричке, полтора на автобусе...

– Поедем, – сказала она.

– Отлично. Но только встаем рано – без четверти шесть.

– Да, я знаю... Я даже могу тебя разбудить, в дверь постучать. Хочешь?

– Не надо. – Он тихо засмеялся. – Уж просыпаться-то я умею и сам. А вот чайник – поставь...

Проходя мимо приоткрытой двери чужой комнаты, Санечка услышала чужой разговор:

– ...только голос его услышу, как уже мокрая. И дура дурой. И ведь понимаю, что...

– Ничего ты не понимаешь...

Она быстро прошла дальше, чтобы не услышать ненароком чужих тайн. Или гипотез.

Можно было найти машину: с водителем, хорошо ему заплатив, или без водителя – Алексей даже предварительно договорился об этом на соседней автостоянке. Можно было даже купить задешево подержанную развалюху. Но тихий голосок из-за правого плеча сказал: не надо. В дороге старайся быть рядом с другими, с посторонними людьми... И Алексей послушался совета.

Он взял из ружейного ящика старенький потертый «Марголин», перебрал его, вычистил и смазал. Набил две обоймы. Сунул в карман еще три коробки с патронами. Выносить оружие и боеприпасы за пределы тира законами строжайше запрещалось, но... Но.

В своей комнате он лег на кровать и заставил себя уснуть до полуночи. Проснувшись, он сел, прислонился к стене – и стал чего-то ждать в темноте. Ромб тускловатого света от уличного фонаря неподвижно лежал на потолке.

Днем уже капало с крыш, но за ночь тротуары и дороги успевала обтянуть ледяная шкурка. Алексей и Санечка добрались до вокзала с небольшим приключением: автобус занесло на повороте и выкинуло на полосу встречного движения – слава Богу, пустую. Алексей сжал зубы. Это могло и не быть случайностью...

• Предыдущая
• 16/118
• Следующая