Выбери любимый жанр

Топот шахматных лошадок - Крапивин Владислав Петрович - Страница 28


Изменить размер шрифта:

28
Маленькой кысаньке
холодно зимой,
С улицы кысаньку
взяли мы домой.
Бантик повесили,
дали молока.
С ласковой песенкой
гладим ей бока…

Насчет бантика профессор приплел просто так, ради стихотворного размера. На самом деле никакого бантика Луиза не носила, ей и без него хватало изящества.

Нехитрое песнопение, а также мурлыканье Луизы постепенно освобождали профессора от уныния. Он философски говорил себе, что всех тайн мироздания все равно не познать, освобождал из-под кошки руку, надевал очки и шел на кухню готовить ужин: картофельное пюре с поджаренными кусочками сосисок. Это было любимое блюдо Луизы.

Готовить всегда приходилось самому. Георгина Мефодьевна была, по словам профессора, "чудная женщина, но как хозяйка – абсолютный нуль". И не мудрено! Мадам Рекордарская заведовала кафедрой внеорбитальной лингвистики, где разрабатывались лексиконы для общения с пришельцами с иных звезд.

Считается, что контактов с такими пришельцами еще не было, но это лишь потому, что власти всех государств ужасно любят засекречивать подобные факты. На самом деле контакты бывали и даже неоднократные, с культурным обменом. Сотрудница кафедры Настенька Кандаурова, например, перевела в прошлом году поэму одного стихотворца с пятой планеты звезды Юриктумба Аш-пять. Автора звали Иохохоинса Ки, а поэма называлась "О ты, о ты, о ты-ы… Опять дрожат кусты". В оригинале она звучала, как визг бензиновой пилы, а в переводе вполне приемлемо:

Ты стекаешь с кустов,
Словно краски моей акварели.
Голос твой – будто зов
Крокодильей нежнейшей свирели…

Дело в том, что влюбленные на той планете часто растекаются цветными лужицами, а крокодилы там – добродушные разумные существа и несут пастушью службу… К сожалению, опубликовать поэму нельзя, пока не снят гриф секретности.

Но это так, к слову…

А профессор готовил ужин. Поджарив сосиски и пюре, он шел будить Луизу, но у дивана останавливался в нерешительности: очень уж сладко спала его любимица. Кончик хвоста у нее тихо подрагивал. Валерий Эдуардович понимал, что подрагивание это не спроста: очевидно, если не вся Луизина душа, то какая-то часть души (или сознания, или чего-то там еще) сейчас бродит в иных пространствах. Там свои миры, свои законы, своя жизнь, причем в этой жизни Луиза чувствует себя как дома.

О том, что Луиза умеет проникать в многомерные области, профессор догадывался уже давно (подсказывала интуиция). А недавно убедился воочию.

Это случилось в конце мая. Профессор у себя в институтской квартире отдыхал после трудного семинара "Определение радиуса искривленных пространств". Он было задремал в кресле, когда вдруг тренькнул звонок. Наверняка бестолковые первокурсницы пришли за дополнительной консультацией.

– Войдите, – обреченно сказал профессор (дверь не запиралась).

Оказалось – не первокурсницы. Явился ребенок-картинка. С удивительно ясными глазами, в отглаженном костюмчике и лаковых туфельках. Этакий солист из младшей группы академической капеллы мальчиков. (Уже задним числом профессор сообразил, что «дворовая» ребятня специально отправила к нему такого вот "самого воспитанного", поскольку дело было серьезное.)

– Здравствуйте, господин профессор. Меня зовут Славик. Извините за беспокойство. Вы позволите потревожить вас небольшой просьбой?

Профессор, который вырастил и женил двух дочерей, но пока не дождался внуков, относился к ребятишкам доброжелательно (и завидовал людям, у которых ребятишки есть). Он спрятал ноги под плед (потому что сидел в носках и на правом носке была дырка) и добродушно ответствовал:

– Излагайте вашу просьбу, молодой человек.

– Не могли бы вы разрешить вашей кысе немножко погулять с нами? Дело в том, что Пома опять влетел в абсолютный шар, и достать его может лишь Луиза…

Профессор вздернул на лоб очки. Он понял только одно – речь идет о памятнике Пространственному Абсолюту.

Памятник этот – на маленькой площади между факультетом переменных гравитаций и похожей на старинный равелин химической лабораторией – представлял полый стеклянный шар метрового диаметра на граненом каменном столбе. Считалось, что внутри шара заключено некое абсолютное пространство. Что это за пространство, откуда оно взялось, и кто-когда воздвиг трехметровый столб с шаром, не знал ни один человек (в том числе и профессор). На низком постаменте под столбом была привинчена зеленая от старости медная доска. На ней с трудом читались выпуклые буквы:

Сей памятникъ поставленъ въ честь Пространственнаго Абсолюта, заслуга открытiя коего принадлежитъ достопочтенному Доктору Евсею Казимировичу Плетневскаму.

Никто не ведал, что за доктор, что за открытие. Любопытные студенты выяснили, что шар запаян наглухо и стекло толстое и прочное, так что добраться до Абсолюта и подвергнуть его анализу не было возможности (не разбивать же!).

– Э-э… прежде всего потрудитесь объяснить мне две вещи, – произнес профессор суховато (поскольку дело пахло розыгрышем). – Первая: кто такой Пома? Вторая: как вышеупомянутый Пома ухитрился оказаться внутри герметичной емкости? Это противоречит всем законам науки.

Изящный Славик объяснил чистым своим голоском:

– Пома это красный мячик. Он главная деталь игры «кольца-мячики». А как оказался в шаре, холера его зна… то есть это не поддается объяснению, господин профессор. Подлетел, стукнулся о стекло – и там. Это он уже не впервые. Раньше его доставал Тюпа, но теперь он в лагере. Когда Тюпа уезжал, он сказал: "Если что, просите Луизу". И мы просили уже два раза, она тогда была поблизости. А теперь вот она, дома…

Луиза дремала на подоконнике и шевелила ухом.

– Мячик в запаянном шаре – это за пределами вероятности. Иди это неумная шутка, или вы в плену иллюзии, – недовольно сказал профессор. Мальчик был, конечно, милый, но нельзя позволять дурить себе голову.

– Да какая к черту иллюзия! – звонко воскликнул Славик. – Ой… то есть я хотел сказать, что, если вас не затруднит, вы можете пойти со мной и тогда убедитесь сами.

– И пойду! – воинственно сказал профессор. Встал, забыв про дырку на носке, и взял с подоконника Луизу (та делала вид, что ей все безразлично).

У памятника толпились десятка полтора девчонок и мальчишек. Всякого возраста и вида. Профессора и Луизу встретили радостными криками и аплодисментами. Кошка тут же оказалась на плече у тощего мальчишки – постарше Славика, с длинными белыми волосами (Валерий Эдуардович помнил, что это сын хирурга Горватова). Мальчик полез по прислоненной к столбу чахлой лесенке (сколоченной, видимо, специально для таких случаев). Лесенка подрагивал, внизу напряженно дежурил старший брат беловолосого.

Все смотрели вверх. Шар держался не прямо на столбе, а на торчащем из него тонком штыре длиной в полметра. Потому стеклянная внутренность была видна полностью. И красный мячик Пома тоже был виден! И его наличие там было нонсенсом, парадоксом, ненаучным чудом и чем угодно, кроме объяснимого факта.

– Сёга, осторожнее, – сказал старший брат и на всякий случай растопырил руки. "Да, осторожнее! – подумал профессор. – И… а что он собирается делать с Луизой?"

Белоголовый Сёга сделал невероятное. Когда до шара осталось чуть больше метра, этот безответственный мальчишка одной рукой снял с плеча Луизу и, размахнувшись, подбросил бедное животное над собой (какая дикость и неразумность!). Но… Луиза не ударилась о шар, не разбила о него усатую мордочку и грудь с белой манишкой. Она пролетела сквозь твердое стекло, как сквозь воздух и оказалась внутри Пространственного Абсолюта. Поиграла мячиком, будто мышкой, затем ударила по нему растопыренной лапой. Мячик – опять же как сквозь воздух – слетел вниз, в ладони радостно завопившим ребятишкам. Луиза последовала за ним и опять оказалась на плече у мальчика Сёги. Тот быстро полез вниз, и старший брат подхватил его. А профессор – свою любимицу. Он был счастлив, что Луиза невредима. А еще был счастлив, что оказался свидетелем проникновения материальных тел в абсолютно замкнутую область трехмерного мира. Не-ве-ро-ятно!

28
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело