Сказки о рыбаках и рыбках - Крапивин Владислав Петрович - Страница 20
- Предыдущая
- 20/50
- Следующая
– На фиг он тут нужен. Вонять только, – сказал Ласьен.
Валентин посмотрел на него, и тот утих. У Сопливика Валентин спросил:
– Скажи, неужели ты по правде ходил туда? Или сочиняешь? Не бойся, я тебя не отправлю…
– Ходил… Я ночью ходил, когда никто меня не видел.
– И не боялся?!
– Почему… Я боялся, конечно, потому что там шкыдлы. Кусаются и лапают за ноги, противно так…
– Что за шкылды?
– Ну… они в болоте живут. Вредные… А еще там чуки есть, они, наоборот, хорошие… Я один раз до самых песков дошел. С фонариком…
Валентин усмехнулся, растрепал Сопливику волосы. Фантазер ты, мол… Сопливик на миг притиснулся к нему, и Валентин тихо дернулся – не то чтобы от брезгливости, но опять от какого-то внутреннего неприятия. Ласьен, который крутился рядом, хихикнул. Сопливик отодвинулся и пошел прочь.
…Сейчас все кружком сидели у костра. Одиннадцать ребят и Валентин. «Окажись еще один, и получилось бы, как Иисус и ученики, – подумал Валентин. – Впрочем, хорошо, что нет двенадцатого, а то один оказался бы Искариотом… Хотя и сейчас есть кандидат на эту должность. Ласьенчик… И не стыдно тебе такое про мальчишку? Какой бы он ни был, а все равно еще пацан…»
Ласьен сидел чуть в стороне, со своими дружками. Один был пухлый, с девчоночьей симпатичной рожицей, Сенчик. Другой – Мишка Дыров, совершенно бесцветная личность… На коленях Ласьен держал гитару, дергал потихоньку струны. Потом они втроем попытались исполнить песню:
Песня была мало кому знакомая, с приблатненным подвыванием, исполнителей не поддержали. Ласьен сделал вид, что не обиделся. Посидел еще, отодвинулся подальше вместе с Дыровым и Сенчиком, и незаметно они слиняли в темноту.
– Смолить пошли, – заметил Санька Крендель. – У них под контейнером за кухней сигаретная заначка.
– Пойти, что ли, вздрючку сделать… – неохотно шевельнулся Валентин.
– Да ну их, – сказал Шамиль. – А ты, Крендель, не болтай…
Вечер был безветренный, костер бросал языки вверх, никого не задевая дымом. Комары исчезли. Закат уже догорал за черными березами. Огонь оранжево освещал стволы. А еще – гипсового трубача Даньку с побитыми локтями и перевязанной коленкой. Шамиль, Кудрявость и Крендель притащили его, едва укатил последний автобус. Поставили над клумбой. Казалось, Данька прислушивается к разговору…
Несколько малиновых звезд прокатилось по небу за березы. То ли метеоры, то ли спутники, то ли… Потом прошли два светящихся диска – рядышком, как связанные. Достигнув зенита, прочертили хитрый зигзаг и пропали. Все следили за ними. Совсем невысоко пролетел мохнатый желтый шар.
– Начинаются опять фокусы, – недовольно сказала Алена.
– Может, сядут? – предположил Крендель.
– Ага, держи карман, – отозвался Шамиль. – Никогда они не садятся, если их ждут.
– А кто их ждет? – встрепенулся Валентин.
– Ох, да ладно, Валентин Валерьич, – сказал Шамиль. – Все же знают, что нас как приманку оставили. И вас тоже…
– Ну что ты выдумываешь! – Валентин постарался возмутиться как можно натуральнее. – При чем тут приманка? Карантин есть карантин!
– Ну да, конечно, – усмехнулся Шамиль. – Только почему-то из домашних в карантин никто не попал. Одни интернатские…
– А Илюшка!.. – ревниво вскинулся Гошка Понарошку. – Он ведь уже…
– Гошка Поварешка, помолчи, – серьезно велела Настюшка.
А Илюшка не шевельнулся. Он сидел непривычно притихший и печально озабоченный. Все знали почему. Он боялся, что, если не вернется из лагеря вовремя, приемные родители откажутся от него. Конечно, это был глупый страх. Раз уж люди выбрали в сыновья мальчишку, то разве будут придираться к таким пустякам? Все это понимали и все успокаивали Илюшку, и он вроде бы утешался на время, а потом опять становился как в воду опущенный.
… – Да вы не думайте, никто не боится, – опять заговорил Шамиль. – Даже интересно… Только все равно это ерунда, никаких контактов не будет. Зачем мы им?
Валентин и сам знал, что ерунда. Все это чья-то дурацкая игра или, скорее всего, глупая перестраховка. Не ждал он, конечно, никакой посадки инопланетян и тревожился лишь об одном: как прожить дни карантина, чтобы с ребятами ничего не случилось. Порой, правда, приходила досада – от ощущения чужой воли, которая разыгрывает с ним и с ребятами странный спектакль. Но это накатывало лишь временами. А тяжесть «бергмана» за поясом была хорошей гарантией от страха перед неведомыми опасностями…
И сейчас он без всякого беспокойства, а чтобы шуткой разрядить напряжение, проговорил:
– Что-то долго наших смолильщиков нет. Может, их как раз и унесли пришельцы?
– А вон они, – отозвался Сопливик. Он сидел рядом с Гошкой, притихший и задумчивый, почти как Илюшка.
– Ну что, накурились? – добродушно спросила Алена.
– Чё врешь-то! – испуганно взвился Сенчик.
Ласьен пренебрежительно промолчал. А Мишка Дыров буркнул:
– В гальюн нельзя сходить, что ли?
– Нельзя, – хихикнул Гошка. – Там как раз марсианины… Хвать тебя!
Крендель (он, видимо, побаивался) произнес недовольно:
– Хватит уж сказки-то рассказывать! Про нечистую силу!
– Валентин Валерьевич, расскажите про что-нибудь, – попросила Алена. – А то они только и знают про мертвецов да пиратов.
Делать нечего, надо было развлекать ребятишек. Спать все равно так сразу не загонишь.
– Был со мной однажды странный случай. Повстречал я одного мальчика. Вот вроде Гошки…
– Правда? – обрадовался Гошка. – Или понарошку?
– Правда… Сиди не подскакивай, а то в костер запрыгнешь… Было это на старой улице Ручейковый проезд…
И Валентин подробно рассказал о встрече с маленьким рыболовом. И о том, как не мог отыскать потом улицу.
Слушали с интересом (Сопливик в это время незаметно отодвинулся от Гошки и оказался под боком у Валентина). Но когда Валентин закончил, Кудрявость спросил с досадой:
– Все, что ли? Продолжения никакого нету?
– Продолжение… оно было. Только совсем странное. И это уже другая история. О сумасшедшем компьютере.
– Расскажите!.. – заговорили, задвигались все.
– Вспоминал я, вспоминал этого рыбака и наконец решил придумать про него сказку. Как он поймал все-таки золотую рыбку… Вернее, не просто сказку, а сценарий для мультфильма. До конца, правда, не придумал, но начал рисовать и снимать то, что нарисовано…
– В клубе «Репейник»? – вдруг подал голос Илюшка.
– Нет. Этим я занимался дома. У меня есть установка для съемки. Мне ее соорудил мой друг, он удивительный электронщик и кибернетик. Просто волшебник в этом деле.
– А кибернетика-то здесь при чем? – спросил издалека Ласьен. – Зачем она мультяшкам?
– Сейчас объясню… Вы ведь знаете, раньше каждый кадр в таких фильмах рисовали рукой – все движения героев. Главные кадры делал художник-мультипликатор. А промежуточные (они называются «фазы») – художники-фазовщики…
– Шестерки, в общем, – опять подал реплику Ласьен.
– Балда ты, Ласьен, – искренне сказал Валентин. – Пожалуйста, не встревай…
– Иди лучше еще посмоли, – неожиданно добавил Сопливик, теснее придвигаясь к Валентину.
– А ты видел, как я смолил? Сексот…
Валентина резануло.
– Хватит! – гаркнул он. – Будете слушать или нет?
Почти все завопили, что будут.
– Ну, то-то… Фазовщики – они были на больших студиях. А теперь их, кстати, все чаще заменяют компьютеры, возможности компьютерной графики неисчерпаемы… А я «Сказку о рыбаке» делал всю сам, вручную. Так сказать, занятие для удовольствия, для души. Но работы было очень много, и вот Сашка… то есть Александр Анатольевич, мой друг, и предложил: «Давай сделаю тебе машину, которая сама будет выдавать на дисплей все фазы движений, а ты только подкладывай основные кадры с персонажами да записывай фильм на пленку…» Я сперва не хотел. Говорю ему: «Не верю я этой технике, искусству живые пальцы нужны. А если машина фильм делает, тут что-то не то. Она же без души…» А друг мой и отвечает: «Почему ты думаешь, что в электронном организме нет души? Хочешь, докажу, что есть?..» И полгода, наверное, возился с установкой, больше меня увлекся. Он такой – если что задумает, влазит в идею с головой, будто от этого судьбы мира зависят…
- Предыдущая
- 20/50
- Следующая
