Палочки для Васькиного барабана - Крапивин Владислав Петрович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/6
• Следующая

– Сам ты колючий! – разозлился Лех. – Чем ты мне под лопатку колешь?

– Это палочки, – виновато сказал Васька. – Ну, ладно. Я их уберу сейчас.

– Хоть бы ты их потерял скорее!.. Расселся тут со своим барабаном.

Лех толкнул ногой барабан, который лежал отдельно. Барабан выкатился из-под плащ-палатки. Подпрыгивая, покатился по траве: поляна шла под уклон.

– В речку свалится, – спокойно сказал Лех. – Беги. А то зачем тебе палочки, если без барабана.

Васька поежился. Дул ветер, и косой дождь порывами хлестал по брезенту.

– Алексей! – гаркнул Сеня. – Марш за барабаном! Домой отправлю! Одного! И с дежурных по костру я тебя снимаю! И вообще… Лопнуло мое терпение… Марш!

Но Васька уже выскочил под дождь.

Он долго не возвращался.

– Простудишься! – крикнула Таня. Она ведь заботилась о здоровье путешественников. И вдруг все услышали, как Васька смеется. Он смеялся и говорил:

– А дождя-то никакого нет. Это ветер березу качает и капли сбрасывает. Они и барабанят. А дождь совсем кончился. Сейчас будет солнце…

Знаменитый собиратель жуков и бабочек первым увидел место, откуда вытекает Ящерка. Он погнался за бабочкой «павлиний глаз» и наткнулся на родничок у серого камня, покрытого серыми чешуйками мха. От родничка бежал ручей. Он и был началом Ящерки.

Игорь закричал, чтобы посмотрели на родник. Васька опоздал. Когда он прибежал, все уже стояли у камня. И не пришлось барабанить Ваське. Зачем шум поднимать, когда каждый уже знает об открытии?

Обидно.

Сеня сказал, что задача выполнена. Галина пристала к Игорю, чтобы он описал в дневнике «условия открытия истоков реки Ящерки». Игорь только рукой махнул. Что ему эти истоки! Ведь он не собирал коллекций ручьев и речек.

– Вот если бы жука рогатого найти…

В лес уже пробрались сумерки. С самой середины неба смотрела неяркая звездочка. Перестали шуметь деревья, и громче стал голос родника. Решили, что построят у родника шалаш, переночуют, а утром – домой. Сеня велел Леху нарубить еловых лап для шалаша. Лех взял топор, плюнул и пообещал:

– Костер без меня вы все равно не зажжете, хоть лопните на все четыре стороны.

И ушел.

Ответственным за костер Сеня назначил Игоря. Помогать сам взялся. Вытащил зажигалку. Интересная зажигалка, сделана, как пистолетик.

– Мне ее дядя подарил! Из Одессы привез, – сказал Сеня.

– Хорошая, – похвалил Васька.

Сеня надавил курок. Фитилек не загорелся. Игорь поглядел на зажигалку, тоже похвалил:

– Ничего, красивая.

– Мне ее дядя… – сказал Сеня и снова нажал курок. Потом он нажал еще сто или двести раз. Даже искорка не вылетела.

Сеня опустился на камень.

Подошли Таня и Галина.

– Без огня нам костер не зажечь, – сказала умная Галина.

– Спать и без костра можно, – вздохнула Таня. – Но кто согласен есть сырую картошку?

Никто не был согласен.

Игорь старательно шарил по карманам. Наконец вытащил коробок.

– Для жука взял, если попадется. Тут, по-моему, одна спичка застряла.

Спичка нашлась. Сеня взял ее двумя пальчиками, будто она могла загореться раньше времени. А она могла совсем не загореться. Или погаснуть сразу…

– Позвать Леха? – спросил Игорь. Все понимали, что надо позвать Леха. Он костер с одной с одной спички зажжет, сумеет.

Лех вдалеке постукивал топором.

Сеня молчал. Васька понял его. Васька сказал:

– Зажигай сам.

– Дай-ка бумаги, – велел Сеня Галине. – Сучья совсем сырые после дождя. И кто этот дождь выдумал?

Галина протянула два листка, вырвала из тетради.

– От сердца отрываю.

Сеня погладил на голове ежик. Прищурился. Вздохнул. Чиркнул.

Спичка зашипела…

Зажглась!

Вспыхнула бумага. Нехотя загорелась сырая береста. Все опустились на корточки и стали дуть.

И наконец поползли среди сучьев желтые языки огня.

– Уф! – сказал Васька. Выпрямился и потер ладонью закопченный нос.

И тут услышали, как Лех кричит издалека:

– Ой-ой! Рогатина-страхилатина! Помогите!

Игорь первый метнулся в чащу. Так рванул, что сачок свистнул в воздухе.

Таня схватила сумку и помчалась следом.

– Мама! – сказала Галина и зажала уши. Второй раз она сказала «мама» уже на бегу.

Васька вытянулся, как струнка, и задрожал. Не испугался Васька. Только почувствовал, будто воздух стал холодным, как в октябре. Стали громадными черные березы и ели, широко-широко раздвинулась поляна, небо поднялось на страшную высоту, и сразу глянули с него десятки новых звезд.

Тревога! Выхватил Васька палочки.

– Стой! – приказал Сеня. – Останься, следи за костром. Пойду, посмотрю.

И широкими шагами двинулся туда, где только что орал Лех.

А тревоги никакой не было. Лех тащил навстречу тяжелый лосиный рог. Большущий, широкий, как лопата. Отдуваясь, Лех похвастался:

– Лось весной сбросил, а я нашел. Видали находочку!

– Нашел, ну и тащи, – рассердилась Таня. – Заорал, будто его волки жрут.

– Тащи! Он застрял.

– Брось тогда, завтра притащим.

– Я тоже застрял.

– Лучше бы ты в городе застрял, – вздохнул Сеня. – Не вынесу я… Васильков! Ты почему бросил костер?

– Ой, – испугался Игорь. – Я забыл. Я думал, Лех рогатого жука нашел. Кричит: «Рогатина»…

– Значит, жук виноват? – сказал Сеня. – Ну-ну…

– Васька где? – забеспокоилась Таня.

– Остался. Караулит костер.

– Эх вы… – прохрипел застрявший Лех. – Он там один, а вы… Он же первый раз один… Помрет со страха… И никакого костра…

– Пошли. Быстро, – скомандовал Сеня, вытаскивая Леха из развилки двойного березового ствола.

Затрещали ветки. Васька шел навстречу.

– Костер горит?

Васька тихо сказал:

– Горит.

Солнце пробило еловую крышу и разбудило командира. Васька лежал рядом, под одним одеялом.

Сеня пошевелил его локтем:

– Просыпайся, барабанщик, бей подъем.

Васька поднялся сразу.

– Ты что невеселый?! Не выспался?

– Выспался, – глядя в землю, сказал Васька. – Я давно не сплю.

Он ушел на другой край поляны и начал барабанить, стоя спиной к шалашу.

Лех вылез на солнце. Медленно стал подкрадываться к Ваське, чтобы пощекотать травинкой ему шею. Вот подскочит барабанщик!

И подкрался. Не слышал Васька.

– Братцы! – завопил Лех. – А палочек-то нет! У него сучочки березовые! Я говорил, потеряет!

Васька быстро обернулся. Бросил в траву два березовых сучка. И вдруг побежал в лесную глубину сквозь путаницу веток…

Его нашли у старой сосны. Он тихо плакал, прижавшись к смолистому стволу. Сеня взял его за плечо. Оно было мокрым от росы.

– Хватит, Васька, – сказал Сеня.

– Ладно, – всхлипнул Васька, но все еще плакал.

– Эх… – прошептал Сеня. – Беда мне с вами. – И он добавил очень тихо, так, что слышал только Васька: – Перестань. Ты же барабанщик.

Слезы снова прорвались у Васьки.

– Какой… барабанщик… если… без палочек…

Игорь, Таня, Галина, Лех стояли позади. Стояли в двух шагах и не знали, как скверно сейчас их командиру. Наверно, никогда он не научится быть настоящим вожатым, если не умеет даже успокоить плачущего октябренка. И напрасно говорила ему Светка Левакова, та, что ушла со вторым звеном к Чертовым Камням: «Ты родился, чтобы стать вожатым, Сенечка».

Ей хорошо, этой Светке Леваковой: у нее в группе одни семиклассники, не то что этот детский сад…

– Снегирев! – сказал Сеня. – Ты в походе! Ну-ка повернись. Смирно!

Он повернулся. Он стоял прямо, сдвинув вместе вымокшие в росе тапочки и опустив руки. На штанах и рубашке капли смолы и чешуйки коры – прижимался к стволу. На щеке тоже чешуйка – золотистая, как веснушка, только побольше. Слезинки скатываются по щеке и огибают смолистый кусочек коры, не трогают.

• Предыдущая
• 5/6
• Следующая