Мальчик со шпагой - Крапивин Владислав Петрович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/75
• Следующая

Рейку Серёжа держал концом вниз. Рука фехтовальщика сработала молниеносно. Снизу вверх, из третьей позиции, он ударил по оружию противника. Вернее, по его руке. Нож серебряной рыбкой взлетел в полосе света и воткнулся в столб в метре над головой Стасика. Стасик шарахнулся вбок.

– Ай! – как-то по-детски сказал Гаврик.

Но он оставался здоровым, сильным, опасным. И, вливая всю свою силу, страх и ненависть, Серёжа врезал ему по коленям.

Гаврик упал на четвереньки, а Серёжа, не сдержав отвращения, замахнулся еще раз…

И тут его будто опять ударили в лицо. Он зажмурился и снова открыл глаза. С трех сторон широкими светлыми конусами били фонарики.

– Всем на месте! – прозвучал очень громкий голос.

А второй голос, тоже громко, спросил:

– Кто Каховский?

– Я, – сказал Серёжа.

Блеснуло золото на красных околышах.

Кто-то крикнул:

– Куда? Я сказал – быть на месте!

– Я же случайно здесь… – Это жалобно произнес Сенцов.

Тот же голос, уже мягче, сказал:

– Если случайно, зачем бежать? Свидетели будут нужны.

Гаврик медленно поднимался с земли. Лучи фонариков уперлись в него. Серёжа увидел бледное лицо с большим перекошенным ртом и темными впадинами глаз.

– Батюшки мои! Гаврилов! – совсем не по-военному воскликнул один из милиционеров. – Вот встреча!

– Это я, начальник, – слабо усмехнувшись, признался Гаврик.

И быстро опустил в карман ладонь.

– Тихо! – крикнул милиционер и рванул кобуру.

Впервые Серёжа увидел так близко от себя боевое оружие – тяжелый черный пистолет.

Но милиционер опоздал. Гаврик махнул рукой, и что-то тяжелое прошелестело в воздухе, упало за забором.

– Кастет выбросил! – крикнул милиционер с погонами младшего сержанта. – Ничего, найдем!

Гаврик поднял согнутые в локтях руки, помахал кистями, пьяно улыбнулся:

– Все, начальник. Берите птичку.

– Пошли, птичка… – Милиционер махнул пистолетом в сторону фонарей. – Там и клетка есть на колесах. Правда, не позолоченная… Пошли все.

Серёжа выпустил рейку, подошел к Стасику и взял его за плечо. Сбивчиво сказал:

– Ну, пойдем… Не бойся теперь.

На углу стояла милицейская машина – желтый фургон с темной полосой и синей лампой над кабиной.

Главный милиционер – старший лейтенант – сказал:

– Этих – в машину. А ты, Серёжа, двигай с ребятишками. Тут рядом.

– Куда? – удивился Серёжа. Но обращались, оказывается, не к нему.

– Хорошо, – откликнулся другой милиционер, тоже офицер, с двумя звездочками на погонах, только совсем молодой.

Гаврика посадили в машину. Туда же сели два милиционера, и старший лейтенант скомандовал Кисиной компании:

– Давайте и вы. Там разберемся.

Сенцов захныкал…

Через минуту машина уехала.

– Пойдем, – сказал Серёже лейтенант. – Здесь недалеко.

– А куда?

– В отделение. Надо же у вас показания взять. – Он улыбнулся совсем по-мальчишечьи. – Да не волнуйся, мы вас домой на машине доставим. Не на этой, а на "Волге". Всех троих.

Только сейчас понял Серёжа, что рядом с ними опять Валера.

– Откуда ты здесь?

– Да ведь это же он нас позвал, – объяснил лейтенант. – Мы с задания ехали, а он выскочил на дорогу и давай голосовать. Ты хоть спасибо скажи человеку за выручку.

Валера улыбался откровенно и счастливо, как человек, совершивший подвиг.

– Спасибо, – машинально пробормотал Серёжа.

– Ну, пошли, – повторил милиционер. – Да ты успокойся, браток. Все уже позади… А ты знаешь, кто этот Гаврилов?

Серёжа помотал головой.

Лейтенант сказал:

– Известная фигура… Как тебе удалось его свалить? Это же чудо какое-то.

– Он, по-моему, сильно пьяный, – сказал Серёжа. – А может быть… В общем, я и сам не пойму. – Он слабо улыбнулся. Он совсем не чувствовал себя героем. Его бил озноб.

– Ну и что же, что пьяный, – возразил лейтенант. – Головы-то он не терял. Догадался же кастет выбросить. Ну ничего, там сержант остался, найдет…

– А нож! – спохватился Серёжа. – Взяли?

– Какой нож?

– Но ведь он же с ножом был.

– Тебе не показалось? Темно было.

– Не показалось. Там свет из окна падал! Я по ножу ударил, а он в столб воткнулся. Вот над ним. – Серёжа указал на Стасика, и тот почему-то вздрогнул.

– Роман "Три мушкетера", да и только, – озабоченно произнес лейтенант. – А ну пойдем назад. Нож – штука серьезная.

Он решительно двинулся в переулок, и ребята потянулись за ним. Стасик прихрамывал.

– Можно, я домой пойду? – спросил он. – У меня нога болит.

Лейтенант обернулся.

– А не боишься?

– Дом-то уже рядом, – объяснил Серёжа. – Пусть идут оба, а то родители волнуются. Тут их никто не тронет. А я вам все расскажу и без них.

– Ну, бегите, – разрешил лейтенант.

– Стаська, не вздумай дома рассказывать про это дело, – предупредил Серёжа. – Там с ума сойдут. Скажи, что я к Генке зашел.

Стасик торопливо кивнул и, кажется, обрадовался.

Малыши ушли, а Серёжа и лейтенант снова окунулись в темноту переулка.

Нож они не отыскали. На столбе его не было, в сухой траве вокруг столба – тоже.

– Может быть, показалось все-таки? – спросил милиционер.

Серёжа упрямо помотал головой.

Лейтенант помолчал и спросил:

А ты не помнишь, как нож воткнулся? Вдоль древесины или поперек?

– Вот так, – Серёжа вытянул перед собой ладонь, – наискосок.

Посмотрим… – Лейтенант стал на цыпочки и долго водил светлым кружком фонарика по столбу.

– Точно. Есть такая зарубка, – сказал он.

Кто-то тяжело прыгнул с забора и подошел к ним. Это был сержант.

– Вот он, кастет. На грядках лежал.

Лейтенант сказал ему о ноже. Минут десять они обшаривали вокруг землю, но напрасно.

– Пойдем, – сказал лейтенант. – Нет ничего.

– Вы мне не верите? – спросил Серёжа.

– Верю. Тем более след на столбе… Но где же нож? Может, Гаврилов успел его выбросить?

– Да нет, он его больше не касался.

– Ладно, выясним… А как ты сумел выбить его у Гаврилова?

– Не знаю, – утомленно сказал Серёжа. – Наверно, с перепугу… – Его опять стал трясти крупный озноб, и захотелось поскорее оказаться дома у Наташки, среди своих, где спокойно, светло и весело. Казалось, что он уже много-много часов пробыл в этом переулке.

Сержант, который все молчал, вдруг спросил:

– С перепугу, говоришь? С перепугу люди драпают сломя голову, а ты дрался.

Серёжа не стал объяснять, что драпать нельзя было из-за Стаськи. Еще подумают, что хвастается: вот, мол, какой хороший, не бросил маленького…

В отделении милиции все произошло быстро. Гаврилова увели. Кису, Гусыню, Сенцова и четвертого мальчишку отпустили домой, сказав, что вызовут в понедельник. Хмурый пожилой капитан, повернувшись к Серёже, слегка улыбнулся:

– Ну, мушкетер, давай по порядку. Как было дело? Да не волнуйся, все уже хорошо.

"Почему они все говорят "не волнуйся"? – подумал Серёжа. – Или заметно, как меня трясет? Но это же от холода".

Он рассказал обо всем. Получилось не много. Капитан записывал. Потом спросил:

– Значит, настаиваешь, что нож был?

– Да.

– Ну ладно… Прочитай и распишись.

Серёжа бегло прочитал разлинованный лист. Все было правильно, только очень уж коротко. Серёжа написал внизу: "Каховский". Буквы получились большие и корявые. Он услышал, как шепотом кто-то сказал:

– Натерпелся малец.

Капитан обратился к лейтенанту, которого тоже звали Серёжей.

– Увези парнишку домой.

– Я и так дойду, здесь недалеко, – сказал Серёжа.

Капитан опять сдержанно улыбнулся.

– Увези, увези… Героям должен быть почет. Он и сам еще не знает, как здорово нам помог…

У крыльца стояла милицейская "Волга". Лейтенант сел за руль, Серёжа – рядом. В зеркале над рулем он увидел на миг свое лицо. На левой скуле был могучий синяк. Это Серёжу почему-то развеселило.

Доехали они за минуту.

Дверь Серёже открыла Наташка.

• Предыдущая
• 40/75
• Следующая