Мальчик со шпагой - Крапивин Владислав Петрович - Страница 33
- Предыдущая
- 33/75
- Следующая
– Вот даже эти трое, – продолжал Олег. – Ушли, а на душе кошки скребут. Вспомнишь, как с Мосиным с плотов ныряли…
– Я помню, – согласился Серёжа. – Но я не понимаю… Ну почему они так?! Даже ни капельки не сопротивлялись. Ну, если бы одного четверо прижали, тогда еще понятно. Да и то…
– Да и то, – сказал Олег. И резко встал. – В конце концов, они же фехтовальщики. Там у ящиков рейки и палки валяются. Фехтовальщик с палкой в руке может целую шайку разогнать. Одному по зубам, другому по колену, третьему по руке! Может, зря я вам это не показывал.
– Что?
– А вот что…
Олег снял с полки пачку свечей, которые зажигали иногда по вечерам на клубных "огоньках", чтобы рассказывать при мерцающем свете таинственные истории.
– Зажгите семь штук, – попросил Олег. – И поставьте в разных местах, где хотите. Только не вплотную к стенам.
Через минуту свечи горели на подоконнике, на полке, на столе, стульях и диване.
Олег взял у Кузнечика рапиру и дал Серёже секундомер.
– Отойдите к двери. Теперь слушай, Сергей. Нажмешь кнопку и скажешь: "Марш!" Потом я крикну: "Все!" – и ты останови секундомер.
– Ясно, – сказал Серёжа, хотя было не очень ясно… – Можно?
– Давай.
– Марш!
Короткий свистящий смерч прошел по комнате. Серёжа услышал команду "Всё!" и машинально нажал кнопку.
Четыре свечи стояли на местах, но погасли. Срезанные фитильки лежали, догорая, на столе и на полу. Один горел на кончике рапиры. Две свечи лежали, перебитые пополам. Одной не было совсем. Олег, недовольно пыхтя, полез под диван и выкатил ее оттуда.
– Сколько? – спросил он у Серёжи.
– Одна и восемь десятых.
– Так себе, – сказал Олег. – Не точно и не очень быстро. Но все-таки.
– Ничего себе "не очень быстро"! – искренне удивился Серёжа. – Как вихрь! Научишь?
Олег улыбнулся.
– Если будешь хорошо себя вести.
Подошел Кузнечик:
– Олег Петрович… А если я не уйду из хоккея, можно мне все равно к вам? Я смогу.
– Надумал? – обрадовался Олег. – Вот хорошо.
Потом он спросил у Серёжи:
– А Наташа?
Серёжа удивился:
– Наташа? Она и не собиралась. Да и как она здесь будет, одна девчонка на весь клуб?
– Она была бы просто первая. Пришли бы за ней и другие.
– Не знаю, – сказал Серёжа. – Вот если бы у нас были малыши… Она любит с маленькими возиться. С трех лет в учительницу играет.
Кузнечик со вздохом сказал:
– Жаль, что я уже не малыш.
И впервые за вечер все рассмеялись.
7
Приближался праздник Октября и осенние каникулы. В младших классах уже шли утренники и сборы. Все готовились к торжественной линейке. В пятницу школа расцвела, как летом. Это октябрята пришли в своей праздничной форме: светло-коричневой, зеленой, голубой и даже оранжевой. В серой толпе старшеклассников будто взорвались гроздья веселого салюта.
Больше всего октябрят было в голубом. Коридор на втором этаже каждую перемену словно заливала морская волна. После звонка голубые с белыми проблесками потоки выхлестывали из классов и шумным прибоем докатывались до дверей шестого "А".
Кончился четвертый урок – география. Татьяна Михайловна отпустила ребят пораньше, и звонок грянул, когда Серёжа был уже в коридоре. Первой распахнулась дверь третьего "Б". Очень загорелый, но светловолосый мальчишка выскочил из класса и помчался вдоль коридора. Набрав скорость, он проехал на подошвах по паркету, затормозил, нагнулся и стал подтягивать парадные белые гольфы.
В этот миг сзади налетела толпа одноклассников. Мальчишку сбили, и тут же на полу взгромоздилась куча мала. Радостно орущий голубой ком, из которого во все стороны торчали дрыгающиеся тощие ноги.
В конце коридора показался директор. Высокий, похожий на циркуль, он шагал широко и медленно. Резвая малышня притихла и почтительно расступалась. Только веселая куча самозабвенно вопила, не чуя опасности.
Директор подошел и остановился, возвышаясь над свалкой. Серёжа с любопытством ждал, что будет. Директор снял очки и почесал ими кончик носа. Потом близоруко взглянул на Серёжу. Глаза его без очков были непонятные.
– У меня к тебе большая просьба, – сказал он серьезно. – Постарайся, чтобы эти гвардейцы обошлись без синяков и вывихов.
Он чуть заметно усмехнулся, утвердил на носу очки и прошагал дальше.
– Хорошо, – сказал вслед ему Серёжа.
Он сдернул с чьей-то ноги мягкую спортивную тапочку и слегка хлопнул ею по чьей-то спине.
– Эй, вы, пираты! А ну кончайте!
Взъерошенный хозяин тапочки кормой вперед выбрался из схватки и дерзко уставился на Серёжу:
– А ты кто? Дежурный?
– Хуже. Я уполномоченный директора, – сказал Серёжа.
Услышав о директоре, третьеклассники быстренько расцепились и стали подниматься с пола. Последним поднялся загорелый мальчишка. Он деловито одернул голубой жилетик, отряхнул белые рукава рубашки и весело сказал:
– Во психи! Чуть меня по паркету не размазали.
И поднял лицо.
– Димка! – изумленно сказал Серёжа.
– Ой… это ты, – медленно проговорил мальчишка, и его зеленые глаза стали лучистыми.
– Где ты пропадал? – спросил Серёжа. – Я думал, ты в другую школу перешел.
– Не-е-е… У мамы с папой отпуск был два месяца. Мы в Анапе жили, я там учился. Ух, там до сих пор лето!..
– Ты мое письмо получил тогда в лагере? – спросил Серёжа.
– Ага! А ты мое?
– Нет. Димка, а ты писал?
Он серьезно кивнул.
– Я писал. Я про все писал. Тебя там потом на линейках ругали. Несколько раз. За то, что ушел из лагеря. А я наших ребят подговорил, и мы как закричим на линейке: "Неправда, неправда!" – Он улыбнулся и весело тряхнул разлохмаченной головой. – А нам за это все равно ничего не было!
– Спасибо, Димка, – задумчиво сказал Серёжа. – Обидно, что письмо не дошло…
– Ну ничего, – утешил Димка. – Вот…
Он полез в кармашек, что-то достал и сунул Серёже в ладонь, а ладонь закрыл. Оглядел столпившихся одноклассников и сказал:
– Все. Последний.
Потом объяснил:
– Я их десять штук привез из Анапы. Уже все раздарил, а они за мной гоняются и гоняются, выпрашивают… Ну, мы побежали, у нас репетиция сейчас.
Они ускакали. Серёжа, улыбаясь, разжал пальцы. На ладони лежал маленький синий краб из блестящей пластмассы. С красными капельками-глазами. С булавкой на обратной стороне, чтобы прикалывать к одежде. Славный такой крабий малыш.
Серёжа сразу понял, что с ним сделает. Он не будет его таскать на куртке. Он приклеит краба над воротами своего пенопластового замка, который уже почти готов. Пусть хозяин замка называется Рыцарь Синего Краба. А что? Неплохо.
Здорово, что встретился хороший человек Димка!
Поднимаясь на третий этаж, Серёжа размышлял о Димке, о лагере. Вспомнил костры и песню про горниста. Про всадников. И вдруг подумал: почему ни разу не сказал про эту песню Кузнечику? Может быть, он ее знает? А если не знает, можно его научить. Ну, петь Серёжа толком не умеет, но слова-то он помнит и насвистеть мелодию сможет.
Генку ребята уговаривают выступить на вечере. У шестиклассников будет первый в жизни вечер, все готовятся. Генка пока отбрыкивается, но, наверно, согласится. Вот бы спел эту песню!
Серёжа вернулся в класс и узнал, что расписание "полетело кувырком". Из-за разных мероприятий уроков сегодня больше не будет. Ну и прекрасно!
– А где Кузнечик?
Оказалось, что Генка ушел к "вэшникам" – ребятам из шестого "В". Выступать на вечере он уже согласился, а теперь помогает готовить какой-то номер соседнему классу. В порядке обмена опытом.
"Балда, нашел время влюбляться", – добродушно подумал Серёжа.
В шестом "В" училась Наташа.
То, что Наташа ему "нравится больше всех на свете", Кузнечик признался Серёже еще неделю назад, сразу и честно. При этом он краснел, кусал губу, но не опустил глаза.
– Ну… хорошо, – растерянно проговорил Серёжа. – Что же теперь делать… Я-то при чем?
- Предыдущая
- 33/75
- Следующая
