Дети синего фламинго - Крапивин Владислав Петрович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/36
• Следующая

Он подумал секунду и как-то очень спокойно кивнул:

– Угу… Пошли.

…Мы пробрались к дворцовому парку переулками и пустырями, мимо развалин старинных башен и храмов. Несколько прохожих все-таки заметили нас и удивленно смотрели вслед: вид у нас был очень потрепанный. Но никто не поднял тревоги…

Скоро я привел Юльку к знакомой решетчатой калитке. Ее, как и прежде, никто не караулил. Мы проскользнули в сад.

Было светло и тихо в утреннем саду. Посвистывали птицы. И голубой флаг с драконьей головой лениво полоскался над куполом дворца. Журчали фонтаны.

Мы подошли к дверце, из которой я когда-то первый раз выбрался в парк.

Здесь оказался часовой.

Слуга Ящера в плюшевом комбинезоне и медной каске сидел на каменной скамеечке и бесстыдно нарушал устав караульной службы – клевал носом и тихо посапывал. На коленях у него лежало ружье. Оно было похоже на старинный мушкет, но сбоку торчал изогнутый магазин, как у автомата.

Я нерешительно посмотрел на Юльку: “Проскользнем?” Но Юлька сердито усмехнулся и спокойно подошел к часовому. Положил на мушкет руку. Дернул к себе.

Слуга Ящера вскинул голову и обалдело открыл рот. Кажется, хотел завопить. Юлька злым шепотом сказал:

– Тихо ты, скотина. Встань.

Широкий ствол смотрел прямо в лицо часовому. Юлькин палец аккуратно лежал на спусковом крючке. Юлька слегка шевельнул пальцем, и слуга Ящера взлетел, как от пружинного удара.

– Не пикай. Руки вверх, – приказал Юлька.

Он ни капельки не был похож сейчас на прежнего Юльку.

Слуга Ящера вскинул руки так старательно, что они почти по локоть вылезли из плюшевых рукавов.

Я торопливо шагнул к Юльке, встал рядом. Юлька спросил меня:

– Что теперь с этим дураком делать?

– Пусть покажет, где Тахомир…

– Веди, – приказал Юлька.

Дверца была низкая. Слуга Ящера не решился опустить руки и, чтобы пройти, смешно присел. Я не выдержал, хихикнул. Юлька хмуро сказал:

– Трусы они все-таки. Только с безоружными и могут воевать.

Мы прошли знакомым коридором с желтыми светильниками. Наш пленник вдруг замедлил шаги. Нерешительно оглянулся.

– Только, пожалуйста, не нажимайте спуск, – сипло попросил он.

– Там видно будет, – безжалостно сказал Юлька.

– Веди к правителю и не вздумай фокусничать! – прикрикнул я.

– Их превосходительство, наверно, еще спят…

– Ничего, проснется превосходительство, – буркнул Юлька.

Мы поднялись по винтовой лестнице, потом еще по одной – прямой, устланной ковром, и оказались у широкой узорчатой двери. Слуга Ящера опять оглянулся.

– Открывай, – велел Юлька.

– Я не смею…

– Открывай! – гаркнул я.

Слуга Ящера опять слегка присел и, не решаясь опустить руки, надавил дверь всем телом.

Мы вошли.

Их превосходительство господин правитель острова Двид почивали на кровати под высоким балдахином с откинутым пологом. Белое атласное одеяло на круглом животе господина правителя поднималось и опускалось. Тахомир слегка похрапывал. Тихий такой, добрый дядюшка с румяным лицом.

А Дуг? А Птица? А ребята с поникшими плечами, бредущие поперек мостовой?

– В угол… – шепотом сказал Юлька слуге Ящера и мотнул стволом. – Не вздумай оборачиваться.

Слуга, приседая, убежал в дальний угол и там замер, не опуская рук. Недалеко от кровати я увидел столик на гнутых ножках. На столике стояла ваза с громадными желтыми грушами. У меня от голода заболело в желудке, и я начал часто глотать слюну.

Юлька подошел к столику, взял грушу и протянул мне. А потом выбрал для себя.

– Позавтракаем, – сказал он с усмешкой и сел на столик. Я тоже – с другой стороны.

Мы сидели, завтракали и смотрели на спящего Тахомира Тихо. Я ел грушу за грушей. Сок тек у меня по подбородку и капал на майку.

Тахомир спокойно дышал. Мне хотелось разозлиться на него изо всех сил, но я почему-то не мог. И по правде говоря, не знал, что делать дальше.

Но надо было что-то делать. Ваза опустела. Не знаю, что меня толкнуло, но я вдруг положил вазу набок и катнул со стола. Она была, видимо, серебряная и отчаянно загремела в тишине спальни.

Тахомир Тихо быстро сел.

– А? – сказал он. Увидел нас и опять сказал: – А? А-а…

– Доброе утро, господин Тахомир, – проговорил я и вспомнил, как мы зарывали Птицу. – Хорошо спали, господин Тахомир?

Он сначала растерянно заулыбался. Поморгал. Потом лицо его стало серьезным, и он сказал озабоченно:

– Какие вы неосторожные! Вас могли здесь убить.

– А что вы беспокоитесь? – насмешливо спросил Юлька. – Вы ведь этого и хотели…

– Не хотел я, – проникновенно заговорил Тахомир, прижал к груди пухлые кулаки и бросил быстрый взгляд на кинжал, который я покачивал в ладони. – Разве я хотел? Это обстоятельства…

– Теперь обстоятельства другие, – сказал я. – Вы же знаете, что Ящера больше нет. Вы боитесь, что мы про это всем расскажем? Так, правитель?

Он, кажется, немного пришел в себя. Покачал головой, как мудрец при разговоре с глупыми детками.

– Люди столько лет жили с Ящером. Кто же поверит, что его не стало?

– Поверят, – зло сказал я. – Мы поймаем вашего Крикунчика и заставим голосить об этом на каждом углу… А потом все пойдут к озеру и сами убедятся.

Тахомир опять покачал головой.

– Не так-то легко научить человека кричать совсем не то, что он привык… А если даже и получится… Конечно, люди скоро все узнают. Ну и что? Они сделают нового Ящера. Или придумают. Народу для нормальной жизни нужен страх.

– Да? – язвительно спросил Юлька. – Сам ты, небось, жил без страха и не очень мучился от этого…

– Да нет, он боялся, – возразил я. – Поэтому он заманивал ребят и убивал их…

– Это было необходимо для безопасности государства, – солидно возразил Тахомир.

– Убивать детей для безопасности государства? – спросил Юлька. Он спросил это медленно, негромко и перевел ствол ружья от слуги Ящера к Тахомиру.

Правитель быстро откинул одеяло и спустил с кровати толстые волосатые ножки. Он был в смешной рубахе с кружевами на подоле. Не отрывая глаз от ружья, правитель быстро и убедительно заговорил:

– Да, это было необходимо. Я тут ни при чем, это закон истории. Вы плохо знаете историю. Детей убивали во все времена, во всех странах. Так же часто, как взрослых. Ради общего блага. А вы все валите на меня.

– Ах ты несчастный, – усмехнулся Юлька. А мне захотелось плакать, и я сказал:

– Вот за всех, кого убили… такие, как ты… и ты сам… За Дуга… мы ведь тоже можем убить тебя, Правитель. Ты не успеешь даже крикнуть.

Он замигал, съежил плечи, лицо его сильно вытянулось. Но он взял себя в руки и уверенно сказал:

– Нет, вы не сможете. Не решитесь.

– Потому что противно…

– Не в этом дело. Вы не так воспитаны. Вы не привыкли убивать людей.

– Разве ты человек… – сказал я.

– Да! И у меня есть человеческие чувства. Я жалел тебя…

– Ты?! Не ври. Меня здесь никто не жалел… Ну, может быть, Ктор, да и то лишь сначала. Чуть-чуть…

– А ты знаешь, кто такой Ктор?

Тахомир мягко встал, провел пальцами по лицу, по груди, привстал на цыпочки…

И превратился в Ктора.

Кружевная рубаха, которая была ему до щиколоток, стала до колен.

– Вот так, – слегка самодовольно сказал Ктор.

Он думал, наверно, что мы грохнемся на пол от удивления. Но я уже много всего насмотрелся на острове Двид. Я, конечно, очень удивился, но не подал вида. А Юлька не знал Ктора и вообще ничего не понял.

– Ну и что? – сказал я Ктору. – Значит, ты еще больше гад, чем я думал. Двуличный гад.

– Вовсе нет, – с достоинством возразил Ктор. – Не в этом дело. Правитель не имеет права быть снисходительным и добрым, а у меня мягкий характер. Вот я и научился превращаться, чтобы проявлять доброту… Между прочим, в глубине души я ненавидел Ящера, да!

– Неужели?

– Да! И не забудь, что это я открыл тебе тайну подземного хода…

– Конечно! И потом ждал на площади, потому что все было подстроено!

• Предыдущая
• 32/36
• Следующая