Ампула Грина - Крапивин Владислав Петрович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/71
• Следующая

Гоняли на велосипедах, перекидывались мячами, запускали пластмассовые вертолеты и скакали через прыгалки мальчишки и девочки разного "размера".

– Лыша не видели? – иногда спрашивал Валерий. Никто не удивлялся, но все отвечали, что "сегодня его тут не было".

Потом вдруг дворы стали пустыми. Только звон солнечной тишины, да россыпи желтых одуванчиков. Валерий совсем запутался: куда идти? Спросить бы кого-нибудь… И заметил впереди старичка, похожего на гнома в ковбойской шляпе. Ну ясно же – вчерашнего знакомого! Догнал.

– Доброе утро.

– Доброе утро! – обрадовался старичок. – Я вижу, вы вняли моему совету и осваиваете для прогулок Зеленые дворы…

– Пытаюсь. Но признаться, заплутал…

Старичок хитровато глянул из-под "вестерна".

– Судя по вашей ноше, вы ищете двор, где некий юный конструктор испытывает свои летательные аппараты. Так называемы "лапы"…

Валерий не стал отпираться.

– Именно его…

– Вам надо вон туда, налево, за голубятню… Но сначала я посоветовал бы вам посетить двор с местной достопримечательностью. С так называемым Памятником. Если еще не видели его…

– Не видел…

– Рекомендую. Любопытное сооружение… Нынешние дети считают, что это плод именно их замыслов и трудов, но, конечно, ошибаются. Памятник существовал еще во времена моего почти доисторического детства. Только тогда он был из досок и стоял вплотную к стене, чтобы непосвященные зрители не вздумали рассматривать его с тыльной стороны и не пришли бы в замешательство…

– Обязательно посмотрю…

– Это вон там. Обойдете дом с лестницей на торце, увидите калитку…

– Весьма признателен… Извините, мы знакомы второй день, а я не представился. Валерий…

– Весьма, весьма рад. А я Максим Максимович. Запомнить легко, если иметь в виду роман Михаила Юрьевича Лермонтова "Герой нашего времени". Попадала вам в руки такая книжка?

– Помилуйте, Максим Максимович…

– Тогда рад вдвойне… – И старичок приподнял шляпу…

Двор за калиткой был обширен и пуст, как и соседние. Дальний край его замыкала обрушенная сверху кирпичная стена с несколькими проломами. По другим краям – заборы, фасад двухэтажного дома с заделанными окнами, сирень…

На полпути между калиткой и забором торчало непонятное сооружение. Тот самый Памятник?..

В общем-то ничего поражающего воображение. Круглый постамент метровой высоты (похоже, что деталь бетонного колодца), на нем квадратная цементная плита, а на плите – сложенная из кирпичей буква И. Квадратные столбики высотой метра полтора, наклонная перекладина (небось, непросто было выкладывать ее – косую).

Валерий подошел. Недоуменно поразглядывал. Попытался уловить скрытый смысл и символику. Не уловил. Подумал, что, может быть, смотреть надо "на общем фоне", отошел шагов на двадцать. Поставил в одуванчики стул. Комфортабельно уселся, закинул ногу на ногу и приготовился созерцать рекомендованную Максимом Максимычем достопримечательность со всей пристальностью.

И увидел, как из пролома в стене один за другим скачут в траву ребята.

Их оказалось семеро – шесть мальчишек и девочка. Они ловко поддерживали друг друга, прыгая с двухметровой высоты. Девочка прыгнула последней. Валерий узнал командиршу Грету. Она была все в той же ярко-желтой рубашке с погончиками и в черной пилотке. Да и остальные – в похожей форме. Кроме двоих мальчишек. Те – "в штатском", но по длинным белым царапинам на коричневых ногах, можно было заключить, что и они имеют отношение к юным искателям шаров.

Грета издалека увидела Валерия и пошла к нему. Мальчишки за ней. Серьезные, деловитые. Двое, в пестрых футболках, сразу откололись от компании и медленно двинулись к Памятнику. Загребали сандалиями одуванчики.

– Салют, – сказала Грета Валерию, будто ожидала его здесь увидеть. Мальчишки также сказали «салют». И Валерий им – тоже.

На Грете было сразу три широких форменных ремня. От этого ее талия казалась еще более тонкой, «членистой», как "раковая шейка". Грета села недалеко от стула в траву, мальчишки тоже расселись. Будто уговорились с Валерием участвовать в заранее назначенном зрелище. Валерий смотрел на тех, что ушли в сторону кирпичной буквы. Они стояли к ней лицом, спиной, к остальным. В метре друг от друга. С опущенными плечами.

– Чего это они? – сказал Валерий с непонятной боязливостью.

– Это же Игорь и Минька, – отозвался самый маленький мальчик (в круглых очках с цепочкой) как о вполне понятном деле.

– Мирятся, – пояснила Грета.

Валерий постепенно вникал в ситуацию. Но…

– А почему здесь? Что это за буква «И»? Простите, я в Инске человек новый…

Мальчик с квадратным пластырем на пухлой щеке солидно растолковал:

– Она и есть буква «И». То есть памятник этой букве. Потому что союз «и» в нашем языке – знак содружества…

– Например, "Шурик и Даня", – серьезно сказал мальчик в очках.

– Оля и Павлик…

– Юлька и Надя…

– Митя и Сережка… – поддержали его несколько голосов. Озорно, однако без всякой подковырки…

– Мы и все… – более масштабно высказалась Грета. И добавила: – Памятник поставили три года назад, чтобы ребята не ссорились всерьез никогда. Хотя бы в Инске.

"Однако же случается…" – подумал Валерий и опять посмотрел на Игоря и Миньку. Те стояли друг от друга уже в полуметре. Потом, не поворачивая головы, один протянул вбок руку. Другой – навстречу. И они взяли друг дружку за ладони.

– Наконец-то… – проворчала Грета.

Игорь и Минька вдруг подскочили, будто угодили в крапиву. Обернулись, вприпрыжку помчались к остальным. Запыхавшись, остановились перед командиршей.

– Отдавай ремни! – потребовал тот, что в красно-черной футболке

– Да! – поддержал его тот, что в желто-зеленой. – Мы уже… Да мы и не дрались по правде, да, Минь? Только зацепились чуть-чуть, а все сразу: ах, ох! Скандал, теленовости!.. Давай, тебе говорят!

Грета, поджав губы, сняла и протянула бывшим противникам два ремня. Они торопливо нацепили их поверх неформенных футболок.

– Еще и сидеть заставила нас… – пробубнил красно-черный Минька. И вдруг продекламировал:

– Шпана, – удовольствием сказала Грета. – Вот как врежу сандалем ниже копчика…

– А драться нельзя!! – ликующе возвестили Игорь и Минька.

– Это будет не драка, а воспитание… – Грета стала подниматься.

Игорь и Минька с хохотом помчались прочь. К стене с дырами. Остальные мальчишки за ними. И Грета. Потом она оглянулась, запоздало крикнула Валерию:

– До свиданья!

– До свиданья… Нет, подожди! Ты ведь сестра Лыша? Он сейчас где?

Грета вернулась.

– Он сегодня дома. Плечо разболелось. У него бывает так: то суставы, то еще что-нибудь… Мама не велела ему нынче на улицу нос показывать. Даже мобильник отняла…

– Бедняга…

– Да ничего не бедняга. Постонал, а теперь прыгает по комнатам на своем Роське. Обещает, что все равно сбежит… А у тебя к нему дело?

– Стул ему раздобыл. А то позавчера у него сбежал один…

– Если бы один… Хочешь, я отнесу ему? Он обрадуется.

– Отнеси. Скажи: от Валерия. А я потом позвоню…

Грета подхватила легонький стул, дурашливо отдала честь и умчалась за мальчишками. Они из пробоины в стене протянули руки, помогли забраться.

Валерий постоял с улыбкой внутри, встряхнулся. Что дальше-то? До обеда было далеко, можно гулять просто так. Искать двор, где Лыш вчера возился с «лапом», теперь не имело смысла. И Валерий пошел туда же, куда убежали ребята. Неторопясь. Миновал памятник букве И, потом оглянулся: "Вот ты, значит, зачем здесь…"

"Да…" – казалось, ответила кирпичная буква с достоинством… Буква И… Стоп, а почему сейчас-то она – И?

Валерий поморгал. Ведь он смотрел теперь с другой стороны, и по всем законам букве полагалось выглядеть как N! А она… так не выглядела. Была прежней.

• Предыдущая
• 43/71
• Следующая