Плацкарт - Козлов Владимир Владимирович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая

– Что у Наташи, как она поживает? – спросил папа.

– Так, нормально. Все как обычно.

– Что-то она нам никогда не звонит, – сказала мама. – Могла бы и позвонить как-нибудь, поинтересоваться, как мы и что мы. Все-таки вы с ней гражданские муж и жена.

– Ну, можно сказать… Да, я забыл вам гостинцы вручить.

Я отодвинул табуретку, встал из-за стола, вышел в прихожую. Вынул из сумки две коробки конфет «Коркунов» и бутылку коньяка «КиН».

– Вот, держите. Сами разберетесь, что кому.

– Мам, ты посуду не трогай, – сказала Анюта. – Я сама все помою потом.

– Когда? Завтра утром?

– Да нет, сегодня. Я к вечеру буду дома.

– Ладно, я уж сама. Заодно и с Димой побеседуем.

– Хорошо. Спасибо. Ну, я пойду – мы в кино идем с Максом.

Анюта вышла из кухни. Я помог маме поставить тарелки и чашки в раковину. Она взяла с полки фартук, надела, намылила губку.

– Как у тебя на работе? – спросил папа. – Есть какие-нибудь перспективы?

– Да какие могут быть перспективы? Никаких. Фирма работает, не закрывается, зарплату платят стабильно. Что еще надо?

– Не знаю, просто спрашиваю. Тебе, конечно, виднее. Если ты чувствуешь, что занят тем, что тебе интересно – можно сказать, своим делом…

Мама перебила его:

– Дима, а может, вернулся б ты лучше домой? Что ты в этой Москве – без квартиры, без прописки, без ничего?

– Многие так живут. Со всей России, из Белоруссии, с Украины – и все нормально…

– Ты бы подумал – тридцать лет все-таки, надо что-то решать…

– Что решать? У меня все нормально. Я доволен…

– Ну, нее знаю, не знаю… Думай сам.

Я включил магнитолу. Радио было настроено на танцевальную станцию – видно, вчера у Анюты был Макс. Я покрутил ручку настройки, нашел «Наше радио». Играла старая песня «Кино» – «Мы ждем перемен».

По улице проехала свадьба на трех машинах – старый БМВ, тридцать первая «Волга» и «Жигули-десятка». На капоте БМВ была прикреплена кукла. Я вспомнил, как женился парень из второго подъезда, когда я был классе в первом или во втором. Свадьба была в субботу, в сентябре – только что начался учебный год. Люди стояли на всех балконах и смотрели, как украшают машины, привязывают к капоту куклу, а на другой машине закрепляют позолоченные кольца на деревянной подставке. Тому жениху сейчас далеко за сорок, невесте, наверно, почти столько же – я их знал наглядно. У них трое детей, самый старший недавно вернулся из армии.

Родители, сидя на диване, смотрели по телевизору выступление Петросяна. Мама улыбалась, лицо папы было серьезным.

– Мама, ты не помнишь, мои старые плавки где-нибудь сохранились, или их выбросили? А то новые я не привез, остались в Москве.

– А зачем тебе плавки?

– Собираюсь сходить в бассейн.

– Что это ты вдруг? Давно уже не ходил…

– Так, захотелось… Дома скучно сидеть, делать нечего. Игорь с семьей – у тещи.

– Посмотри в стенке, на верхней полке…

Я шел мимо футбольного поля к трехэтажному зданию дома спорта. Чернели на фоне белого неба голые ветки деревьев. Над домами седьмого микрорайона показалось неяркое солнце и тут же спряталось за облака.

Фойе дома спорта практически не изменилось за десять лет, что я здесь не был. Все тот же керамический подвесной потолок и пятирожковые люстры – обычные, как во многих квартирах. Я подошел к кассе.

Деревянные ящики в раздевалке перекрасили в синий цвет. Желтая краска на стенах потрескалась. Из коричневого линолеума в центре раздевалки был выдран квадратный кусок.

Я выбрал ящик номер семнадцать, бросил в него рюкзак, расстегнул молнию джинсов. В другом углу мужик натягивал плавки на тощую задницу. Больше в раздевалке не было никого.

Я спрыгнул с бортика на крайнюю дорожку – по ней не плавал никто. Три пацана ныряли и брызгались на другой стороне бассейна, у выхода из раздевалок. По двум центральным дорожкам плавали мужик, которого я видел в раздевалке, и два парня немного младше меня. Я проплыл весь бассейн два раза, остановился у бортика, держась за пластмассовые кружки разделительной линии между дорожками.

Из женской раздевалки вышли две девушки лет по семнадцать, худые, с хорошими фигурами. Одна была в красной резиновой шапочке, вторая – в зеленой.

Девушки спустились на дорожку рядом с моей. Я проводил их глазами.

Почти весь седьмой класс я покупал абонемент и ходил в бассейн два раза в неделю. На весенних каникулах народу было полно – в основном, пацаны моего возраста. Однажды откуда-то появились трое глухонемых – они разговаривали между собой знаками, больше всех брызгались и все время ныряли с «кубиков».

Минут за пять до того, как тренер должен был свистнуть в свисток – «время вышло» – на весь бассейн запищала девчонка в синей резиновой шапочке, начала давать оплеухи одному из глухонемых. Я спросил у пацана в красных плавках:

– Что там такое?

– Защупал бабу урод. Они – с интерната, приехали на каникулы. Будем пиздить их после бассейна. Если хочешь – давай и ты тоже. Сразу надо помыться по быстрому, одеться – и быстрее на улицу. Живыми они не уйдут.

Я одевался не торопясь. Несколько пацанов торопливо оделись и выскочили из раздевалки. Потом ушли глухонемые. В фойе я сел на скамейку. По телевизору шел футбол – «Динамо-Киев» – «Спартак». До конца первого тайма было пятнадцать минут.

Шел мокрый снег, покрывая асфальт перрона. На нем отпечатывались следы. Впереди меня шла женщина под большим коричневым зонтиком. Мой зонтик лежал на дне сумки, и лезть за ним было лень.

В начале перрона топтались таксисты.

Один бормотал:

– Такси недорого. Аэропорт Шереметьево-один, Шереметьево-два, Домодедово, Внуково…

У метро стояли два мента с автоматами. Один махнул мне рукой.

– Здравствуйте. Посмотрим ваши документы?

Я раскрыл молнию на рюкзаке, вынул паспорт, подал менту. Он полистал его, развернул регистрацию. Снег не прекращался.

– Настоящая? – спросил мент.

– Да.

– А если проверим – пробьем по компьютеру?

– Она настоящая.

– Ладно, держи, хер с тобой. Но если левая – тебе хуже. Поймают с такой – отхуярят по полной, и еще штраф заплатишь. Ты понял?

– Понял.

Я забрал паспорт. Мент кивнул парню с картонной коробкой. Парень полез в передний карман своей куртки.

Мужик на сиденье напротив меня допил коктейль «Русский ерш», поставил банку на пол вагона. Банка упала и укатилась. Мужик прилег, закинув на сиденье ноги в ободранных черных ботинках.

– Ну что вы такое делаете? – сказала тетка, сидящая рядом со мной. – Кто-нибудь сядет, а вы – с ногами.

Мужик сморщился, открыл глаза, глянул на тетку.

– Суки вы поганые. Давите нас, кровь сосете. Буржуи проклятые.

– Никто вас не давит, просто замечание сделали. Ну-ка уберите ноги с сиденья. Вы что, русского языка не понимаете?

Мужик махнул рукой и зажмурил глаза.

Маша улыбнулась мне и спросила:

– Что, прямо с поезда – и на работу? Смотрю – вы с сумкой…

– Да. Ездил к родителям.

– И как съездили?

– Съездил неплохо. А вот погода сейчас на улице мерзкая – мокрый снег, слякоть.

– Неудивительно – ноябрь уже, поздняя осень. Не люблю это время года – просто физически его не переношу. А лето всегда такое короткое, так быстро проходит, и потом почти девять месяцев зима и осень…

– Да, грустно, но ничего не поделаешь.

– Это точно, надо ждать новое лето.

Я щелкнул по иконке «Explorer». Вверху страницы «mail.ru» висел большой баннер: «BeeOnline. Чем заняться в выходные? Посмотреть гороскоп, изучить камасутру, выбрать ресторан». В почте, кроме спама, было письмо от Анюты. Она писала из института, спрашивала, как я доехал.

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая