Выбери любимый жанр

Труба Восьмого Ангела - Корепанов Алексей Яковлевич - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Магистр молча кивнул.

– Вот он прошел сквозь запертую дверь, – продолжал Клименко. – Сел и с-сидит... А он сам-то, он-то может влиять на окружающее? А, Магистр?

– Может, Юра. А что?

– Да так...

В комнате наступила тишина. Магистр сложил руки на животе и искоса посматривал на Клименко, который, нахмурившись, сосредоточенно водил пальцами по подлокотникам кресла, словно обдумывал что-то. Наконец предприниматель прервал молчание.

– Есть план. Если получится – не обижу, ты меня знаешь.

Клименко преобразился, произнеся эти слова: подобрался, отставил стопку, заговорил внятно и напористо, вместе с креслом развернувшись к насторожившемуся собеседнику.

Он уже успел все продумать. Живые мертвецы – очень удобное орудие для устранения конкурентов, перехватывающих выгодные заказы. Артема привлекать не будем, говорил Клименко, впиваясь взглядом в заблестевшие глазки Магистра, – все-таки сын, да и опасно... Нужны посторонние люди, бывшие люди... Отвар есть. Дело за исполнителем. Неуязвимым исполнителем.

– Ты подбираешь подходящего пациента, под гипнозом ставишь ему задачу убрать кого надо, кого я тебе назову, а потом прописываешь ему этот отвар. Дома он принимает зелье, кончается, а потом встает из могилы и делает свое дело. Неуязвимый, понимаешь, Магистр? И мы вне подозрений!

– Ой ли? – с сомнением сказал Магистр. – После визита ко мне пациент играет в ящик. Да еще приняв рекомендованное мною снадобье. Хорошенькая реклама!

Клименко вскочил.

– Во-первых, никто, кроме пациента, не будет знать о снадобье. Ты должен будешь ему запретить об этом распространяться – они ведь тебя, чародея, слушаются. А то, что загнулся после визита к тебе... так ведь он и в гастроном после этого мог зайти, и в пивбар. Мало ли почему загнулся! Кто докажет? Да и конкурентов у меня не сотни, а так – пять-шесть, самых основных. Тут и один оживший покойник управится. – Клименко наклонился к Магистру, вкрадчиво добавил: – Если выгорит дело – можешь закрывать свою лавочку. Жить будешь безбедно, гарантирую. О`кэй?

Магистр изучающе посмотрел на возбужденного, раскрасневшегося Клименко и медленно ответил:

– Ты страшный человек, Юра.

– Га-ран-ти-ру-ю, – раздельно произнес Клименко.

– Н-ну, попробую... – после долгого молчания согласился Магистр. – Если, конечно, отвар подействует. Если вообще получится...

– Попробуй, Семеныч, – жестко сказал Клименко.

7

Он вновь шагал по городским улицам, не очень быстро, и не очень медленно, не глядя по сторонам и не щурясь от солнца. Теперь он знал, куда идет: нужно сказать Магистру о том, что произошло – а потом отправляться домой. К себе домой.

Он не знал, зачем убил бизнесмена из «Взлета» , да и не думал уже об этом. Он ДОЛЖЕН был убить – и убил. Сообщить Магистру – и домой.

Домой... А потом? Что делать потом? И вообще – зачем он вернулся к живым?

Теперь, после совершенного убийства, он был свободен в своих мыслях и поступках; исчез тот невидимый магнит, что притягивал его. Можно было подумать, задать себе вопросы.

И в сознании его вдруг стали возникать странные расплывчатые образы, какие-то непонятные образы, появившиеся неведомо откуда...

«Потом, потом, – сказал он себе, мысленно отмахиваясь от этих причудливых образов. – Сначала нужно доложить Магистру».

8

Звонок в дверь вывел Магистра из задумчивости. Тяжело поднявшись с дивана и запахнув халат, он неторопливо пересек комнату, вышел в прихожую и, сдвинув массивную цепочку в прорези, приоткрыл дверь. Через несколько мгновений Клименко уже возбужденно расхаживал по комнате, дымя сигаретой, и торопливо говорил, озираясь на дверь и потирая руки:

– Получилось, Семеныч! Получилось! Я разговаривал с ним по телефону из своей конторы – алиби безукоризненное! – как вдруг там, в трубке, крики, стрельба... Уверен, это действовал наш мертвец. Я потом пытался позвонить, но там все время занято – видно, трубочку так и не положили на место. Ну, я за руль – и к тебе. Удача, Магистр! Первый тайм отыграли... Теперь еще кое-кого, чуть позже, – и я впереди, на лихом коне!

– А я? – мрачно поинтересовался Магистр.

Клименко подскочил к нему, обнял за плечи, проникновенно заглянул в маленькие глазки под лохматыми бровями.

– Магистр, я от своего слова не отступаюсь. Завтра же будет тебе первая инъекция. Если хочешь – в валюте.

Магистр успокоенно повел хищным носом, вновь опустился на диван, почесал живот.

– Надеюсь на твою порядочность, Юра. И, конечно, в валюте.

Он некоторое время смотрел на вышагивающего по комнате Клименко, потом медленно произнес:

– Час назад я звонил твоему Артему.

Клименко резко остановился.

– Зачем?

– Затем. – Голос Магистра внезапно стал жестким. – Ты боишься его и в комнату к нему не заходишь. Ничего не зная о живых мертвецах, ты, тем не менее, сразу придумал, на что, так сказать, их употребить. Ты очень практичный человек, Юра...

– Ну так что? – Клименко с вызовом вскинул голову. – Другие сейчас не ценятся, Семеныч, сейчас ведь так: не сожрешь ты – сожрут тебя. Не мы это, между прочим, затевали пятнадцать лет назад...

– Бог с ним, Юра, – поморщился Магистр. – Я не о том. Ты сразу бросился извлекать из нового явления выгоду для себя – и это твое право. Коммерция есть коммерция. Тем более, тут есть выгода и для меня. Но мне вдобавок хочется еще докопаться до сути. Почему это вдруг ни с того, ни с сего появляются ожившие мертвецы? Цветочки какие-то... Не бывает, Юра, чтобы ни с того, ни с сего, понимаешь?

– Не мне в этом разбираться, Магистр. Мое дело, как ты совершенно справедливо отметил, – заколачивать бабки. Чем больше, тем лучше. И если даже сам черт предложит мне сотрудничество в заколачивании бабок, и я прикину, что сотрудничество выгодно для меня, – я буду с ним работать, вовсе не интересуясь, откуда он взялся и что он, собственно, такое. Бабки, Магистр, надо делать бабки! А что, – спросил Клименко уже другим тоном, – Артем что-то рассказал?

Магистр осторожно потрогал нос и задумчиво ответил:

– Рассказал. Кое-что... Он и сам еще не все представляет... Говорит, что словно бы какие-то образы в тумане маячат... Что-то более четко, что-то пока расплывчато. Я его выслушал, подумал и уже сделал кое-какие предположения. Поделиться?

– Давай. – Клименко сел к столу и рассмеялся. – Сегодняшний день прожит не зря – можно и послушать.

– Все это весьма неопределенно, – предупредил Магистр, – но вполне может оказаться истиной. Так вот что я надумал, основываясь на информации Артема. Вспомни, Юра, последние двадцать-двадцать пять лет: землетрясения, наводнения, катастрофы, СПИД этот дьявольский, Чернобыль – Хиросима наша родная...

– Ну и что? – Клименко пожал плечами. – Всегда так было, даже картинка такая есть, «Гибель Помпеи» называется. Опять же всемирный потоп.

– Всегда-то всегда, но с такой интенсивностью только теперь. А резня на Балканах, а Средняя Азия, а развал России, а Кавказ этот обезумевший... Ведь годами же, годами реки крови текут!

– Что нам этот Кавказ! – отмахнулся Клименко. – Они и в Союзе-то дикими были, а теперь и подавно. По мне, так пусть хоть вообще друг друга зарэжут-пэрэрэжут, у меня с ними совместных дел нет. У меня ориентация в другую сторону. Ну ладно, давай свою новую теорию.

– Теория-то не моя, и не новая она – читал я все это еще студентом. Только тогда доказательств не было. Так, предположения. А сейчас, кажется, появились. Видишь ли, Юра, это планета наша бунтует, Земля-матушка. Надоели мы ей, Юра, достали мы ее, в печенках у нее засели, дышать ей спокойно не даем. Вот она и старается нас обезвредить.

Клименко не донес до рта сигарету.

– Ты что, серьезно, Семеныч? Она что, живая, по-твоему? А мы у нее вроде вшей?

– Вот именно. Живая, Юра. Может быть, не такая, как мы с тобой, а по-своему. Но тем не менее. И борется как может.

– Что-то очень уж долго борется, – с сомнением сказал Клименко. – Я бы на ее месте долго не чикался: прихлопнул бы – и воду слил.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело