Выбери любимый жанр

Петербургский презент - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 20


Изменить размер шрифта:

20

– Ну, фомка, ломик заостренный, или гвоздодер какой-нибудь.

– Гвоздодер есть.

– Давай.

Парень принес гвоздодер.

– Пойдет. Автоматов надо побольше. Ладно, у охраны возьмем.

Вернулся Дукалис.

– В хате три окна, одно с балконом, все во двор выходят.

Послышался вой пожарной сирены.

– Эй, – раздался из-за дверей хриплый голос. – Что за шутки? Я же сказал, без фокусов. Если через десять минут тачки не будет – кончаем бабу!

– Будет тебе тачка, марамой. Что тебе от того, что ее убьешь? Что ты за спину бабскую прячешься?

– Не … мозги! Мы все сказали.

– У, волки, – зло прошептал Соловец. Он повернулся к Каразии. – Эдик, ты у нас парень геройский. На балкон сможешь залезть, только быстро?

– Высоковато, стремянку надо, тогда смогу.

– Эй, парень, ты хозяйственный мужик, раз гвоздодер есть, то и стремянка должна быть.

Тот пожал плечами, сходил в комнату и вытащил из-под кровати стремянку.

– Отлично. Эдик, возьми у Дукалиса жилет. У тебя са-мая сложная задача – войти в квартиру с балкона, только быстро и в нужный момент. Сделаешь? Можешь отказаться, дело такое.

– Ладно, попробую.

– Давай под балкон. Только по моей команде. Я махну рукой.

– А стекла?

– Стекол не будет. Ступай.

Каразия взял лестницу и спустился на первый этаж.

– Георгич, семь минут!

– Знаю, не ори.

Он быстро сбежал вниз и начал что-то объяснять капитану пожарной охраны. Тот, выслушав, принялся отдавать команды. Две машины развернулись и, заехав на газон, встали напротив окон. Из одной машины Соловцу передали трос, и он вдоль дома вернулся в подъезд. УАЗик уже стоял вплотную к дверям.

– Вася, прицепи, быстрее.

Водитель быстро приладил трос. Соловец, разматывая длинный пожарный трос, поднялся на второй этаж и примотал второй конец к ручке.

– Толян, ты мастер. Сунешь фомич и отожмешь двери, только по команде. Потом в квартиру, там – по обстановке.

Затем Соловец вновь сбежал вниз к водителю.

– Вася, давай потихоньку вперед, пока трос не натянется. Мотор не глуши.

УАЗик медленно тронулся с места, но через пять метров уже остановился. Трос натянулся, как струна.

– Рванешь, когда я махну рукой.

Водитель кивнул. Соловец вернулся в квартиру соседа.

– Парень, спрячься куда-нибудь от греха, черт его знает, как все обернется.

Затем он обратился ко всем остальным.

– Ну, мужики, с Богом. Один раз живем. Осторожнее.

– Как насчет того, чтобы считать меня коммунистом? – попытался поднять настроение Кивинов.

– Учтем. Если что, дадим рекомендацию. И бесплатные похороны за счет МВД гарантирую. Значит так, как двери откроются – ныряйте. Эдик с балкона зайдет, смотрите, его не положите. Я внизу, но сразу к вам. Ни пуха…

Соловец опять сбежал вниз. Перед дверьми на площадке остались Борисов, Кивинов, Петров и какой-то сержант охраны, имени которого никто не знал. Дукалис с фомкой стоял вплотную к двери и смотрел через окно лестничного марша за УАЗиком. Легкие бронежилеты были только на Петрове и сержанте, они встали в первый эшелон. Миша приподнял автомат и нацелил его на двери.

Расчет был только на удачу. Иногда операции, подготавливаемые неделями, с треском проваливались, а проведенные спонтанно, без всякой подготовки заканчивались блестяще. На то она и фортуна.

Соловец достал пистолет, посмотрел на Каразию, на окна, на пожарных и махнул рукой.

В ту же секунду мощная струя воды выстрелила из пожарного брандспойта и с силой ударила в окно балкона, разметав в стороны осколки стекол. Каразия, как кошка, закинув на спину автомат, вскарабкался на балкон и присел под окном.

Одновременно УАЗик рванул с места, Дукалис вставил фомку между косяком и дверью и налег на нее плечом. Трос натянулся, картонная дверь вылетела из проема, как пробка из бутылки шампанского.

И наконец еще одна струя из другой машины ударила во второе окно. Соловец рассчитал верно. Психологический эффект был великолепный. Когда в окна врываются потоки воды и при этом вылетает дверь, сориентироваться весьма сложно.

Первыми в кваритру заскочили Петров и сержант. Коридор был узким и маленьким, что затруднило передвижение. Из комнаты прогремел выстрел. Миша упал, как подкошенный. Пуля, выпущенная из винтовки, пробила жилет, как картонку, и попала в бок. Однако перезарядить ружье киллер не успел, сбитый с ног влетевшим в комнату охранником. Сержант даже не поднимал рук, а просто протаранил стрелка всей массой. Но тот, быстро опомнившись, вскочил с пола и с прикладом наперевес бросился в атаку. Правда, из этой затеи у него ничего не вышло. Он хоть и отличался отменными физическими данными, но ни секунды не смог устоять перед не менее мощным Борисовым. Вбежавший следом за ними Кивинов пальнул на всякий случай в воздух – скорее от волнения, нежели по необходимости – и, перескочив через катающийся по полу ком из Борисова и киллера, бросился во вторую комнату. В ней, под непрекращающимся напором воды, барахтаясь на полу, грызя друг друга зубами, схватились Каразия и второй бандит. Тут же лежало еще одно тело, скорей всего, Мартынова. – Кивинов, увидев перед собой незнакомый затылок и решив не строить из себя супермена, просто-напросто что было сил обрушил на него рукоятку пистолета.

– Эдгар Саныч, ну что ты его сразу не прикончил? Тебе зачем автомат дали? Мух бить?

Каразия, тяжело дыша, вылез из-под обмякшего тела бандита. В комнату вбежали Борисов и Соловец.

– Как у вас?

– Нормалек. Он, гад, у меня автомат ногой выбил. Мастер, наверное, пришлось повозиться.

Только когда Эдик поднялся, все заметили на его груди несколько вмятин.

– Это от ножа, – пояснил он. – Ух, нехороший человек.

Киллер без движения лежал в огромной луже воды. Пожарная машины вылила в окно весь дежурный запас.

– Не захлебнулся бы, говнюк.

– Да и черт с ним. Тьфу, мудак.

Квартира наполнилась людьми. Первый убийца ворочался на полу. Наручники еле-еле сходились на его запястьях. Огромные кулаки сжимались и разжимались в тщетных попытках порвать стальную цепь.

– У него кулаки парафином зашиты, – сказал кто-то из охраны. – Я уже видел такую штуку. Под кожей – парафин. На зонах зашивают, вместо свинчатки. Всегда при тебе. Это чертовски больно, но я не позавидую тому, кому этим кулаком достанется.

– Хороший мальчик, героический.

Только тут Кивинов услышал плач. Он обернулся и в дальнем углу комнаты увидел вжавшуюся в диван женщину и мальчика. В руках пацана было большое желтое яблоко. Мальчик не отрываясь смотрел на Кивинова. Кивинов напряг память.

«Он или не он? У того тоже было яблоко. Почему яблоко? Яблочко. В яблочко. Ешь его скорее, чего ты на меня так смотришь? Мента не видел? Что же происходит? Ведь в этого пацана стреляли. Да, не вышло что-то. Осечка? Не удалось в яблочко. Что там Соловец говорил насчет нашей выгоды? Да у нас одна выгода – чтобы этот пацан жив остался».

Борисов нагнулся и приподнял тело Мартынова. Тот был застрелен прямо в голову.

– Зачем же вы двери открыли? – спросил он у плачущей Ирины.

– Я не открывала. Тот, второй, когда утром приходил, ключи стащил из прихожей, а я не заметила.

– Понятно. Внимательней надо быть.

Борисов нагнулся, чтобы перевернуть второго мужика, но тот вдруг резко распрямился и, ударив Гришу ногой в пах, вскочил на ноги. Этого, разумеется, не ожидал никто.

«Внимательней надо быть» – про себя пробормотал согнувшийся в поясе Борисов. Вслух же он издавал звуки, напоминающие скорей гудок уходящего поезда, нежели человеческую речь.

Бандита, естественно, Гришине самочувствие не больно-то интересовало. Он, оттолкнув стоящего рядом охранника, выскочил на балкон и сиганул вниз. Приземлившись, он проскочил мимо пожарных и, перебежав через проезжую часть, бросился к разбитому неподалеку парку.

– О, черт! – вопил Борисов, – за ним, за ним!!! – но прыгать с балкона не хотел.

Двое охранников, находившиеся на улице, поняв, что бежит товарищ явно не на отлетающий самолет, кинулись было за ним, но остановились, отсеченные потоком машин на улице.

20
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело