Мертвые милашки не болтают - Кин Дей - Страница 12

• Предыдущая
• 12/28
• Следующая

– Спросите об этом полицию, если это вас так интересует, – проронил он и включил первую скорость.

– Так я и сделаю! – закричал служащий вслед.

Когда Харт выехал с территории бензоколонки и влился в общий поток машин, он взглянул в зеркало заднего вида. Служащий, очевидно, не шутил. Он уже стоял в телефонной будке и набирал номер.

Герта перестала плакать.

– Если бы вчера вечером вы вернулись домой, то ничего бы такого не случилось.

– Знаю, – недовольно пробурчал Харт. – Вы мне это уже говорили. Вы не только испекли торт, но и готовы были зажечь свечи.

– Извините, – покраснела Герта. – Я веду себя отвратительно и прошу за это прощения. А как он на вас смотрел! Можно было подумать, что он уверен, что вы кого-то убили.

– А вы в этом не уверены?

Герта энергично покачала головой. Так энергично, что ее «конский хвост» начал раскачиваться.

– Нет, я этому не верю! И никто не заставит меня поверить, что вы это сделали.

Как-никак, а это было все-таки утешением.

– Чудесно, – улыбнулся он. – Если я предстану перед судом, я попрошу Келли, чтобы он выдвинул вашу кандидатуру в качестве одного из присяжных. Дом Диринга был большим и построен из кирпича и натурального камня.

Он стоял в стороне от улицы на высоком холме, откуда можно было видеть весь город. К дому вела извивающаяся дорога. Дом был почти скрыт высокими эвкалиптами и высокой каменной стеной, усеянной сверху стеклянными осколками. Широкие ворота были раскрыты.

Харт остановил машину на подъездной дороге и сказал:

– Вероятно, вам лучше подождать в машине.

Герта вышла из машины с другой стороны.

– Исключено! – возмутилась она и улыбнулась. – Может быть, мистеру нужна хорошая горничная.

Харт пожал плечами и нажал на кнопку звонка. Прошло много времени, а за дверью было все также тихо. Наконец, ее открыл шофер Диринга.

– Что вы желаете?

– Меня зовут Харт, Джон Харт, – представился он. – Спросите, пожалуйста, у мистера Диринга, не уделит ли он мне несколько минут. – Увидев, что шофер с сомнением качнул головой, он добавил: – Я был одним из присяжных в деле Коттона.

– Ах, да, конечно! – вспомнил шофер. – Прошу вас, проходите! И вы, девушка. Я сейчас же передам все мистеру Дирингу.

Когда он ушел, Герта приподняла рукой свой «конский хвост».

– Я сейчас же передам все мистеру Дирингу! – передразнила она шофера. Но Харту сейчас было не до шуток. Комната с высоким потолком очень подходила ко всей внешности дома. Она была метров 15 в ширину и довольно длинной, так что большой концертный рояль выглядел в ней игрушечным. Судя по всему, Диринг коллекционировал маски и модели кораблей, причем весьма изящных. На стенах висело несколько масок африканского происхождения. А пониже, помещенные в стеклянные ящики, красовались модели кораблей: парусников, паровых судов, включая и модель яхты Диринга, которая была в свое время представлена суду как вещественное доказательство, что человек мог покинуть каюту лишь через иллюминатор, если дверь была закрыта.

Герта напрасно пыталась скрыть свой страх.

– Ух ты! От такого и поджилки затрясутся. Жить в таком доме все равно, что жить в этих… как их… музеях. Как называются эти каменные дворцы, в которых хоронят королей и прочих богатых людей?

– Мавзолеи.

– Правильно. И не удивительно, что Бонни иногда отсюда сбегала и веселилась на стороне. Любая девушка сойдет с ума, если ее заставят жить в таком дворце.

Харт повернулся, поскольку в комнату вошел Диринг.

– Добрый день, мистер Харт, – улыбнулся финансист. – Чем могу быть вам полезен?

– Это мы выясним. Полагаю, вы уже читали отчет в газете, касающийся меня?

– Да, читал, – он показал на диван. – Может быть, вы с дамой присядете?

Диринга, казалось, развеселил их визит. Усаживаясь на диван, Харт смотрел на его лицо. Вблизи оно не казалось таким безучастным, как издали. Даже если он действительно напоминал собой усталого кота, как сказала ночью Пэгги, то этот кот еще не потерял интерес к сметане.

Он заинтересовался ножками Герты и довольно часто бросал на них взгляд.

Харт кашлянул.

– Я полагаю, вы и ваш шофер видели вчера, как миссис Коттон садилась в мою машину?

– Да. И хотя я видел ее каждый день на заседаниях, все равно был удивлен, узнав ее имя.

– Я тоже был удивлен, – сухо произнес Харт. – Я хотел бы вас спросить вот о чем. Вы случайно не заметили человека, который наблюдал бы за нами, когда она садилась в мою машину?

– Нет, я никого не видел.

– А ваш шофер?

Диринг нажал на кнопку.

– Если желаете, можете сами его спросить. А пока мы ждем Майера, позвольте мне в свою очередь задать вам вопрос. Правда ли то, что пишут в газетах насчет того, что миссис Коттон незадолго до своей смерти заявила, что видела мою жену в Энзенаде?

– Да. С волосами, выкрашенными в черный цвет, и в роли богатой вдовы откуда-то из Южной Америки.

Диринг на мгновение задумался.

– Какой абсурд! Бонни мертва. Ее прикончил Коттон. Вы сами были одним из присяжных на суде.

– Это я знаю. Но и вы должны понять, я не убивал Пэгги. Я исхожу из той версии, что ее убил некто только за то, что она видела Бонни.

– Другими словами, чтобы заткнуть ей рот.

– Вот именно.

Диринг словно залез в скорлупу и его любезность значительно поуменьшилась. Он повторил:

– Настоящий абсурд! Бонни мертва. И я должен сказать, мистер Харт, ваш приход ко мне свидетельствует о плохом вкусе. В итоге все сводиться к тому, что вы, чтобы спасти свою шею от петли, выдумали какого-то мистического убийцу с определенным мотивом и утверждаете, что засудили невиновного, что моя жена каким-то образом и по каким-то причинам затащила на борт яхты Коттона, а потом исчезла из каюты вопреки всем физическим законам, заставив его самого расхлебывать кашу, точнее, посадив его на скамью подсудимых.

– Да, все приблизительно так, как вы говорите.

Диринг с серьезным видом посмотрел на свои ухоженные руки и заявил:

– Я этому не верю.

Харт поднялся.

– Вы не одиноки в своем мнении. Но не могу ли я задать вам довольно интимный вопрос? Какие отношения у вас были с Бонни?

Диринг холодно ответил:

– Мне кажется, что все это выяснилось в ходе процесса. Я был глупцом, что женился на ней, на этой продажной… За очень редким исключением, каждый пожилой мужчина настоящий осел, который жадно глядит на молодок и жаждет на них жениться. Знаете, для любого человека не такое уж большое удовольствие сидеть в зале суда и выслушивать о любовных похождениях жены. – Вполне вас понимаю. Извините меня за назойливость, но, может быть, вы ответите мне еще на два вопроса, прежде чем я уйду?

– Смотря какие вопросы, – холодно проворчал Диринг. – Где находится ваша яхта в настоящее время?

– В Нью-Порте, в гавани для яхт.

– Вы доверяете команде?

– Полностью.

– И последний вопрос. Вы не могли бы подсказать, кого или чего боялась Бонни во время ее последнего, если так можно сказать, турне с Коттоном?

Диринг принял удивленный вид.

– Что-то не помню, чтобы этот вопрос поднимался на процессе.

– Он и не поднимался. Нам сообщил об этом Коттон сегодня утром.

– Понимаю… А мой ответ на ваш вопрос будет звучать отрицательно нет. И я не могу себе представить, чтобы моя жена чего-то боялась, разве что испортить фигуру. Ну, а теперь, если у вас все, Майер вас проводит. – Когда шофер-дворецкий вошел в помещение, Диринг добавил: – Майер, мистер Харт хотел бы задать вам вопрос. Вы ведь видели мистера Харта и молодую даму, которая была убита этой ночью, у здания суда вечером?

– Да, сэр. Его машина перекрыла выезд и я был вынужден подать сигнал.

– Это я знаю, – проговорил Харт. – Я хотел бы спросить вас вот о чем. Не заметили ли вы случайно человека, который наблюдал за нами?

Шофер покачал головой.

– Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. У мистера Диринга был трудный день и я не обращал внимания на посторонние вещи. У меня на уме было лишь одно – поскорее довезти его домой.

• Предыдущая
• 12/28
• Следующая