И телом и душой - Берристер Инга - Страница 28

• Предыдущая
• 28/33
• Следующая

Желание накатывало волнами — неодолимое, точно лавина с гор. Селина таяла от наслаждения, обращалась в нечто текучее, податливое и бесформенное, полностью покорное его воле.

Прикосновение его бедра опалило ее огнем. Пирз выпустил хрупкую кисть и осыпал шею девушки нежными поцелуями. Похоже, он просто играл с нею, возбуждал легкими, дразнящими поцелуями и ласками… Однако в неистовом натиске его напрягшегося тела ощущалась властная требовательность, не оставлявшая места легкомысленному притворству.

Пирз стиснул ладонями ее груди. Селина закусила губу, но обуревающее ее безумие дало о себе знать легким стоном.

— Ты меня хочешь?

Как можно в этом усомниться? Гордость требовала отрицать очевидное. Вдруг Пирз намеренно распалял ее для того, чтобы бросить на полпути и порадоваться ее отчаянию, но что-то не позволило ей прибегнуть к дешевым уловкам. Обхватив его за плечи, Селина до рези в глазах вгляделась в любимое лицо, почти неразличимое в полумраке.

— Да, — просто ответила она, словно прыгая с обрыва в бурлящую реку, слишком стремительную, чтобы переплыть ее без посторонней помощи. Открыто признавшись в своем желании, Селина почтила его тем самым доверием, в котором Пирз ей отказывал. И настороженно замерла, мысленно примиряясь с отказом.

Пирз резко выдохнул, как если бы надолго задержал дыхание в ожидании ее слов. Грудь его бурно вздымалась.

— Бог ты мой, тогда докажи, что это так! — хрипло взмолился он. Этот сдавленный, полный тоски голос показался Селине незнакомым. — Я прошел через ад, мечтая о тебе, ты это знаешь?

Вымученное признание приковало девушку к месту, и лишь глухое, гортанное восклицание отчаяния пробудило ее к действию. Селина инстинктивно обвила его руками, покрыла нежными, утешающими поцелуями шею — так растрогал ее исполненный страдания голос. Она ощущала боль любимого, как свою. О том, что Пирз, возможно, притворяется, чтобы застать жертву врасплох, Селина не задумалась ни на минуту, ей хотелось лишь одного — унять его тоску.

Пирз обхватил ладонями ее талию, запрокинул ей голову, наслаждаясь прикосновениями губ. Селина стремилась лишь утешить и успокоить его. Но, взглянув на него сверху вниз, ощутила, что Пирз одержим первобытной, не ведающей преград страстью, и, чутко настраиваясь на его настроение, затрепетала в ответном отклике, припала к его губам — сначала осторожно, затем более уверенно.

Всем своим существом Пирз отозвался на ласку. Селина глазам своим не верила: он всегда казался таким сдержанным и суровым. Она полагала, что контролировать чувственные порывы для него более чем привычно.

Селина упивалась сознанием своей новообретенной власти. И вдруг задохнулась от неожиданности: Пирз резко сбросил ее с себя, перекатился на бок, притиснул к полу, обнял ладонями ее лицо так, чтобы девушке не удалось уклониться от его страстного поцелуя, даже если бы она того и хотела.

Пирз властно припал к ее губам, вызывая отклик столь же неистовый. Рубашка и белье, ставшие ненавистной преградой, мешали и раздражали. Вероятно, та же самая мысль одновременно пришла в голову и ему тоже. Потому что Пирз убрал ладони с ее лица и легонько приподнял девушку над ложем, не прерывая поцелуя. Когда он расстегнул лифчик, Селина не сдержала блаженного вздоха. Пирз стянул с нее рубашку: легкое прикосновение его пальцев к коже превращалось в невыносимую пытку. Избавившись от досадной помехи, Селина жадно прильнула к его распаленному телу, содрогаясь от страсти.

— Каждую ночь ты снилась мне вот так… — хрипло пробормотал Пирз, прерывая поцелуй. — Таяла в моих объятиях, пылала огнем… стремилась ко мне столь пылко, что все твои любовники непременно умерли бы от зависти…

Это замечание должно было бы остудить ее порыв, но ничего подобного не произошло. Все на свете утратило значение, кроме томительной, безумной жажды, пробужденной его ласками. Селина лихорадочно отвечала на каждое прикосновение его рук, покрывала исступленными поцелуями его плечи и шею, постанывала от восторга, когда широкие ладони легли на ее грудь, обняли… Стыду места не было, нарастающая страсть звала к новым, еще более дерзким ласкам.

Пирз снова разомкнул объятия. Селина поежилась на холодном сквозняке, вгляделась в темноту, смутно различая контур его тела. Что происходит? Пирз просто играл с ней? Но нет… в его поцелуях и объятиях она читала неуемное желание, притворству неподвластное.

В крохотное оконце просачивался слабый свет, высветив искаженные мукой черты. Жалость и любовь всколыхнулись в душе девушки… Пирза влечет к ней, и он сам себя ненавидит за позорную слабость. Селина понимала это столь же ясно, как если бы молодой человек объяснил дилемму вслух. Ей следует пойти на попятный… или принять решение за двоих.

Она потянулась к Пирзу и ощутила под пальцами мускулистое бедро. Пирз напрягся и вздрогнул.

— Боже милосердный, ты знаешь, как я мечтал о твоих прикосновениях? — прерывисто зашептал он ей на ухо.

Затем завладел рукой Селины, прижал узкую ладонь к упругой, пульсирующей мужской плоти, властно и требовательно припал к ее губам, раздвинул их языком. Пальцы ее неуверенно поглаживали напрягшуюся плоть, сначала изучающе, а потом все более смело, ибо ответом ей были исступленные стоны восторга.

Тело Пирза содрогалось, жаркие губы скользнули ниже, к груди, и Селина затрепетала, едва язык его пощекотал соски, а зубы осторожно куснули мягкую кожу. Она выгнулась, сладострастно повела бедрами, слушаясь инстинкта, а не разума. Ее неодолимо влекло к Пирзу; прежде она и не думала, что можно желать мужчину столь безудержно. Стихийная сила подчиняла ее себе, лишая последних остатков самообладания. Ее ладонь сжалась в немой мольбе. Пирз глухо застонал, выговорил ее имя, всем телом подался к Селине, ища новых ласк.

— Ты сводишь меня с ума! Ты сознаешь это или нет? — вымученно простонал он и снова прильнул к ее губам.

Селина прижалась к нему теснее, упиваясь его натиском, но Пирз ухватил ее за запястье, отвел руку.

— Нет, нет… не сейчас. Хочу познать тебя всю, — хрипло пробормотал он. — Хочу насладиться каждым дюймом, каждой клеточкой…

Широкие ладони снова заскользили по ее телу, дошли до края трусиков, и Селина замерла в предвкушении новых восторгов. Пирз стянул трусики вниз, обхватил пальцами точеную лодыжку. В изнеможении девушка крепче вцепилась в его плечи: горячие губы дразнили и мучили, прокладывая дорожку поцелуев вдоль икры, под коленом, по внутренней части бедра. Дыхание у нее перехватило, сердце забилось прерывисто и неровно. Селине хотелось отпрянуть, уклониться от близости столь интимной и в то же время продлить ее до бесконечности, не стыдясь, отвечать на его прикосновения.

— Что-то не так? — насторожился Пирз. Голос его прозвучал резко и отрывисто. — Тебе не нравится? А чего бы тебе хотелось? Ты — женщина опытная, знаешь толк в любовной игре.

Селина потрясение молчала. Наверное, следовало возразить, открыться, но этим она только отпугнет Пирза. Она — девственница, и если Пирз догадается, то, чего доброго, оставит ее в покое и она ничегошеньки не получит… ровным счетом ничего, о чем могла бы вспоминать долгими, одинокими ночами.

“Дурочка, он все равно узнает, — издевался внутренний голос. — Но будет уже поздно”… Селина от души поражалась собственной двуличности. Вот что наделала любовь! Пальцы его ласкали и гладили бедро, тело лихорадочно откликалось, и разум уже не мог контролировать происходящее. Селина дрожала, как в ознобе, металась на ложе, а неистовый поток страсти кружил и увлекал ее за собою. Ладони ее соскользнули с широких плеч и, в лад с ритмичным поглаживанием пальцев Пирза, снова устремились вниз, по упругому животу, вдоль сужающейся дорожки темных волосков, к той самой точке, где ощущалась пульсация жизни.

Они лежали бок о бок, лицом к лицу. Но вот Пирз резко высвободился, сел, притянул девушку к себе.

— Не могу больше этого вынести… — глухо простонал он. — Тебе так нравится меня мучить? — Селина не поняла упрека и недоуменно взглянула на Пирза, когда тот торжествующе добавил: — Ну что ж, поделом тебе…

• Предыдущая
• 28/33
• Следующая