Таня Гроттер и проклятие некромага - Емец Дмитрий Александрович - Страница 54
- Предыдущая
- 54/61
- Следующая
Клопперд Блох не внял призыву и колоться не стал. В следующие несколько секунд он четырежды исчез и четырежды проявился в разных концах игрового поля, точно поставил четыре точки. Зрители приветствовали этот фокус бурной овацией.
– Спортивная карьера Клопперда Блоха складывалась долго и мучительно, – продолжал Ягун. – В юности его постоянно мурыжили на скамейке запасных, которую Клопперд со злости грыз своими молодыми зубами. Наконец, не выдержав, он набросился с кулаками на тренера, и тот согласился дать малышу шанс. В первом сезоне Клопперд забил двенадцать мячей, из которых три были обездвиживающими. Следующие тридцать сезонов окончательно утвердили его репутацию. В общем, Клопперд Блох – это вам не Трупперд Плох, господа! Любите его, пока он жив! Учитывая, что сборная вечности мало с кем церемонится, случиться может все, что угодно. Недаром моя бабуся вместо пяти штатных носилок велела приготовить пятнадцать. Кстати, бабуся, пятнадцать-то зачем, когда игроков десять? Ну еще одни, допустим, для меня, а еще четыре? Для арбитров, джиннов?..
Комментатор почесал лоб, пригорюнился и впал в глубокую арифметическую задумчивость, из которой его вывело только появление на поле десятого игрока.
– Номер десять – Татьяна Гроттер! – завопил Ягун. – Итак, она звалась Татьяна! С героем моего романа без промедленья, в тот же час, хочу я познакомить вас! Надеюсь, призрака Пушкина тут нету? Сегодня, сам не знаю почему, я брею его, как садист котенка! Рассказывать про Таньку, кто она такая и с кем ее едят, я вам не буду. Сами разберетесь! Равно как не буду объяснять и правила игры в драконбол. Разве что вкратце, для особо тупых туристов. Есть пять мячиков, два дракона и двадцать ослов, условно поделенных на две команды. Каждый творит, что хочет, а умный комментатор объясняет, что игроки сделали и с какой целью. Часто этого не знает сам игрок и бывает ужасно удивлен, узнав, как много в его действиях было глубинного смысла…
Ягун хотел еще что-то добавить, но в этот момент взгляд его упал на ангар, ворота которого с усилием открывали сразу шесть джиннов. Почему джинны открывали ворота вшестером, сказать сложно. При необходимости с воротами можно справиться без особых проблем в одиночку. С другой стороны, ангарные джинны редкие лоботрясы.
Но, несмотря на лень джиннов и их попытки ничего не сделать, цель все же была достигнута. Ворота открылись. Рада неторопливо вышла на свет. Посмотрела на солнце. Расправила крылья. Чешуя ее пылала, отполированная до блеска. Наросты, кустарник и мох исчезли. Узнать в сияющей красавице скального дракона, которого Таня не так давно приняла за огромный камень, было нереально. Это была заслуга Тарараха и десятка домовых, которых он привел с собой, хорошо представляя, из какого кувшина у джиннов растут руки.
– Счастлив представить вам нашего дракона! Точнее, дракониху! Ее величество Рада! Красивая девочка, не правда ли? Если б я был дракон, то влюбился бы в нее сразу, не отходя от кормушки, – затарахтел Ягун. – Как говорил любитель драконов Иван Андреич Крылов: «Какие перышки, какой носок и, верно, ангельский быть должен голосок!»
Взлетая, Рада издала звук, похожий на скрип дверных петель. Из запертых ангаров ей откликнулись Гоярын и его сыновья.
– Вообще, голосок, конечно, не очень. Но так и в жизни вечно бывает. Или ноги прямые, или характер хороший. Третьего не дано, – удрученно признал Ягун.
Лоткова поперхнулась. Она почему-то до сих пор пребывала в заблуждении, что ноги у нее ничуть не хуже характера.
В этот момент Рада, наконец набравшая высоту, выдохнула струю огня. Да еще какую! Разбившись о защитный купол, струя брызнула расплавленным огнем. На защите осталось темное копотное пятно.
Стадион восторженно охнул.
– А вы как хотели! Уровень! – небрежно уронил Ягун. – Обычный средний дракон палит как революционный матрос из маузера: много, яростно и мимо. Выглядит это, конечно, круто. Бесплатный фейерверк! На деле же от такой пальбы дракон быстро выдыхается, погасает, и через двадцать минут можно брать его за хвост и уволакивать с поля. Однако наша Рада – истинный художник. Струя ее пламени может быть разной – тонкой, широкой, холодной, горячей, – короче, той, которая нужна в данный момент матча. Огненная струя простреливает все поле. Более того, Рада способна даже расписаться пламенем по воздуху. Вот только не думаю, что она уже продумала себе роспись…
Ягун долго бы еще расхваливал дракона, если бы двойная, очень яркая, молочно-белая вспышка не ослепила его, равно как и большую часть зрителей.
– Вы видите эти вспышки? Я тоже уже нет!.. Помогите мне кто-нибудь проморгаться!.. Ага, ну вот! Игроки сборной мира поспешно драпают… ну хорошо, не драпают, а в свободно-паникующем режиме освобождают центр поля, позволяя материализоваться сборной вечности! Раз, два, три… Дальше можно не продолжать. Бесплатное обучение счету до десяти не входит в программу нашего образовательного центра. Сегодня считать дураков научишь, завтра писать, а там и сам без работы останешься! Сиди на крыше и кури бамбук!.. В общем, перед вами десять игроков сборной вечности. Дракон пока не материализовался. Видимо, он появится позже.
– Ягун! Их девять! – подлетев к комментатору, крикнула Таня.
– Кого девять?
– Игроков сборной вечности девять, а не десять!
– Чушь! Их должно быть десять. Считай лучше, – возмутился Ягун.
Все же он пересчитал игроков, и лицо у него вытянулось.
– Да, действительно девять! Что бы это значило, а? Не смогли найти в Потустороннем Мире никого, кто умел бы прилично играть в драконбол? Не верю… У кого-нибудь есть версии?
Соловей О.Разбойник и Тарарах спешно совещались. К ним с негодующим видом человека в духе всех-пригласили-а-меня-позвать-забыли уже спешил тренер Пуппера.
– Похоже, окончательных версий нет! Множество рабочих идеек не в счет! – продолжал Ягун. – Тогда я, пожалуй, начну представление. Уверен, пока мы разберемся с первыми девятью, судьба десятого тоже прояснится… Фигуры игроков окутаны зеленоватым свечением. Жуть какая! К этому никогда не привыкнешь, даже при том, что призраков в Тибидохсе дрыгаешь-брыгаешь ежедневно!
Недолеченная Дама шмыгнула носом и петлей обвилась вокруг супруга.
– Как они прекрасны, эти отважные герои! И совсем-совсем мертвы! – сказала она с надрывом.
– Они-то как раз не мертвы! Пусть на несколько часов, но они материальны. Сердце бьется, глазки моргают… Не прижимайся ко мне, женщина! У тебя холодные ноги и пустая голова! – отреагировал Ржевский.
Недолеченная Дама вскрикнула, с негодованием отстранилась, поднесла руку к сердцу и начала картинно сползать.
– Этот человек убил меня! Изгадил молодость, перечеркнул судьбу, а теперь и плюнул в душу! Но я прощаю тебя, Вольдемар! Пусть твоя совесть будет тебе судьей! – простонала она.
– Упадешь в обморок – пропустишь матч, – равнодушно предупредил Ржевский. Его совесть явно не спешила быть ему судьей.
Недолеченная Дама перестала сползать и выпрямилась.
– Отодвинься, осел! Не торчи тут! Ты своей дряблой аурой мешаешь мне смотреть на настоящих мужчин! – деловито велела она.
Ягун отважно развернул пылесос и подлетел к сборной вечности совсем близко. Игроки, неподвижно повисшие в воздухе на границе незримого круга, спокойно смотрели на него. Во взглядах была отрешенность. Вечное не обязано запоминать сиюминутное…
Прежде чем Ягун успел представить хотя бы одного игрока, что-то полыхнуло. Посреди поля материализовался дракон. Он был длинный, со множеством наростов, усиков и дополнительных крыльев, служивших для стабилизации тела в пространстве. Хвост длинный и тонкий, переходящий в жесткий и длинный ус с зазубриной. Чешуя мелкая, светлая, казалась почти прозрачной и была белой, как у альбиноса. Если всмотреться, можно было разглядеть, как пульсирует внутри реакторный желудок.
– Опа! Ленточный китайский дракон. Летающая иллюстрация тезиса: «Кто не спрятался – я не виноват!» Похож на Змиулана, но ставлю десять килограммов золота, которых у меня нет, против мешка русалочьей чешуи, которая мне всегда нужна, – это не Змиулан! – заявил Ягун.
- Предыдущая
- 54/61
- Следующая
