Мой отец — Лаврентий Берия - Берия Серго Лаврентьевич - Страница 88

• Предыдущая
• 88/113
• Следующая

Люди старшего поколения конечно же помнят атмосферу истерии, создаваемую прессой тех дней. Журнал «Огонек», в частности, писал:

У нас в доме, как и в каждой семье, арест известных врачей конечно же обсуждался. Не стоит говорить, что мой отец не имел к этой подлости ни малейшего отношения. Наше возмущение было связано еще и с тем, что я, скажем, был обязан одному из арестованных врачей жизнью. За несколько лет до войны (мы жили еще в Тбилиси) у меня началось тяжелое осложнение после гриппа. Местные врачи, хорошие специалисты, помочь не смогли. На нашу беду, в эти же дни отцу пришлось уехать по делам в Москву. Звонил домой, разумеется, каждый день, но ничего утешительного мама ему сказать не могла — болезнь прогрессировала.

Не знаю, какой разговор состоялся у отца тогда с Серго Орджоникидзе) но когда тот узнал, что произошло, пообещал помочь. По его просьбе в Тбилиси приехали два замечательных врача — Этингер и Раппопорт. Пробыли Яков Гиляриевич Этингер и его коллега у нас почти две недели, позднее еще около двух месяцев меня долечивали местные врачи. Но жизнью я, безусловно, обязан Этингеру, известному профессору-кардиологу, и Раппопорту. И отец, и мать, вполне понятно) всю жизнь вспоминали этих московских врачей с огромной благодарностью.

Часто бывал у нас в доме профессор Виноградов. Лечащим врачом он не был, но мы с удовольствием общались с этим интересным человеком. Уже после того, как отец прикрыл «Дело врачей», Виноградов и профессор Егоров, руководивший IV управлением Минздрава, рассказывали у нас дома за столом, что в действительности тогда произошло.

— Вы знаете, — говорил профессор Виноградов, — я старый человек, и конечно же физически выдержать все это сил уже не было. Мне пришлось давать им показания, но я давал их только на тех людей, которые умерли еще до моего ареста. Хотя понимал, что могут репрессировать их семьи. Но что оставалось делать? Утешаюсь лишь тем, что таким образом нанес меньше вреда.

Говорили, естественно, и о Этингере, и об остальных врачах, ставших жертвами произвола.

А началось «Дело врачей» действительно с писем Конева и Лидии Тимашук.

Из официальных источников:

Лидия Тимашук. Родилась в 1898 году в Брест-Литовске. В 1918-м поступила на медицинский факультет Самарского университета. С 1926 года — врач Лечебно-санитарного управления Кремля, где проработала до выхода на пенсию в 1964 году. В январе 1953-го Указом Президиума Верховного Совета СССР награждена орденом Ленина «за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц». В апреле того же пятьдесят третьего Указ о награждении Тимашук отменен. Скончалась в 1983 году в возрасте 85 лет.

Рассказывают, до конца жизни Лидия Феодосьевна была обижена на то, как с ней обошлись. Правда, вместо отобранного ордена уже через год ей вручат другой — Трудового Красного Знамени, который, надо полагать, заведующая электрокардиографическим кабинетом Кремлевской больницы действительно заслужила. Но обида останется, потому что имя ее войдет в сознание миллионов людей как символ человеческой подлости. В последнее время появилось немало публикаций, где врач Тимашук представлена как невинная жертва обстоятельств. Но это скорее полуправда, потому что, отправляя письмо генерал-лейтенанту Власику (не Сталину!), Лидия Феодосьевна не могла не догадываться, чем это может обернуться для известных врачей. Достаточно взглянуть на фотографию, запечатлевшую счастливый миг награждения Тимашук, и все сомнения по поводу душевных терзаний отпадают сами собой: это был действительно звездный час доселе никому не известного сотрудника «Кремлевки».

Улыбнется фортуна и такому же неизвестному Михаилу Рюмину, подполковнику, следователю следственной части по особо важным делам МГБ СССР. Как и его патрон Абакумов, он будет активно участвовать в допросах профессора Этингера, арестованного еще в ноябре 1950 года. Спустя несколько месяцев арестуют и самого шефа МГБ. Поводом послужит донос подполковника Рюмина. Как водится, в ЦК от «сигнала» не отмахнулись и о письме было доложено Сталину.

Трудно поверить, что рядовой следователь мог пойти на столь дерзкий шаг, вне всяких сомнений, сама идея «разоблачения» Абакумова рождалась на Старой площади. Ну а Рюмина просто использовали. Правда, обижаться бдительному следователю особо не приходилось — вскоре Рюмин стал полковником, начальником Следственной части по особо важным делам МГБ СССР, а затем и заместителем самого товарища Игнатьева — новоиспеченного главы МГБ. Карьера Рюмина завершится вместе с «Делом врачей», к которому он приложил руку. Рюмина арестуют после прихода отца в МВД. 4 апреля 1953 года по радио несколько раз будут читать сообщение МВД СССР:

Сорок лет спустя сын погибшего в Лефортовской тюрьме профессора Этингера доктор исторических наук профессор Яков Этингер расскажет о своих встречах в 1970 году с бывшим членом Политбюро Николаем Булганиным: «Булганин считал, что главными организаторами „Дела врачей“ и намечаемых антиеврейских акций были Сталин, Маленков и Суслов, которым, как он выразился, „помогала“ группа других ответственных партийно-государственных деятелей того времени. Я спросил, кто конкретно. Он усмехнулся и ответил: „Вы хотите, чтобы я назвал ряд нынешних руководителей страны? Многие из людей 1953 года и сейчас играют ключевую роль. Я хочу спокойно умереть“.

Видимо, те люди, о которых говорил Булганин, и сделали все для того, чтобы страна забыла, кто повинен в репрессиях против известных советских ученых-медиков и кто поставил в «Деле врачей» последнюю точку. Как всегда, и тогда, в пятидесятые, партийная верхушка и Берия оказались по разные стороны баррикад. Этого новому министру внутренних дел тоже никогда не простят…

Из выступления члена Президиума ЦК КПСС, первого заместителя Председателя Совета Министров СССР, министра обороны СССР П. А. Булганина на июльском (1953 года) Пленуме ЦК КПСС:

• Предыдущая
• 88/113
• Следующая