Мой отец — Лаврентий Берия - Берия Серго Лаврентьевич - Страница 50
- Предыдущая
- 50/113
- Следующая
— Даже если мы сумеем их быстро остановить, то от попыток бомбить нефтяные районы немцы не откажутся, — сказал тогда отец.
Организацией ПВО непосредственно занялся генерал Михаил Степанович Громадин. Впоследствии он получил звание генерал-полковника, командовал войсками округа ПВО, затем вновь возглавил всю противовоздушную оборону страны. А тогда он был заместителем наркома по ПВО и командовал войсками противовоздушной обороны.
Когда немцы попытались бомбить нефтепромыслы, ни один бомбардировщик выйти на цель уже не мог. Доходили лишь отдельные разведывательные машины, да и то на больших высотах. Мця по крайней мере не доводилось слышать об успешных вылетах немецкой боевой авиации. Очень пригодилась тогда, помню, техника, переброшенная из Ирана.
Весьма дальновидным оказался и строжайший запрет использовать орудия большого калибра, предназначенные для защиты с воздуха, на танкоопасных направлениях. Такие предложения были, но, очевидно, было и другое — оголять ПВО нефтяных районов ни в коем случае нельзя. Жизнь подтвердила правоту руководителей обороны Кавказа.
В районе Минвод мне запомнились огромные противотанковые рвы — дело рук местного населения. Сколько пишут сегодня о том, что казаки ненавидели Советскую власть. А я своими глазами видел, как эти казаки шли на немецкие танки. Может, в большинстве своем и не хотели казаки этой власти, не берусь утверждать, но немцев они ненавидели больше…
Мне могут возразить: а как же быть в таком случае с казачьими батальонами, воевавшими на стороне немцев? Трусы, предатели и просто люди, в силу тех или иных обстоятельств оказавшиеся в таких формированиях, были не только среди казаков. Миллионы людей оказались в плену не по своей воле. Одни оставались верны воинскому долгу, присяге, другие, более слабые, шли воевать против своих. Так было и с казаками. Только обратите внимание на такой факт — немцы старались использовать эти формирования где угодно, — во Франции, Италии, Югославии, только не в России. Вполне допускаю, что и немцы не очень-то доверяли таким «добровольцам», да и сами они отказывались отправляться на Восточный фронт.
Из официальных источников:
К середине 1943 года фашистами было сформировано 90 батальонов из уроженцев Кавказа и Средней Азии и около 90 «русских» и «казачьих» батальонов численностью по 400-500 человек. К концу войны на основе этих подразделений были созданы 15-й казачий карательный корпус общей численностью 18 тысяч человек, треть которого составляли немецкие военнослужащие и до пяти тысяч — белоэмигранты, а также 13-я мусульманская дивизия СС «Ханшар», 14-я дивизия СС «Галичина», 29-я и 30-я русские дивизии, 20-я эстонская и две — 15-я и 19-я латышских дивизии СС.
Плен — штука страшная во всех отношениях. Такое суровое испытание выпало и на долю моего двоюродного брата. В начале войны Теймураз Шавдия учился в Подольском пулеметном училище. Осенью сорок первого раненым попал в плен, как и большинство курсантов кстати. Когда немцы начали создавать национальные формирования, оказался в одном из таких батальонов. Кто-то шел в такие формирования добровольно, кого-то принуждали, но были и такие, кто надеялся таким путем просто вырваться из лагеря военнопленных и попасть к своим.
Поначалу немцы предполагали использовать этих людей в советском тылу, перебросив их на Кубань. Батальон, в котором находился Шавдия, отправили во Францию, где были сосредоточены эти формирования. Там Теймураз, как и многие его товарищи по плену, бежал к французским партизанам. Оставшихся «добровольцев» немцы решили не использовать для захвата Кавказа, а отправили в Италию, подальше от Родины. Но и там начались массовые побеги к партизанам.
На Кавказ ни один такой батальон не попал. В Италии, как и во Франции, наши военнопленные мужественно сражались с врагом, многие возглавили партизанские отряды. В годы войны этот факт тоже много лет замалчивается — грузинская эмиграция активно боролась с оккупантами и на очень высоком уровне была связана с деголлевским движением Сопротивления. Эти люди сразу же стали помогать советским военнопленным.
После освобождения Франции Шавдия в числе многих других людей отправили в Советский Союз. Никакие родственные связи помочь не могли, как и все бывшие военнопленные Теймураз проходил в течение нескольких месяцев соответствующую проверку и лишь потом уехал в Тбилиси.
Мне доводилось читать, что Теймураз изменил Родине, служил в СД, имел звание унтер-шарфюрера и, мол, даже «высокая опека дяди не спасла его от заслуженного наказания — под давлением общественности изменника осудили к 25 годам исправительно-трудовых лагерей». А вот как сложилась настоящая судьба моего двоюродного брата. Шавдия действительно оказался в тюрьме. Причиной ареста послужила нелепая смерть одного из участников застолья, в котором он участвовал. И хотя свидетели утверждали, что он ре имеет никакого отношения к случившемуся, а стрелял другой человек, Шавдия арестовали и осудили на десять лет. В тюрьме, рассказывал, его постоянно избивали и требовали показаний на моего отца, — раскручивалось направленное против отца «Мингрельское дело»…
Мой отец знал, что Теймураз арестован, но помочь не мог. А когда убили отца, из Шавдия вновь принялись выбивать на него показания. Признайся, требовали, что ты его личный агент.
Освободили его в 1955 году, а спустя пять лет вновь арестовали. Беда в том, что Теймураз, человек экспансивный, всюду, где мог, рассказывал о своих злоключениях: «Вы видели, как меня изуродовали? И знаете за что?..»
Закончилось дело тем, что Шавдия получил новый срок — десять лет, но, разумеется, судили его не за «длинный язык», а за хищение в особо крупных размерах… Теймураз заведовал книжным магазином…
По стечению обстоятельств в КГБ Грузии выгнали с работы того сотрудника, который участвовал в организации «Дела Шавдия». Тот решил отомстить своим начальникам и предал всю эту историю огласке, причем подтвердив свой рассказ документами. Теймураза реабилитировали, и последние десять лет он прожил на свободе.
Но возвратимся на Кавказ. Мне кажется, там отец лишний раз убедился в никчемности политработников. Вспоминаю, отец рассказывал Жукову, как снял Кагановича с должности члена Военного совета, и Георгий Константинович соглашался:
— Пустое дело эти члены Военных советов… Зачем они мне? Учить солдат «Ура!» кричать? И без них прокричат. Толку от них никакого на фронте. Хотя бы тылы помогли организовывать. Хоть какая-то польза от них была бы.
В мемуарах прославленного маршала ни одного упрека в адрес политработников вы не найдете. И здесь объяснение простое — партией и государством руководил тогда Леонид Брежнев, еще раньше — Никита Хрущев. Оба, как известно, были в войну политработниками…
Ни Жуков, ни Василевский, ни Штеменко, ни Гречко в своих мемуарах не смогли написать всей правды о войне, потому что у власти вновь оказалась партократия. Мне не в чем упрекнуть, скажем, «забывшего» о роли отца в обороне страны генерала армии Штеменко, хотя тот обязан карьерой моему отцу и всю войну был с ним так или иначе связан. Не мог поступить иначе Гречко, не могли в силу известных причин и другие написать правду о моем отце. Что поделаешь, коль уж выпало нам жить в стране, где с исторической правдой не церемонились.
Когда я решил рассказать о войне, сразу же подумал, что непременно расскажу о тех военных, которые в разное время работали вместе с отцом, кого он особенно ценил и кому всячески помогал. Я уже говорил, что отец протежировал целому ряду военных. Назову лишь несколько фамилий: Жуков, Василевский, Штеменко, Толбухин, Артемьев.
Из официальных источников:
Федор Толбухин. Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза. До войны — начальник штаба Закавказского военного округа. В годы войны — начальник штаба ряда фронтов, командующий Южным, 4-м Украинским, 3-м Украинским фронтами. Впоследствии главнокомандующий Южной группой войск, командующий войсками Закавказского военного округа.
- Предыдущая
- 50/113
- Следующая
