Слово Оберона - Дяченко Марина и Сергей - Страница 16

• Предыдущая
• 16/56
• Следующая

Замирая от страха, я подобралась к самому краю крыши (стараясь не забывать о мальчишке, – мало ли что ему в голову взбредет!). Отсюда стали видны враги – большое разноцветное войско, в этот момент как раз отступающее от стен. Врагов по пятам преследовали защитники замка, и когда я их разглядела, то чуть с крыши не свалилась!

С флангов сражались обыкновенные люди, кто в доспехах, кто без, а Уйма (я и его смогла разглядеть) – вообще голый до пояса. Но в центре, в передних рядах, стояли большеголовые, в полтора человеческих роста, страшилища!

– Что это?

– Куклы, – пренебрежительно сказал мой спутник. – Боевые игрушки Мастера. Безнадежное дело, замок не взять. Принц-деспот может прямо сейчас поворачивать и уходить.

– Кто?

– Принц-деспот, – мальчишка стрельнул на меня черными глазами. – Только пришельцы из-за Печати могут быть такими незнайками.

Он помолчал и добавил высокомерно:

– Особенно если они девчонки.

Вот как. А я-то думала, что в мужской одежде похожа на мальчишку.

– Кто тебе сказал, что я из-за Печати? – я сделала вид, что не заметила насмешки.

– Сам догадался. Я тоже маг. И поумнее тебя.

– Хвастался бы меньше, – сказала я, отползая от края крыши и подтягивая к себе посох.

Мальчишка прищурился:

– Хочешь, сыграем в интересную игру?

– Не хочу. Мне сейчас не до игр.

– Это особая игра. Называется «вопрос – ответ». Ты ведь хочешь меня расспросить?

Он попал в точку.

– Вот-вот, – он глянул на горизонт, прикрыв глаза ладонью, потом снова на меня. – Я тоже кое-что хочу знать. Честный ответ в обмен на другой честный ответ. Идет?

Атаковавшие замок враги отступали. Чудища, в самом деле похожие на неумело сшитых кукол, в какой-то момент замерли, как по команде, потом одновременно повернули обратно.

– Как они… они живые или мертвые? Это Мастер-Генерал ими командует?

Он прищурился:

– Как много вопросов… И все бесплатно.

– Жалко тебе ответить?

– Не жалко. Будем играть?

– А если ты соврешь?

– Есть средство, – мальчишка посерьезнел. – Чтобы и мне не врать, и тебе не врать. Ну? Давай?

Лезть обратно в трубу мне, к счастью, не пришлось. Мальчишка знал тут все входы и выходы – по узенькой лестнице (Уйме бы не протиснуться) новый знакомый привел меня в маленькую круглую комнату, где и пол и стены были увешаны и устланы старыми, ветхими полотнищами. Узкая дверь, едва закрывшись, спряталась под парчовыми и бархатными, цветными и черными тканями.

Сквозь высокое окошко едва проникал солнечный свет. Я присмотрелась: на обгоревших, продырявленных, изорванных тряпках кое-где сохранилась золотая и серебряная вышивка. Летящие орлы, скачущие кони, скрещенные мечи…

– Это знамена?

– Это вопрос?

– Нет, – не дожидаясь приглашения, я уселась на низкую табуретку. – Это я так. Сама с собой разговариваю.

Мальчишка снова ухмыльнулся. При том, что он вел себя просто по-свински, при том, что от его взгляда у меня мороз пробегал по коже, проскальзывало в нем что-то симпатичное. Может быть, потому, что в этот момент у меня появилась надежда?

– Ну вот, – мальчишка открыл дверцу в стене, вытащил что-то, моментально закрыл, и я так и не поняла, как его тайник работает. – У меня тут осталось немного.

И он высыпал на деревянный темный стол горсть кругляшков. Не то горошины, не то конфеты – желтые, зеленые и серые.

– Это семечки правды. Ты берешь одно, я – другое. Глотаем на счет «три».

Я насторожилась:

– Ты даже не сказал, что это такое!

– Я сказал – это семечки правды. Я глотаю – ну и ты глотаешь. Все честно.

В нем было что-то завораживающее. У меня никогда, даже в младенчестве, не было охоты тянуть в рот что ни попадя. А тут я, как загипнотизированная, поднесла к губам желтый кругляшок.

Он тоже взял желтый:

– На счет «три».

Я вдруг подумала: что если я проглочу, а он не проглотит? Если это отрава, и он задумал обмануть меня?

– Давай поменяемся, – сказала я решительно. – Давай свой.

– Осторожная, – он сверкнул белыми зубами. – Они одинаковые. Но – как хочешь.

Мы поменялись горошинами.

– Раз, – очень серьезно сказал мальчишка, – два… Три!

Я все-таки дождалась, пока он проглотит, и тогда только – так уж и быть! – проглотила и свою горошину. Хотя безопаснее, наверное, было бы спрятать ее за щекой.

– Ты хотела жульничать, – сказал мальчишка.

– Нет. Просто…

– Хватит. Теперь решаем, кто первый спрашивает. «Камень-ножницы-бумага».

В эту игру я играла с мальчишками еще в детском садике, но никогда бы не подумала, что она в ходу здесь, в бывшем загробном царстве.

– Раз-два-три, – снова сказал мальчишка.

Надо отдать ему должное – он не жульничал ни капельки. Мы одновременно выбросили руки – у него был кулак, то есть «камень». У меня открытая ладонь, то есть «бумага». Бумага накрывает камень, а значит, первой выпало спрашивать мне.

– Давай, – мальчишка сдвинул брови. – Быстрее.

Его бледное лицо еще больше побледнело под сажей.

– Как тебя зовут? – выпалила я.

Он вздохнул с облегчением. Прямо-таки обмяк:

– Максимилиан. Ничего глупее ты спросить не могла?

– Ты правда маг?

– Это второй вопрос. А теперь моя очередь… Смотри только, не соври. А то знаешь что будет…

– Не знаю, – мне вдруг стало неуютно.

Он поднял белесые брови:

– Плохо, если не знаешь. Соврать с семечком правды в животе… М-да. Слушай мой вопрос. Ты можешь уйти назад, за Печать?

Я облизнула губы. Все это было как-то… будто понарошку. Будто не со мной. Эта комната, увешанная флагами поверженных армий. Этот мальчишка с нехорошими глазами. Это «семечко правды» у меня в животе…

Живот вдруг как заболит! Я охнула и скрючилась на табуретке.

– Отвечай скорее. Оно не будет долго ждать.

– Да, – выдохнула я. – Да.

Боль исчезла так же мгновенно, как и появилась. Мальчишка торжествующе ухмылялся:

– Еще по вопросику?

– Погоди, – я тяжело дышала, мне было страшно. – Что делает семечко правды, если съесть его и соврать?

– Я бы тебе показал, – мальчишка покосился на свои кругляшки. – Но у меня их мало. Жаль просто так тратить… Ну короче, кто соврал – умирает. Так что не ври.

Я уставилась на рассыпанные по столу горошины. Вот это игра. Вот это развлечение. И надо же мне было так по-глупому проворонить вопрос!

«Максимилиан»… Что мне его имя? Надо было спрашивать про принцев!

– Еще? – он видел, что я трушу.

– Ладно, – я подавила дрожь. – Еще по одному.

Мы одновременно взяли горошины. Я чуть не поперхнулась – «семечко правды» встало у меня поперек горла.

– Раз-два-три!

На этот раз у меня были «ножницы», а у него – по-прежнему «камень». Камень тупит ножницы. Первый ход достался Максимилиану.

– У тебя есть ключ, чтобы открыть Ведьмину Печать? – отчеканил он, глядя мне в глаза.

Я закусила губу. Вот попалась, так попалась; в животе заныло, как будто я проглотила кнопку. Боль нарастала со скоростью несущегося поезда.

– Да, – выплюнула я сквозь зубы. В глазах Максимилиана появился нехороший блеск.

– Теперь ты.

Я набрала побольше воздуха:

– Какие тут есть принцы?

Он удивился. Захлопал глазами. Поморщился, приложил ладонь к животу, заговорил быстро-быстро:

– Принц-деспот. Он сейчас атакует наш замок. Принц-пленник. Это его брат, он сидит в темнице неизвестно где. Принц-саламандра, он живет в стране вулканов. Был еще Принц-рыба, но он утонул… Принц-чума, будь он проклят. Все, больше ничего не знаю!

Он вздохнул с облегчением и помассировал живот:

– Ну у тебя и вопросики.

– У тебя не лучше.

Максимилиан прищурился:

– Еще по одному?

Я знала, что он спросит. Он спросит, где ключ, и я ему покажу – или помру с этим проклятым «семечком» в животе.

• Предыдущая
• 16/56
• Следующая