Утренний всадник, кн. 2: Чаша Судеб - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 14

• Предыдущая
• 14/55
• Следующая

Без суеты, с любопытством оборотень окинул взглядом сбившихся в кучу дрёмичей, заметил их руки, сжавшие оружие, но сам и не подумал потянуться к своему грозному топору.

– Кто хочет меня подстрелить – пусть попробует, – спокойным, низковатым и очень звучным голосом предложил Огнеяр.

Он говорил негромко, но его ясно услышали все, как голос собственной души. А Смеяна некстати подумала, что человек с таким голосом должен красиво петь. Но разве оборотни поют?

– Пробуйте, пробуйте, – доброжелательно повторил Огнеяр. – Я даже не обижусь. А вы душу отведете и больше о глупостях думать не станете. Тогда и поговорим.

В нем не было ни злобы, ни гордости, ни надменности, а только непринужденная уверенность человека, привыкшего быть хозяином и знающего, что на его права никто даже в мыслях не покушается. Каждое его слово, каждое малейшее движение дышало силой, но он вроде бы не собирался ни с кем драться. А зачем, когда и так ясно, кто здесь самый сильный?

– О чем нам с тобой разговаривать? – глухо выговорил Держимир, как выплюнул, с трудом подавляя дрожь в голосе. Лицо его казалось застывшим и ожесточенным, он не мог побороть страх и презирал себя за это.

Оборотень усмехнулся, и у всех дрёмичей хлынула по спине холодная дрожь. Два верхних клыка у Огнеяра заметно выдавались из общего ряда белых крепких, изумительно красивых зубов. А Смеяна уже не боялась: ее зачаровала сила леса и самого Надвечного Мира, горячими волнами исходившая от него, он внушал ей ужас и восторг, трепетное изумление и смутную тоску. Это была та самая сила, которую она с детства чуяла в лесу, в себе самой, которую потом узнала в полудянке, даже в кикиморе, но многократно более цельная, слаженная, знающая себя и управляемая владельцем до последней капли.

– Не очень-то ты вежлив для гостя, Держимир дрёмический, – сказал Огнеяр. – Да отпусти ты свое копье. Лучше успокой коня, а то сбросит. Я проявил чудеса терпения – даже мой отчим был бы мной доволен. Ты прошел по моей земле и убил двух моих оленей – я не стал сердиться, думал, может, люди очень есть хотели. Тем более что шкуры и кости вы закопали как положено. Ладно, не я сотворил эти земли, не я проложил дороги, и не мне запрещать людям идти своим путем. Но дальше начались безобразия, которых не потерпела бы даже моя жена, а второй такой доброй и терпеливой женщины нет на белом свете, ни здесь, ни там.

Огнеяр многозначительно показал глазами на небо. А дрёмичи растерянно ждали продолжения. Совсем не так они представляли дебрического оборотня и свою возможную встречу с ним. Нет, он не был похож на обычных людей, но и на оборотней, как их описывают, тоже. Слова о жене он произнес бережно, и даже голос его смягчился. Никто уже не думал пускать в ход оружие, чутьем угадав, что оно не поможет, и кмети держались за мечи и луки просто по привычке, как за надежную опору, которая не даст сойти с ума.

– В чем же ты нас обвиняешь? – спросил Держимир.

Он дышал глубоко и крепко сжимал челюсти, чтобы не стучать зубами. Но страх не вытеснил сознания того, что он князь и должен говорить за всех.

– Если бы вы просто прошли туда и обратно, я ничего не имел бы против, – спокойно ответил Серебряный Волк. – Я даже не стал бы трогать вашу чародейку, хотя она мне очень и очень не нравится. Но вы начали портить мне охоту. Зачем вы устроили этот дурацкий буран? Не дети, должны понимать, как опасно делать такие глупости между солнцеворотом* и новым годом. А теперь все эти безумные, разбуженные не ко времени бурные духи разлетелись по моей земле, а не по твоей, Держимир, что было бы справедливо. Это что касается Надвечных. А теперь что касается земли. На свете много дураков, но они не всегда сидят там, где тебе бы хотелось. Ты разбойничал на моей земле, надеясь, что подумают на меня. Ведь так?

Огнеяр взглянул в глаза Держимиру, и медленно тлевшая красная искра в глазах оборотня вдруг вспыхнула, обожгла Подземным Пламенем. Отрицать было невозможно – он и так все знает сам. Держимир ничего не ответил.

– Что тебе нужно? – спросил Огнеяр. – Дрёмические князья не так бедны, чтобы грабить на дорогах. У тебя довольно забот с заморянцами и рарогами, чтобы ты искал себе врагов на Среднем Истире без достаточной причины. Чего ты хотел?

– Мне нужна княжна Дарована, – через силу ответил Держимир. – Объяснить зачем, или тоже сам знаешь?

Оборотень усмехнулся, опять показав клыки.

– Про меня рассказывают много всякой ерунды, – сказал он. – Если всех слушать, то я успел украсть полтора десятка княжеских дочерей – где нашел столько? – и всех их потом сожрал. На самом деле я увез только одну княжну, но вернул ее отцу в полной сохранности. А сейчас она – моя названая сестра. И глупо было бы думать, что я кому-то позволю ее обидеть. Кстати, где она?

Уверенная сила, звучавшая в его спокойном голосе, подавляла сильнее самой яростной угрозы. И не один из дрёмичей в эти мгновения поблагодарил судьбу за то, что Дарованы с ними нет.

Огнеяр нашел взглядом единственную женскую фигуру в гуще дружинного строя. Смеяна встретила его взгляд и застыла: его глаза казались ей окном в тайны Надвечного Мира. А он помедлил и улыбнулся.

– Вот оно что! – сказал Огнеяр, как будто ему сообщили что-то очень занятное. – И как я не догадался? Видно, к старости нос закладывает! – Он весело усмехнулся своей «старости» и потер пальцем крыло носа. – Я ведь тебя издалека чуял, только не знал, что ты – девица. Кто же, думаю, из нашего брата затесался… Иди ко мне, маленькая, я на тебя погляжу.

Смеяна не шевельнулась, но ее конь, повинуясь неслышному властному призыву, сам пошел вперед и остановился возле бревна. Князь Волков легко поднялся на ноги и снял Смеяну с седла, поставил на снег. Руки у него были сильными, но ничего страшного от его прикосновения не произошло. Смеяна не могла отвести взгляд от его глаз, словно его приковали цепью. Впервые в жизни она встретилась с таким могучим существом, что ни о каком сопротивлении не могло идти речи. Но его сила была родственная ее собственной и оттого не казалась враждебной.

– Кто ты? – негромко спросил Огнеяр, чтобы никто другой не слышал.

– Не знаю, – честно ответила Смеяна и виновато улыбнулась. – Моя мать умерла и ничего мне не сказала, а отца никто не знал…

– Так бывает, – Огнеяр кивнул, будто ничего другого и не ждал. – Мы, дети леса, долго о себе правды не знаем.

– Так я – дитя леса? – повторила Смеяна.

Казалось бы, она не услышала ничего нового, поскольку сама всю жизнь догадывалась о своем не вполне человеческом происхождении. Да и не она одна – не зря родичи прозвали ее лешачихой. Но теперь это подтвердил истинный Князь Леса, сын самого Велеса, и догадки превратились в истинную правду.

– А ты не знала?

Огнеяр снова улыбнулся, лицо его смягчилось, и теперь он был не страшным, а красивым. Вдруг он пригнул голову Смеяны к своему плечу, наклонился и коротко лизнул ее в лоб. И она не удивилась, приняла это как самый естественный знак приязни. И бурная радость вдруг сменила прежний страх, она ликовала, восхищенная Князем Волков и счастливая тем, что он признал ее своей сестрой. Никакое боярское или княжеское звание не могло бы осчастливить ее больше.

– Но кто я, кто мои родичи на самом деле? – торопливо заговорила Смеяна. Разочаровавшись в мудрости Творяна, она наконец-то встретила челове… встретила такое существо, которое могло знать правду о ней. – Кто мой отец, откуда пришла моя мать? Ты знаешь это?

– Откуда же? – Огнеяр повел плечом. – Я же не ясновидящий. Я и о себе самом не много знал, пока не рассказали.

– Кто рассказал? – отчасти разочарованно, но не утратив надежды, спросила Смеяна.

– Сначала был у меня чародей могучий, Двоеумом звали. Только я теперь не знаю, куда он ушел и куда мудрость свою унес. Потом рассказала Оборотнева Смерть. Это рогатина священная. Она про всех оборотней все знает, сколько их ни есть.

– Может, и про меня знает? – спросила Смеяна, не удивившись, что где-то есть рогатина, умеющая разговаривать.

• Предыдущая
• 14/55
• Следующая