Гриф и Гильдия - Бондарев Олег Игоревич - Страница 37

• Предыдущая
• 37/53
• Следующая

Над утренним 3регом безвольно трепыхались флаги орагарской короны; филин на короне символизировал полную победу Штифа сотоварищи над зрегским мэром-преступником Булином, нагло диктовавшим свои законы честным гражданам. В субботу, когда люди короля очистят город от оставшихся разбойников, отступник будет казнен. Сначала ему отрубят ноги, все это время незаслуженно топтавшие мостовые 3рега, потом Булин лишится рук, которыми он подписывал указы против короны, потом… в общем, с распутными девками мэр тоже гулял зря!

Ну, и завершающим действом, этаким финалом, станет отрубание головы, которой не хватило при жизни мозгов, чтобы принять новую власть.

Штиф, в компании Грэнделя, Кедрика и Хромого, вкушал поздний ужин, собственноручно приготовленный хозяином местного трактира «Ржавый гвоздь». Молодой сын трактирщика на время пребывания короля в городе переселился в чулан, а его просторная комната досталась правителю Орагара в знак преданности короне. Штиф, разумеется, дар принял – не на улице же ему ночевать? чем хозяин «Гвоздя» остался несказанно доволен.

Магистр и Кедрик поглощали казенную еду с упорством барана, таранящего новые ворота: не лезет – как-нибудь засунем! А вот Хромой лишь неторопливо потягивал пиво, буравя Штифа взглядом. Глаза его, словно два огонька, стремились выжечь на теле юного правителя лишь одно слово когда? Король первое время старался не обращать на нападки Хромого внимания, но скоро понял, что игнорировать наемника не удастся. А тут еще многообещающие взгляды Кнура и Деверя (последний занял место погибшего при штурме стен Ласки) заставляли Штифа поднапрячься и подумать, как бы поскорее все замять. И как он раньше держался? Да у любого нормального человека давно бы ком в горле стал, и аппетит пропал напрочь! Но король ведь – не совсем обычный человек? Будь он заложником только своих слабостей, это повлекло бы за собой смерть всего государства. И, хотя молодость в противостоянии взглядов не на стороне молодых, за ними будущее: те, кто старше и мудрей, скоро уйдут в иной мир, а юные и дерзкие откроют очередную страницу истории на чистом листе и начнут писать ее заново, на свой лад. Потому что за ними завтра, потому что настоящему придется уступать.

– Чего тебе надо, Хромой? – спросил Штиф прямо, наконец-то не выдержав.

Грэндель и Кедрик чуть со стульев не попадали.

Хромой же продолжал сидеть против юного правителя и невозмутимо смотреть ему в глаза.

– Мне нужна семья. Жена и дети, – тихо сказал он. – Если я получу их сейчас, для вас, Ваше Величество, все обойдется, и мы просто спокойно уедем. Если же нет – можете завидовать Булину: ваша участь будет еще страшней.

– Да как ты смеешь?. – Магистр в бешенстве вскочил, но Штиф жестом велел ему успокоиться и сесть на место.

– Тише, Грэндель, тише, – сказал он спокойным голосом. – Все хорошо.

– Ничего хорошего, – буркнул волшебник в ответ.

– Я понимаю мастера Хромого и прощаю ему эту необдуманную дерзость. И знаешь еще что? Погода сегодня хорошая, так что прихвати Кедрика и сходи с ним к трактирщику или в лавку магических артефактов… Выпейте пива, пообщайтесь с довольными гражданами, подберите что-нибудь интересное, волшебное…

– Но… – Магистр хотел возразить, что он, де, только до второго добрался и уходить не спешит, но Кедрик так ловко саданул ему пяткой по коленке, что Грэндель стиснул зубы, стараясь не закричать.

– Мы уже уходим, Ваше Величество! – Советник быстро вскочил и, подцепив под локоток упирающегося мага, выволок его из комнаты.

– Думаю, вам тоже не мешает смочить глотки, – сказал Хромой телохранителям, когда та пара ушла.

Кнур и Деверь, окинув короля еще одним мрачным взглядом, вышли.

– Так ты хочешь знать «когда»? – Штиф явно был не в себе; удивительно, как он так долго сдерживал в себе эту ярость. Выпитое им вино тоже сыграло свою роль, вовремя добравшись до головы. – Тогда знай: до тех пор, пока ты, глупый пень, будешь сопротивляться короне, не видать тебе ни семьи, ни свободы!

– Что?! – взревел наемник страшно. Штиф не успел и глазом моргнуть, как Хромой уже ухватил его за грудки и, подняв над столом, хорошенько встряхнул. – Да как ты смеешь, щенок?! Я за свою жизнь повидал много чудовищ, от одного вида которых ты бы наделал в штаны и рухнул без чувств. Но такой жалкой дерьмовой твари, как ты, еще не встречал! Да ты хоть знаешь, как трудно было беспризорнику с улицы выбиться в командиры Гильдии Воинов?! Знаешь, сколько нас, детей, не знающих ни имени, ни рода?!

– Отпусти… меня… – прошипел король: костяшки наймита сильно врезались в грудь, и дышать было трудно.

Хромой с минуту смотрел на жалкое существо в своих руках, а потом разжал пальцы, и король рухнул на стул, больно ударившись копчиком.

– Я дождусь завтрашнего дня, – сказал наемник тихо. – Но если и тогда я не увижу их, вместо головы Булина зрегцы будут плевать на твою.

Хромой резко развернулся и быстрыми шагами, почти не хромая, пересек расстояние, отделяющее его от двери. Скрипнули петли – и Штиф остался в одиночестве, хмурый и злой.

«Проклятье! Зачем я устраивал этот цирк? пронеслось в голове. – Наемник свое слово сдержал бы и так: с их помощью мы все одно взяли бы Зрег, и не нужен был весь этот план. А что же теперь? Зачем мне нужен такой сильный враг?»

Подбородок Штифа уперся в грудь. Думать о чем-то не было сил: хмель полностью завладел его мозгом, и король боялся приобрести еще какие-нибудь проблемы из-за собственной нетрезвости. Он заснул.

Хватит проблем на сегодня. Может, завтра их будет меньше?

– Где садиться-то? – бросил пилот через плечо.

Преодолевая себя, я посмотрел вниз. Под брюхом дракона кипело Хедриково море, вдали виднелся Тчар, а в полумиле к северу мерно покачивалось на волнах торговое судно, судя по флагам забугрское.

Что ж, без грамоты все равно не пропустят через ворота, а на драконе в город… Да меня упекут на десять лет! Так что придется чуть «подмочить репутацию».

– Давай-ка пониже, поближе к воде, – велел я гремлину, проверяя, все ли карманы у бэга застегнуты и нет нигде мелких дыр.

– Мастер Гриф! – позвал меня сухожил.

– Что тебе, Рохан? – Я снова повесил бэг на плечо.

– Неужели мы будем прыгать… туда?

– У тебя есть план получше? На драконах пока в город влетать нельзя! Если ты, конечно, великий маг и можешь превратить нас в мух, то дальше мы полетим своим ходом!

– Нет. Но… – попытался было возразить Рохан, однако его прервал гремлин:

– Мастер, ниже спускаться нельзя: Малыш начнет грести воду крыльями. Либо прыгайте, либо поищем другое место для высадки!

– Нет-нет, мы сходим здесь, – заверил я и, глубоко вздохнув, прыгнул вниз.

Море приняло меня с материнским теплом, словно пытаясь согреть после стремительного полета. Однако я не обольщался на этот счет, прекрасно понимая, что тепло скоро сменит холод, который постарается завлечь меня в зев ненасытной пучины. Надеюсь, что к тому времени меня здесь не будет: забугрские купцы отличались невероятным по современным меркам человеколюбием, так что трех тонущих путешественников обязательно подберут, угостят ромом из толстых бочек и подбросят до ближайшего порта – в данном случае, тчарского.

Рядом громко плюхнуло. Отфыркиваясь, Рохан вынырнул и, сплюнув попавшую в рот воду, махнул рукой застывшему на спине виверна Шмыгу:

– Прыгай быстрей! Вода теплая!

Гоблин что-то крикнул В ответ (я услышал только громогласное «… ать!» и, тяжело вздохнув, прыгнул.

Шмыг вошел в воду подобно мешку с дерьмом: громко и неуклюже. Вынырнул, правда, быстро, словно еще раз подтверждая, что «оно» не тонет. Без обзывания всех и вся тоже не обошлось: гоблин оказался лучшим продолжателем традиций моей ненаглядной Лин, и поэтому ни в чем не повинный Хедрик удостоился заслуженного титула «бородатый осел», а цвет моря – «моча больных чумой огров», Когда дело дошло до «безмозглого гремлина» на его «высушенном воробье», корабль забугрцев был уже совсем близко.

• Предыдущая
• 37/53
• Следующая