Разоблаченная Изида. Том II - Блаватская Елена Петровна - Страница 60
- Предыдущая
- 60/205
- Следующая
Если мы теперь припомним тот факт, что часть мистерий «язычников» состояла из ????????, апорреты, или тайных бесед; что тайные Logia, или беседы Иисуса, содержавшиеся в подлинном «Евангелии от Матфея», значение и истолкование которого Св. Иероним признал «тяжелой задачей» для себя, было того же рода; и если далее мы еще припомним, что к некоторым внутренним или конечным мистериям допускалось только очень небольшое число избранных; и что, в конце концов, именно из этого небольшого числа выбирались священнослужители святых «языческих» ритуалов, – то мы ясно поймем приведенное Петром выражение Иисуса: «Сохраните Тайны для меня и сыновей моего дома», т. е. моей доктрины. И, если мы правильно понимаем, мы не можем избегнуть мысли, что эта «Тайная» доктрина Иисуса, даже особая терминология, которая является ничем иным как дубликатом гностической и неоплатонической мистической фразеологии – что эта доктрина, мы говорим, была основана на той же самой трансцендентальной философии Восточного гнозиса, как и остальные религии тех и еще более ранних времен. Что ни одна из позднейших христианских сект, несмотря на их хвастовство, не унаследовала этой Тайной доктрины, видно из тех противоречий, грубых ошибок и неуклюжего перелатывания ошибок каждого предшествующего века открытиями последующего. Эти ошибки в ряде рукописей, претендующих на подлинность, иногда настолько смешны, что сразу видно, что они – благочестивые фальсификации. Так, например, полное незнание некоторыми приверженцами отцов церкви тех самых Евангелий, защитниками которых они выступают. Мы уже упоминали обвинение, выдвинутое Тертуллианом и Епифанием против Маркиона в том, что тот исказил Евангелие, приписываемое Луке, удалением из него того, чего, как теперь доказано, в этом Евангелии никогда и не было. Наконец, метод говорить притчами, применяемый Иисусом, в чем он только следовал примеру своей секты, приписан в «Homilies» пророчеству Исаии! В уста Петра вложено замечание:
«Ибо Исаия сказал: „Я раскрою свой рот притчами и скажу то, что держалось в тайне с основания мира“».
Это ошибочное приписывание Исаие высказывания, которое дано в «Псалтыри», [LXXVIII, 2], обнаружено не только в апокрифических «Homilies», но также и в Синайском «Кодексе». Комментируя этот факт в «Сверхъестественной религии», автор констатирует, что
«Порфирий, в третьем веке, насмехался над христианами по поводу этого ошибочного приписывания их вдохновенным евангелистом Исайе отрывка из „Псалтыря“, и поставил отцов в весьма затруднительное положение» [259, т. II, с. 11].
Евсевий и Иероним пытались выбраться из этого затруднения, приписывая ошибку «невежественному переписчику»; а Иероним пошел даже дальше, утверждая, что имя Исайи никогда не стояло после вышеприведенного предложения в каком-либо из старых кодексов, но что на его месте находилось имя Асаф, только «невежественные люди удалили его».[199] На это автор опять замечает, что
«фактом является то, что имя „Асаф“ нигде в ныне существующих рукописях не стоит вместо „Исаия“: и хотя „Исаия“ исчез почти со всех, за исключением немногих неясных кодексов, нельзя отрицать, что в более отдаленной древности это имя находилось в тексте. В Синайском «Кодексе», который, вероятно, является древнейшей сохранившейся рукописью… и которая относится к четвертому веку», – добавляет он, – «пророк Исаия стоит в тексте, написанном первой рукой, но выскоблен второю» [259, т. II, с. 11].
Весьма многозначителен тот факт, что в так называемых священных «писаниях» нет ни одного слова, которое указывало бы на то, что ученики Иисуса действительно рассматривали его как Бога. Ни перед, ни после его смерти они не воздавали ему божественных почестей. Их отношение к нему было просто отношением учеников к «учителю», как они его называли, подобно тому, как до них последователи Пифагора и Платона называли своих учителей. Какие бы слова ни вкладывались в уста Иисуса, Петра, Иоанна, Павла и других, ни разу не отмечено ни одного деяния с их стороны, носящего характер обожествления, и также сам Иисус никогда не заявлял о своей тождественности со своим Отцом. Он обвинял фарисеев в забросывании камнями своих пророков, но не богов. Он называл себя сыном Бога, но неоднократно повторял, что все они являются детьми Бога, который является Небесным Отцом всех. Проповедуя это, он только повторял доктрину, века до него преподанную Гермесом, Платоном и другими философами. Странное противоречие! Иисус, которому нас побуждают поклоняться как единому живому Богу, немедленно после своего Воскресения говорит Марии Магдалине:
«Я еще не восшел к Отцу Моему, а иди к братьям Моим и скажи им: я восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу моему и Богу вашему» [Иоанн, XX, 17].
Разве это похоже на отождествление себя со своим Отцом? «Мой Отец и ваш Отец, мой Бог и ваш Бог», – подразумевают, с его стороны, желание, чтобы его считали совершенно наравне с его братьями – и ничего больше. Теодорет пишет:
«Еретики согласны с нами в отношении начала всех вещей… Но они говорят, что нет единого Христа (Бога), но один вверху, и другой внизу. И этот последний прежде обитал во многих; но Иисус, говорят они один раз, – от Бога, а другой раз они называют его ДУХОМ» [452, II, VII].
Этот дух есть Христос, вестник жизни, которого иногда называют ангелом Гавриилом (по-еврейски – мощный от Бога), и который занял у гностиков место Логоса, тогда как Святой Дух считался Жизнью.[200] Однако, у секты назареев Spiritus, или Святой Дух, был в меньшем почете. В то время как почти все секты гностиков считали его Женскою Силою, называлась ли она Бина,, София, божественный разум, – у секты назареев это был Женский Spiritus, астральный свет, породитель всего материального, хаос в своем аспекте зла, завихренный Демиургом. При сотворении человека
«это был свет со стороны ОТЦА, и это был свет (материальный свет) со стороны МАТЕРИ. И это есть «двойственный человек»» [499, c. 12], – говорит «Зогар». – «В тот день (последний) погибнет семеро ко злу расположенных звездных, а также сыны человеческие, которые поклонялись Spirilus, Мессиям (ложным), Deus, и МАТЕРИ SPIRITUS, погибнут» [257, т. II, с. 149].
Иисус усиливал и иллюстрировал свои доктрины знаками и чудесами; и если мы отбросим в сторону претензии тех, кто его обожествляют, – он делал лишь то, что делали другие каббалисты, и только они, в ту эпоху, когда в течение двух веков источники пророчеств полностью высохли, и от этого застоя публично совершаемых «чудес» возник скептицизм неверующей секты саддукеев. Описывая «ереси» тех дней, Теодорет, который не имел представления о сокровенном значении слова Христос, помазанник-посланец, – жалуется, что они (гностики) утверждают, что этот Посланец, или Delegatus, меняет свое тело время от времени,
«и входит в другие тела, и каждый раз проявляется по-иному. И эти (осененные пророки) пользуются заклинаниями и вызываниями различных демонов и крещениями при изложении своих принципов… Они применяют астрологию и магию и математические заблуждения», (?) – говорит он [452, II, VII].
Эти «математические заблуждения», о которых набожный писатель жалуется, привели впоследствии снова к открытию гелиоцентрической системы, ошибочной, по-видимому, и по сей день, и забытой со времени другого «мага», который ее преподавал – Пифагора. Таким образом, чудеса исцеления и другие тауматургические деяния Иисуса, которые он передавал своим последователям, показывают, что они учились у него теории и практике новой этики день за днем в семейном общении интимной дружбы. Их вера все более росла, как у всех неофитов, одновременно с ростом познаний. Мы не должны забывать, что Иосиф, который, несомненно, должен был быть хорошо осведомленным по этому предмету, называет «наукой» умение изгнать демонов. Это нарастание веры ясно показано в случае с Петром, который из неимевшего достаточной веры, чтобы поддержать себя на поверхности воды, когда он пошел из лодки к своему Учителю, под конец стал таким знатоком в тауматургии, что, как рассказывают, Симон Волхв предлагал ему деньги, чтобы тот научил его тайне исцеления и другим чудесам. Также Филипп представлен, как овладевший искусством поднятия на воздух не хуже Абариса, о котором помнят пифагорейцы, но он был менее искусен, чем Симон Волхв.
- Предыдущая
- 60/205
- Следующая
