Тувия, дева Марса - Берроуз Эдгар Райс - Страница 22

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая

Не имея времени на то, чтобы обнажить свой меч, он быстро извлек свой длинный и острый кинжал, и, прежде чем он упал, не одно зеленое сердце перестало биться, соприкоснувшись с его острым кинжалом.

Но они взяли верх и выхватили у него оружие, хотя только девять из двенадцати воинов вернулись со своим трофеем.

Они грубо притащили пленника в дворцовую тюрьму, где в полной темноте приковали его ржавыми цепями к прочной каменной стене.

– Завтра с тобой будет говорить Тар Ван, – сказали ему. – Сейчас он спит. Велико же будет его удовлетворение, когда он узнает, кто бродит у нас, и велика будет радость Гортан Гура, когда Тар Ван притащит к нему сумасшедшего глупца, осмелившегося коснуться своим мечом великого джеддака.

Затем из таинственной темноты до его ушей донесся звук босых ног, осторожно ступавших по камню и приближавшихся к тому месту, где он лежал беспомощный и беззащитный.

Прошло несколько минут, показавшихся часами, в течение которых могильная тишина сменялась все тем же ужасающим шарканьем босых ног, осторожно крадущихся к нему.

Наконец он услышал внезапный скачок необутых ног через зияющую темноту и звуки драки на некотором расстоянии от него, тяжелое дыхание и проклятие человека, сражавшегося с численно превосходящим его противником. Затем послышался звон и грохот порванной о камень цепи.

Опять наступила тишина. Но только на мгновение. Тут же он еще раз услышал мягкие шаги, приближающиеся к нему. Ему показалось, что он рассмотрел злые глаза, устрашающе смотрящие на него из темноты. Он слышал тяжелое дыхание мощных легких. Затем опять послышались шаги множества двигавшихся к нему ног, и что-то навалилось на него.

Руки с пальцами, как у человека, сомкнулись на его горле, руках и ногах. Волосатые тела напряглись и боролись с его гладким телом, в зловещей темноте он сражался с ужасными врагами из тюрьмы древнего Аантора.

Карторис из Гелиума походил на громадного мускулистого бога, и все же в объятиях этих невидимых созданий адской ночи он был беспомощен, как слабая женщина.

Но он продолжал борьбу, раздавая бесполезные удары большим волосатым животным, которых он не видел, чувствуя толстые, короткие шеи под своими пальцами, слюну, текущую по щекам, и горячее зловонное дыхание из их ноздрей.

Клыки, мощные клыки – он знал – были рядом, и он не мог догадаться, почему они не впиваются в его тело.

Наконец он почувствовал волнение своих врагов, бегавших вокруг тяжелой цепи, которой он был прикован, и вскоре до него донесся тот же звук, который он слышал раньше, незадолго до того, как на него напали, его цепь разорвалась, и оторванный конец ее стукнул по каменной стене.

Теперь его подхватили с обеих сторон и быстро потащили по темным коридорам навстречу судьбе, о которой он не догадывался.

Сначала он думал, что враги его могут быть из племени Торказа, но их волосатые тела поколебали его предположение. Теперь ему наконец стало ясно, кто они, хотя он и не мог понять, почему они не убили его и не сожрали тут же на месте.

После получасового или более долгого движения по подземным коридорам, которые являются отличительной чертой всех городов Барсума, как современных, так и древних, схватившие его существа внезапно выскочили во двор, освещенный луной, далеко от центральной площади.

Карторис сразу же увидел, что он был во власти больших белых обезьян Барсума. Единственно, что вызывало сомнение относительно нападавших, был волосяной покров на их груди, так как белые обезьяны, за исключением копны волос, дыбом поднимающихся на их головах, совершенно голые.

Теперь он видел причину своего заблуждения: грудь каждой обезьяны пересекали ленты из волосатой шкуры бенса, в подражание одеянию зеленых воинов, которые так часто разбивали свой лагерь в этом пустынном городе.

Карторис читал о существовании обезьян, медленно движущихся к более высоким ступеням развития. В руки таких он и попал, но каковы были их намерения?

Когда он разглядел двор, то увидел пятьдесят страшных животных, сидящих на корточках, а на некотором расстоянии находилось другое живое существо, тщательно охраняемое.

Когда его глаза встретились с глазами его товарища по несчастью, улыбка осветила глаза последнего, и с его губ сорвалось приветствие:

– Каор, красный человек!

Это был Кар Комак, стрелок.

– Каор, – воскликнул Карторис в ответ. – Как ты оказался здесь и что случилось с принцессой?

– Красные люди, подобные тебе, приземлились на своих мощных кораблях. Они плыли по воздуху так, как большие корабли моих дней плавали по пяти морям, – ответил Кар Комак. – Они сражались с зелеными людьми Торказа. Они убили Комала, бога Лотара. Я думал, что они твои друзья, и обрадовался, когда в конце битвы те из них, кто выжил, отнесли девушку на один из кораблей и спокойно взлетели высоко в воздух. Потом меня схватили зеленые люди и привели в большой пустой город, где приковали к стене в мрачной тюрьме. Потом пришли эти и утащили меня. А что было с тобой, красный человек?

Карторис рассказал все, что произошло с ним, и пока оба разговаривали, большие обезьяны, сидя на корточках, внимательно наблюдали за ними.

– А что нам делать теперь? – спросил стрелок.

– Положение наше, похоже, безнадежное, – ответил Карторис. – Эти существа рождаются людоедами. Почему они не убили нас до сих пор и не сожрали, я не могу понять. Вон там! – прошептал он. – Видишь? Приближается конец.

Кар Комак посмотрел туда, куда указывал Карторис, и увидел огромную обезьяну с крепкой дубинкой, направляющуюся к ним.

– Так они больше всего любят убивать свои жертвы, – сказал Карторис.

– Что же, мы умрем без борьбы? – спросил Кар Комак.

– Только не я, – ответил Карторис, – хотя знаю, что бесполезно сражаться с этими могучими чудовищами! Мне бы сейчас мой длинный меч!

– А мне бы лук, – добавил Кар Комак, – и сотню стрелков.

При этих словах Карторис подпрыгнул, но был грубо посажен стражей.

– Кар Комак! – закричал он. – Почему ты не можешь сделать то, что делали Тарно и Иав? У них не было других стрелков, кроме тех, которых они сами создали. Ты должен знать секрет их власти. Вызови свою сотню, Кар Комак!

Тот взглянул на него широко раскрытыми от удивления глазами, когда смысл этого предложения достиг его сознания.

– А почему бы и нет?! – пробормотал он.

Свирепая обезьяна, несущая большую дубину, приближалась к Карторису. Пальцы юноши сжимались, пока он наблюдал за своим палачом. Кар Комак направил свой пронзительный взор на обезьян. Об усилии его ума можно было судить по поту, выступившему над нахмуренными бровями.

Существо, которое должно было убить Карториса, было уже на расстоянии руки от своей жертвы, когда Карторис услышал хриплый крик с противоположной стороны двора. Вместе с сидящими обезьянами и демоном с дубинкой он повернулся туда, откуда доносились звуки, и увидел группу сильных стрелков, выбегавших из дверей расположенного рядом здания.

С криком ярости обезьяны вскочили на ноги, чтобы отразить атаку. На полпути их встретил град стрел, и некоторые обезьяны рухнули на землю. Другие приближались к своим противникам. Все их внимание было поглощено атакующими – даже стража, оставив пленников, присоединилась к битве.

– Пошли, – прошептал Кар Комак, – теперь мы можем бежать, пока их внимание приковано к моим стрелкам.

– И оставить этих храбрых воинов без руководителя? – воскликнул Карторис, чья благородная натура восставала при малейшем намеке на нечестность.

Кар Комак засмеялся.

– Ты забываешь, – сказал он, – что они состоят из воздуха, это плоды моего воображения, и исчезнут без малейшей царапины, когда у нас не будет в них необходимости. Хвала твоему прародителю, красный человек. Мне бы никогда не пришло в голову, что я могу владеть той же силой, что вернула меня к существованию.

– Ты прав, – сказал Карторис. – И все же мне не хочется их покидать, хотя нам ничего не остается делать. – При этом оба они повернули в сторону, противоположную дворцу и, продвигаясь по коридорам, вышли к одному из широких проспектов.

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая