Воин Провидения - Басов Николай Владленович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/61
• Следующая

Они пришли. Покои Сантина располагались в самом дальнем от замка крыле, под самой крышей, даже выше той галереи, из которой Трол увидел маяк. Отсюда маяк был виден очень хорошо, А поскольку стемнело уже основательно, маяк прорезал воздух длинным и широким, как сноп, лучом света.

А вот стены этого коридора выглядели мрачновато даже на вкус Трола. Правда, на всех колоннах тут горело по два факела, да ещё устроенное в торце большое окно добавляло немного отражённого света от города и порта. Но всё равно — коридор, казалось, вёл не к жилому помещению, а едва ли не в так называемые свинцовые камеры, в которых заключённых должно было пытать своим жаром и сухостью солнце, раскаляя над ними свинцовую кровлю.

Чтобы не ошибиться, Трол спросил:

— Ты тут живёшь?

— Конечно.

— Один?

— А зачем мне кто-то? Слуга, чтобы подавать тарелку, мне не нужен, а всё остальное делают люди матери.

Принц Сантин вставил тяжёлый медный ключ в прорезь своей двери, уверенно повернул его, за дверью щёлкнула щеколда. Дверь отворилась, они вошли. Комнат в покое было несколько, но все были пустынны, тихи и очень чисты. Даже мебели было мало, лишь самое необходимое — кровать под старинным вышитым балдахином, многоярусный комод для белья, шкаф для тяжёлой зимней одежды. У окна стоял стол, в углу висело большое зеркало с невысокой тумбочкой сбоку от него, на ней виднелись бритвенные принадлежности.

Сантин подошёл к широкому креслу, придвинутому к камину, который едва-едва горел, скинул башмаки, вытянул ноги и пошевелил пальцами в тонких, из белёного льна чулках.

— Ух, если что меня и раздражает в полиции, так это необходимость весь день ходить.

— А ты попробуй помаши мечом, да ещё в таком темпе, в каком вот он работает, — Кола кивнул в сторону Трола, — мигом твоя ходьба бездельем покажется.

Сантин улыбнулся чуть свысока и поднял руки в извечном жесте подчинения.

— Сдаюсь, ты прав, брат.

А Трол тем временем смотрел на волоски, прилипшие к бритве. И на то, где она лежит. Потом ещё раз на Сантина. Тот поймал этот взгляд, нахмурился. Поднялся, подошёл, отодвинул тазик с грязной водой, улыбнулся.

— Видишь, житьё в одиночестве имеет свои негативные стороны. Например, убирать покои придут только завтра, с утра, а бриться иногда приходится к ужину… Впрочем, я позвал тебя не для того, чтобы говорить банальности. — Он помолчал, собираясь с духом, но, видимо, на это ему нужно было больше времени. — Вина?

Трол отрицательно мотнул головой.

— Ну а я выпью.

Сантин босиком направился к погребцу, стоящему у дальней стены, и налил два кубка. Каково же было его удивление, когда Кола, мельком глянув на Трола, от своего вина тоже отказался. Тогда, удобно расположившись в своём, видимо, излюбленном кресле, Сантин начал:

— Так уж получилось, что ты знаешь это дело с самого начала, и лучше многих. Поэтому я хочу посоветоваться.

Трол удивился, но не очень.

— Именно… И вот по какому поводу. Сегодня днём в порт пришла шхуна, капитан которой доложил, что у берега, милях в восьмидесяти к западу от устья Аттельгира, нашёл множество обломков. Моряки подобрали несколько кусков и нашли выжженную надпись. Из неё следует, что потерпевший крушение корабль был «Косоклином».

— Вот эта да! — воскликнул Кола.

— Да, я об этом правителю не доложил, думаю, ещё рано.

— Кусок большой? — спросил Трол.

— Не очень.

— Тогда я бы вообще ничего не докладывал. Пока проверка не подтвердит, что «Косоклин» не пришёл ни в один из известных тебе портов, — сказал Трол.

— Думаешь, это может быть хитрость?

— Думаю, да.

— Но зачем? — спросил Кола. Он переводил взгляд своих круглых, ещё мальчишеских глаз с одного собеседника на другого.

— Не знаю. Может быть, они хотят, чтобы мы подумали, что три десятка кинозитов попросту утонули. А может быть, хотят переделать «Косоклин» и представить его под другим названием. Для этого и кусок обшивки с надписью выдрать не жаль. Тем более что хороший плотник этот кусок за день-другой без труда восстановит

— Думаешь, не докладывать? — ещё раз спросил Сантин, печально поглядывая на огонь. Он действительно был очень чисто выбрит.

— Ну, если и доложить, то добавить эти сомнения.

Вино в кубке Сантина кончилось, он лениво поднялся, чтобы поставить кубок на стол. Трол тоже поднялся из креслица, увидел себя в зеркале, подправил кончик воротника, повертел головой, прихорашиваясь. Подошёл ближе к блестящей поверхности, снова повертелся, усмехнулся, а затем медленно, как в трансе, провёл над ним ладонью. И застыл, глядя на себя, будто только что увидел.

— Камзол можешь оставить себе, — быстро проговорил Кола. — Девушки ведь не смеялись.

— Что? — очнулся Трол. — А, да, девушки. Спасибо, но я почему-то думаю, он мне теперь не скоро понадобится. Что-то мне подсказывает, я оказался никудышным сотрапезником.

— Вот уж не сказал бы, — горячо начал было Кола, но Трол с ним даже не спорил. Он ещё раз с улыбкой поклонился Сантину, который наблюдал за своим гостем с непонятной сосредоточенностью, и пошёл к двери.

— Кстати, — внезапно он обернулся, чтобы посмотреть на принца Сантина жестковатым и в то же время уклончивым, как в поединке, взглядом. — Не мог бы ты ответить на простой вопрос — у кого, кроме тебя, есть ключ от этой комнаты?

— Я думаю, — начал Сантин, чуть нахмурившись, — у слуг. Они же ходят сюда убирать, а я иногда ночую в городе, прямо в сыскном приказе, у меня там есть кровать… Ну, может быть, его можно раздобыть ещё у мажордома, но где он его хранит, я не знаю.

— А твой распорядок дня известен всем?

— Да, многим… К чему эти вопросы, Трол? — спросил Сантин в упор.

— Я ещё не знаю, принц. — Трол попробовал как можно легче и беззаботней улыбнуться, но Сантин был не тот человек, который не умел видимость отличать от действительности.

— Полагаю, это невежливо — не ответить на мой вопрос, — сказал он. — Ты что-то подозреваешь? Или кого-то… Меня, например?

— Принц, я не могу ответить тебе на этот вопрос, хотя… — Трол подумал и всё-таки уверенно закончил: — Готов признать, что некоторые подозрения у меня имеются. Но высказывать их я смогу позже.

— Позже? — с затаённой тревогой спросил Кола. Он переводил взгляды с одного своего собеседника на другого. Он ничего не понимал, или если понимал, то долеко не всё. И нервничал, даже очень — Трол явственно ощущал волну нервной энергии, возникающую в людях, когда они испытывают приступ страха или подозрительности.

— Принц Сантин, мне лучше откланяться, — Трол действительно поклонился, словно только что закончил поединок.

— Я с тобой, — поднялся и Кола. — Провожу, чтобы ты не плутал.

Они пошли к двери. Трол уже взялся за ручку засова, чтобы отодвинуть его, когда прозвучал голос Сантина:

— Трол, если мы не будем друг другу высказывать то, что думаем, мы не продвинемся вперёд в этом следовании. А может быть, — он вздохнул, — наш общий враг только того и хочет.

— В то же время, принц, если мы будем всем подряд высказывать свои идеи, даже самые нелепые из них, нашим противникам, — а они не выдумка, вполне реальные люди — будет куда легче с нами справиться.

Он и Кола вышли от наследника. У Трола осталась неколебимая уверенность, что Сантин, несмотря на последнюю реплику, позвал его к себе зачем-то ещё, а не для того, чтобы сообщить не очень срочную весть о реальной или мнимой гибели «Косоклина». Но и Трол, как легко заметил принц Сантин, не сказал всего, что мог бы.

Трол не собирался этого делать. Потому что у него вдруг появились действительно странные мысли. А уж отражение, которое он заметил в зеркале, пытаясь воссоздать его с помощью магии, и вовсе породило массу вопросов. Но задавать их было ещё не время… Да и неизвестно было, кому именно их следовало задать.

• Предыдущая
• 27/61
• Следующая