Разрушитель Империи - Басов Николай Владленович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/58
• Следующая

Так что замечать эти облачка тёмных мыслей короля не следовало. Если, разумеется, король не собирался потом изменить своё решение и всё-таки напасть на «Некрасавицу» и её команду. Но теперь Трол надеялся, что король не совершит такой ошибки. Даже почему-то был в этом уверен… Очень уж хотелось побыстрее разделаться с задорцами и лететь в Дотимер со свежими, постоянно сменяемыми гребцами, уходя от галеонов Империи, используя все заложенные в конструкцию «Некрасавицы» возможности.

Погрузка на «Некрасавицу» необходимой провизии заняла больше времени, чем Трол предполагал. Дело было, конечно, в том, что следовало выбрать очень надёжное место, чтобы задорцы, если они передумают оказать помощь, не могли напасть неожиданно, а доставка нескольких возов сушёной козлятины, солонины, хлеба, репы и гороха, которые удалось закупить на рынке, потребовала присмотра.

Так же непросто оказалось выбрать людей. Вернее, пока Трол с Корком бродили по городу, набирая необходимых им тринадцать человек, наступил вечер. Тогда-то и пришлось согласиться на задорцев, которые отправились на летающий корабль по приказу короля. Разумеется, их перед тем, как впустить на борт, довольно тщательно проверили. И тут Трол пожалел, что Лукас находится в таком скверном состоянии, уж этот-то служака, привыкший иметь дело с наёмной вольницей, мог бы провернуть всё быстрее и надёжнее.

И всё-таки к полуночи дело было сделано. Корабль, который они посадили на широкий луг в двух милях от Задоры, был битком набит продуктами и людьми. Слоновая кость, о которой говорил король, была сгружена на те же телеги и под усиленной охраной из дворцовых гвардейцев отправилась в город. Можно было взлетать.

Трол почти сразу отправился спать, хотя чувствовал себя при этом немного виноватым. Другим-то пришлось поработать не меньше, чем ему, а Корку, например, ещё предстояло расставить людей, разместить их, чтобы не сбить центровку корабля, и ввести кое-какую дисциплину.

Хотя с дисциплиной получилось довольно просто. Тёмнокожего бородача назначили боцманом, а восточного юношу, который не отставал от него, вполне удачно, по словам Ибраила, определили ему в помощники. И эти-то двое, раза два пустив в ход кулаки, кажется, добились признания своего авторитета, а потому и приказы Корка стали выполняться вполне толково. Некоторым затруднением был языковой барьер, потому что задорцы не понимали гвампи, а сам бородач, которого звали Тиреном, мог ещё говорить только на очень ломаном южном диалекте фойского. Но решающее слово тут принадлежало Корку, а уж он-то, иногда соглашаясь на роль толмача, сумел добиться того, что почти все стали понимать команды и корабельные термины на квантуме.

Перед тем как уснуть, уже лёжа, Трол попытался определить, где находились три галеона Империи, и ему показалось, что уже довольно близко. Не далее ста миль, может, даже ещё ближе. Дело заключалось в том, что, пока они тут торговались, грузились и наводили походный порядок, имперцы не теряли времени и работали крыльями что было сил.

Но теперь можно было посадить за каждое крыло по два человека, которые так и проработали всю ночь, а следовательно, расстояние между погоней и убегающим кораблём почти не сократилось. Поутру за крылья сели всё те же шестеро бывших рабов, чтобы задорцы немного отдохнули, а потом всё пошло как по маслу — шесть человек гребли в усиленном темпе часа четыре, выкладываясь полностью, но после этого могли отдыхать по восемь часов, для восстановления сил этого почти хватало.

На румпеле последовательно стояли Трол, Келга, принц и иногда помощник Тирена. Он, кстати, оказался недурным поварёнком и, когда не было другой работы, помогал Келге с приготовлением пищи. Это было кстати, одна девушка, с которой никто не снимал заботу о птицах, чего она просто не позволила бы, в силу странного убеждения, что справится с этим лучше других, теперь не смогла бы кормить ещё и четверть сотни людей.

К вечеру следующего после вылета из Задоры дня, однако, стало ясно, что летающие рейдеры Империи всё-таки приблизились к ним на семьдесят миль, а ночью Трола неожиданно разбудил Ибраил.

Трол сел, протирая глаза от сна, пытаясь понять, что происходит на корабле. Но вокруг ничего не происходило, всё было довольно спокойно, только биение барабана, синхронизирующего работу гребцов, было каким-то усталым и медленным. После почти недельной работы на корабле Трол уже автоматически умел определять его темп, даже не прислушиваясь к этому всепроникающему, низкому звуку.

— Ты чего? — спросил он мага.

— Они поймали попутный ветер, — оповестил его Ибраил, — и теперь находятся всего-то милях в тридцати.

— Для атаки ещё далеко, — сказал Трол.

— Если не учитывать магические возможности, — не согласился Ибраил.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, — маг откровенно смутился. — Лучше одевайся, вооружайся и слетай-ка на разведку.

— Что я должен разведать? — опять не понял Трол.

— Как приспуститься и пойти в нижних, дующих тут довольно сильно ветрах, используя паруса. Иначе завтра к полудню они нас непременно нагонят.

Трол оделся и вышел на палубу. Звёзды на небе, видимом из-за края нависающей над кораблём оболочки, были уже почти знакомыми — это были горные, лунгмийские звёзды. Но до самой Новолунгмии ещё следовало пройти миль шестьсот, а это значило не менее чем два с половиной дня пути. Возможно, даже три. И в тридцати милях сзади — враг. Да, маг был прав, следовало не перескакивать через горы по верху, а снизиться, поймать попутный ветер и уйти на таком же рывке, какой для того, чтобы их нагнать, использовали имперцы. «Вот только как я найду, — подумал Трол, — эти самые попутные ветра?»

Но делать нечего. Выпив кружку горячей, почти кипящей воды с какими-то травами, приготовленными для гребцов, чтобы им легче было работать, из постоянно стоящего на огне котелка, Трол поправил мечи и полез вверх по вантам. С собой он на всякий случай прихватил пару отборных кусков солонины с репой.

Взобравшись по канатам на оболочку, он отыскал в темноте свою Дору и принялся безжалостно её будить, как незадолго до этого его самого разбудил маг. Фламинго долго не хотела вытаскивать голову из-под крыла, а когда всё-таки вытащила, то не думала открывать глаза. Но Трол настоял, отыскав клюв птицы и запихнув в него заготовленное угощение.

Птица удивилась, но с удовольствием приняла угощение. Другие фламинго, разобравшись в происходящем, тоже стали требовать у Трола свою долю, но сейчас было не до них. Наконец Трол подтянул подпруги, обхватывающие шею птицы, которая всё норовила убедиться, что вся вкуснятина в руках человека закончилась, взобрался в седло, закрепил страхующие его ремни и, наконец, взлетел.

Только в воздухе Трол неожиданно сообразил, что ткань оболочки под его ногами почти не пружинила. Оказалось, пока они пересекали пустыню с птицами наверху, оболочку каким-то образом укрепили, сделав вполне надёжные верёвочные маты под каждой птицей. Это позволяло им и легче держаться на корабле, и уменьшало вероятность того, что фламинго всё-таки повредят ткань. Да и людям было легче теперь ходить по макушке летающей машины. Сделала это, без сомнения, Келга. Правда, оставалось непонятным, когда же девушка спала и восстанавливалась, чтобы работать, но на этот вопрос у Трола не было ответа. И он сомневался, что на него ответила бы сама Келга. Впрочем, не исключался вариант, что с матами ей помогал Корк, уж он-то был мастером во всём, что касалось верёвок, канатов и работы с ними.

Тролом, как иногда бывало, когда он оказывался в воздухе, овладело удивительное ощущение свободы. Он дышал полной грудью ветром, что бил ему в лицо, радовался тому, как легко набравшаяся сил за последние дни Дора слушается его приказаний, и восхищался тем, что перед ним расстилается такой прекрасный, ни с чем не сравнимый простор… Это было здорово!

Дора тоже развеселилась, она сама вдруг попробовала подняться повыше, а потом спикировала, да так резко, что Трол отчётливо почувствовал, как начинает зависать над седлом, удерживаемый лишь ремнями. Он даже решил было выровнять полёт, опасаясь, что фламинго врежется в какой-нибудь из склонов, тем более что все они, покрытые глухими лесами, были почти неразличимы в темноте, но птица была не глупее его, да и высоту чувствовала куда острее, а потому вышла из пике, когда до верхушек деревьев оставалось ещё футов триста. Теперь они могли выслеживать воздушные потоки, в которых нуждалась их «Некрасавица».

• Предыдущая
• 31/58
• Следующая