Место отсчета - Басов Николай Владленович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/53
• Следующая

– Я тоже об этом думаю, только не знаю, как это сделать, – произнес ему в спину Ростик.

Кузнец повернулся. Постоял и вернулся, сел рядом. Уже не на корточки, а на длинное полено, которое занимал Эдик. Журналисту пришлось подвинуться.

– Какие будут предложения? – спросил Ростик.

Он ждал, ждал того приступа, который начинался тошнотой, болью, слепотой, холодом, а кончался отчетливым пониманием, что и как нужно делать. Иногда это было сильнее, иногда слабее, но такой приступ еще ни разу не приводил к ошибке.

Пробовать-то он пробовал, да только сейчас ничего не получалось.

Это могло иметь два объяснения: или его первая идея была правильной, или все будет развиваться независимо от их воли и желаний. С этим соглашаться не хотелось, но и поделать, кажется, ничего было нельзя.

Неожиданно заговорил Пестель:

– Рост, пожалуй, нужно связаться с Чужим городом. Как минимум, нам подскажут, какую тактику следует избрать в этой ситуации.

Ростик набрал побольше воздуха в легкие, огляделся. Вокруг сидело до смешного мало людей, но он был уверен в своей правоте и произнес:

– Я думаю, пока они не закрепились, следует атаковать.

– Атаковать? – переспросил кто-то, не поверив своим ушам.

– Атаковать, нападать, штурмовать – как угодно.

– Да что же мы можем сделать, если они нас взяли, как цыплят в корзинке?

– Они нас «взяли», потому что мы были не готовы. Теперь роли поменялись – не готовы они.

– Откуда ты знаешь?

Ростик не видел в темноте того, с кем ведет разговор, но решил не мелочиться и рассказал про бой машины с четырьмя летающими лодками. Его рассказ произвел впечатление.

– Нападать – это дело, – произнес кузнец, когда в холле установилась тишина.

– Нам нужно оружие, которое могло бы заваливать их самолеты. Крупнокалиберный пулемет отлично подошел, только он был один. Сейчас у нас есть одна их пушечка, но для боя ее маловато. Кто может предложить что-нибудь еще?

В темноте поднялся мужичок. Когда он вышел на свет, Ростик чуть не шагнул ему навстречу. Это был Чернобров, старина-водила. Похоже, именно с ним Ростик и препирался в темноте. Он проговорил:

– В пристройке центральной усадьбы совхоза Квелищево есть арсенал. Я видел там бронетанковые ружья. Мне кажется, они подойдут.

– Ты точно видел? – Кузнец поднялся и потянулся всем своим могучим телом. – А боеприпасы?

– Боеприпасы там тоже есть – сам возил.

– Тогда так, – проговорил Ростик. – Все, кто не хочет тут сидеть и ждать, пока им свяжут ошейник, выходи строиться во двор. – Заметив, что Квадратный сделал было движение, подбирая раненую ногу, он веско добавил: – Раненых прошу обеспечивать тыл.

Первыми после этого призыва рядом с кузнецом стали три девушки. Но и без их порыва желающих вернуть себе город было много. В строю оказались практически все. Еще и препираться пришлось, чтобы хоть кто-то остался, например, три обсерваторские тетки во главе с Перегудой.

Двигаться без доспехов в самом деле было сплошным удовольствием. Но всему приходит конец, и Ростик поверх отцовской тельняшки и кожаной поддоспешной куртки облачился в свои скафандроподобные железки.

Самому справиться с этим было трудновато, но ему усиленно помогал Пестель. Окинув взглядом его слабенькую кирасу и втайне радуясь, что биолога из-за ранений придется оставить в обсерватории, Рост мрачновато пошутил:

– Когда погибну, можешь забрать мои доспехи, вот только поножи придется удлинить или, наоборот, – свои отрезать. Да и с руками то же…

– Даже не думай, – резче, чем хотелось бы, отозвался Пестель.

Шутки не получилось.

До Квелищева было довольно далеко, больше десяти километров, да еще в темноте, да еще по непонятно чьей территории. Да еще то и дело втыкаясь в стаи шакалов. Их почему-то развелось в округе больше обычного.

– И чего их столько? – спросил Ростик, ни к кому особенно не обращаясь.

Ему ответил Чернобров:

– Трупов много. Вот они и чуют.

Ростик оторопел.

– Чьих трупов?

Никто ему не ответил. Поэтому Ростик решил, что люди вокруг знают такое, чего не знает он. Это его сбило с толку, но, в общем, злиться не было желания.

К хутору они подошли, когда до рассвета осталось часа два, самое время для неожиданного нападения. Расстановка сил не потребовала много времени. Почти каждый в свое время так или иначе воевал, понимал ситуацию совсем неплохо и действовал расчетливо. Именно по этой расчетливости Ростик вдруг понял, что новым противникам люди не верят, ждут какого-то подвоха и, пожалуй, даже боятся.

Это было странно. Война с насекомыми была очень тяжелой, а их не боялись. Нападение саранчи – летучих крысят – тоже оказалось очень кровавым, со множеством потерь и в людях, и в имуществе горожан, а их почему-то просто пережидали. А этих боялись, как гитлеровцев, как чоновцев во время продразверсток, как заградотряды, которые в любой момент могут ударить в спину, и никто из чекистских палачей не будет считаться виновным.

Но произносить никаких укрепляющих дух речей Ростик не стал. Тем более что сразу после весьма напряженного перехода почему-то похолодало. Да и тишину полагалось соблюдать.

Все и получилось как по писаному.

Охранников всего-то оказалось пятеро. Двоих взяли рояльными струнами, наброшенными на тощие, белеющие в темноте шеи, двоих зарезали ножами под каски, а последний, тот, кого поймали на одиночном обходе в самом темном закуте, так испугался, что даже не пискнул и тем более не воспользовался оружием, когда его мигом окружили нападающие.

Потом взломали и вошли в склады. Первый оказался набит каким-то тряпьем, кажется, это были армейские палатки, оставшиеся еще с тех времен, когда под Боловском ставили летние лагеря для солдатиков. Это было еще на Земле, и Ростик, перебирая в свете факелов шуршащий, пропитанный какой-то химией брезент, почувствовал с особенной ясностью, что то время никогда не вернется.

Второй и третий склады оказались продуктовыми. Серьезной еды в них, конечно, не было, но соли, каких-то трав и вездесущей местной фасоли было немало. Ростик на минуту задумался: если город еще прошлой осенью заготовил столько этой фасоли, почему же так голодали в убежищах люди, но ничего не придумал. Наверное, решил он, в правилах так называемой Советской власти было морить людей голодом. Как начали при Ленине, так и не смогли остановиться. Даже когда еда лежала на складах.

Ну, бог им судья. Сейчас-то они пришли сюда не за фасолью. В конце третьего склада оказался еще один выход, даже ворота. И перед ними стояло пять новеньких «ЗИЛов», чуть-чуть запыленных, но блестящих, словно они были выходцами с другой планеты.

А ведь и в самом деле – с другой планеты, усмехнулся Ростик, не из Полдневья, а с Земли. Чернобров сразу сунул факел, который нес перед собой, одной из девиц, кажется, цыганке, поднял капот машины и стал упоенно копаться в моторе. Ростику даже пришлось сказать:

– Чернобров, мы ведь не ради твоих цацек сюда вломились.

– Погоди, командир, если эти цацки заведутся, мы отсюда гораздо больше добра увезем. Да и назад будем топать не на своих двоих.

– А топливо? – спросил кузнец.

Ему Чернобров даже не ответил. Он лишь мотнул головой в темный угол. Когда Ростик подошел к этим стенам с факелом, то увидел несметное количество металлических двухсотлитровых бочек. Кузнец пощелкал согнутым пальцем по одной из них.

– Полна, – прокомментировал он.

– Чернобров, ты думаешь, это бензин? – повернулся к счастливому водиле Ростик.

– А как же… Только вы там факелом-то не очень. Не то поджаримся тут – сам господь не узнает, кто из нас где.

Кузнец деловито кивнул и отошел. Ростик подался за ним. И только потом спросил:

– А оружие? Ты же говорил – противотанковые ружья, и все такое?

– Ищите, – отозвался водила. Он был счастлив. Он даже стал что-то пояснять цыганке, которая взобралась на бампер и через его плечо попробовала заглянуть в утробу мотора.

• Предыдущая
• 31/53
• Следующая