Помоги другим умереть - Арсеньева Елена - Страница 56
- Предыдущая
- 56/78
- Следующая
Настрадалась, хватит. Больше никаких песен Сольвейг, никаких облачных замков. И что бы ни сказал сейчас Олег…
Внезапно Женя осознала, что Олег молчит как-то очень давно: поглядывает в зеркало заднего вида и жмет что есть силы на газ, а стрелка спидометра зашкаливает за сто двадцать.
– Что там такое? – спросила, чувствуя острую ненависть ко всему окружающему миру, который осмелился помешать им. Земля перенаселена и суетна! Корзина воздушного шара – вот идеальное место для выяснения отношений!
– За нами минут уже двадцать бежит какая-то «волжанка», нипочем не отстает, – вдруг сказал Олег. – Я ведь на пределе иду, а она как прилипла.
– Неужели нас кто-то выследил в поселке? – вяло удивилась Женя. – Или Корнюшин там оставался?
– Вряд ли: его машины не было. Да и сейчас за нами хоть и чешет «Волга», но другой модели. Поселок тут ни при чем, но мы как раз минут тридцать назад проскочили пост ГАИ, то есть этих, как их там… Может, им чем-то не понравились? Но вроде никто отмашки не давал, там вообще тихо было, темно, я подумал, спят, сердешные.
– Наверное, у этого поганого сторожа все-таки был телефон! – догадалась Женя. – Не мог не быть, ведь поселок престижный. И он позвонил в милицию.
– Похоже, – согласился Олег. – Вот идиотство, я ведь ему поверил! Но дело в том, что лет десять назад, когда поселок и впрямь был престижный, телефона там точно не имелось. Неужели теперь вдруг поставили? – С сомнением покачал головой и вдруг насторожился: – С ума сойти… вторая «Волга» появилась!
Женя поглядела в боковое зеркальце со своей стороны. Так и есть. Мельтешат огонечки, крутится синяя мигалка, а вот и сирена взрыдала!
– Водитель «УАЗа» 28-40, остановите машину! – Пронзительный вой сменился громоподобным голосом. – Водитель «УАЗа» 28-40…
– Может, это и не нам вовсе? – хмыкнул Олег, не делая ни малейшей попытки затормозить. – Я, сказать по правде, не имею привычки смотреть на номера тех машин, которые угоняю. Сел да поехал – что мне, молодому, неженатому?
Блеснула его улыбка – и Женя ощутила вдруг такое неправдоподобное облегчение, что даже глаза повлажнели. Он не просто так это сказал, а наконец-то ответил на ее мучительный, невысказанный вопрос! Ч-черт, она даже не осознавала, что эта мифическая жена Олега так мешала ей жить! Хотя, казалось бы, кто в наше время обращает внимание на такие мелочи? Но вот обращают же некоторые «частные детективщицы». Ей-богу, это работа наложила на нее свой отпечаток. Покрутилась в «Агате Кристи» – вот и видит в адюльтере чудище обло, огромно, стозевно. Впрочем, так ведь оно и должно быть, по жизни-то!
– Водитель «УАЗа» 28-40, остановите машину! – взревело снова, да как-то уж слишком близко и громко.
Сверзившись с небес на землю, Женя глянула в зеркальце – и заслонилась ладонью: отраженный свет так и хлестнул по глазам!
– Не сдюжим, однако, – озабоченно пробормотал Олег. – Поджимают: у «студера» мотор втрое!
– Может, остановимся все-таки? – заикнулась Женя.
– А потом что? Думаешь, сразу дадут позвонить моему генералу? Пока добьешься от этих столбов придорожных толку, мохом обрастешь. А если сдадут какому другому подразделению, худо выйдет мне, бедному! И вообще… что-то здесь не так, не мог сторож позвонить, не мог! – бормотал Олег, терзая педаль газа.
«Выскочи сейчас на дорогу кошка – и все, конец, – подумала Женя, с ужасом впиваясь глазами в бешено летящее под колеса гудроновое полотно. – Хотя откуда тут взяться кошке, в тайге? Разве что тигр, но он ведь не дурак…»
– Водитель «УАЗа» 28-40! – взревело опять, а потом вдруг прокатилась волна отборного мата, завершившегося словами: – А ну, стой, не то все причиндалы пооборву, сука!
– Несочетаемые родовые понятия! – усмехнулся Олег, но в этот миг правая «Волга» словно прыгнула вперед. Женя успела увидеть взбешенное усатое лицо, а потом «Волга» бортанула их так, что «уазик» завис на левых колесах и несколько бесконечных мгновений так и катил по шоссе, пока не плюхнулся вновь на правую половину, не выровнялся – и не понесся дальше еще быстрее, чем прежде.
– Андрюхин! – заревела ночь сразу на два голоса. – Стой! Стой, гадина! Стреляю!
– Ты не Андрюхин? – Олег мельком глянул на Женю. – Нет? И я нет! Значит, им нужны совсем не мы, а сторож, так, что ли? Не пора ли развеять недоразумение?
Он начал притормаживать, прижимаясь к обочине, но было уже поздно: погоня, похоже, преисполнилась ярости настолько, что оставила всякие компромиссы. Виртуозно извернувшись – на такой скорости это мог проделать только истинный каскадер! – первая «Волга» внезапно подрезала «уазик». Олег едва успел вывернуть руль и избежать столкновения.
Женя дико вскрикнула, ожидая, что сейчас они опрокинутся в кювет, но «уазик» только подскочил, опять накренился налево и, резко свернув, слетел с шоссе на проселочную дорогу, внезапно вывернувшуюся справа. По сравнению с ней ухабистая грунтовая рядом с дачным поселком казалась американским хайвеем.
– Fuck! Fuck! Ну и гад ты, Андрюхин! – прокаркал Олег – ничем иным звуки, вырывающиеся из его горла, нельзя было назвать. – Ссоришься с ментами, так хоть оба моста включи!
Да, «уазик» ощутимо оседал, однако по этим разъезженным колеям все равно мог дать «Волгам» солидную фору, и у Жени мелькнула некоторая надежда. Но через несколько мгновений сзади раздался звон, а потом звякнуло спереди – и Женя увидела точнехонько посередине ветрового стекла аккуратную дырочку, окруженную паутиной трещин. Поскольку теперь разглядеть хоть что-то сквозь стекло стало невозможно, Олег уткнулся в первый же ухаб, и «уазик» тряхнуло так, что бывшее лобовое стекло рассыпалось на тысячи крошек.
– Не трогай, порежешься! – крикнул Олег, когда Женя попыталась смахнуть их с колен, словно ядовитых насекомых. – Пригнись, сядь на пол!
Она не успела пригнуться, как мимо щеки что-то просвистело. Звона стекла она больше не услышала, потому что уже разбилось все, что только могло разбиться, но из «матюгальника» раздался довольный хохот:
– Андрюхин! Стой! Следующую в башку влеплю!
– Да пробей ты ему баллоны! – проорали из второй «Волги», и совет был принят к сведению: «уазик» подскочил, вывернулся на обочину, резко накренился на нос, словно готовясь к оверкилю, и в это мгновение Олег, перегнувшись, ударил по ручке дверцы и с такой силой выпихнул из машины Женю, что она какие-то мгновения летела по воздуху, прежде чем сырая, холодная земля мощно ударилась в ее распростертое тело.
«Проход по узкому карнизу над пропастью для многих совершенно невозможен. Если же на высоте груди человека протянуть шнурок, хотя бы настолько слабый, что он заведомо не сможет выдержать тяжести человеческого тела, то головокружение и страх исчезнут. Шнурок действует как контрвнушение, вызывающее чувство безопасности.
Совершенно по-разному ведут себя на высоте предсмертия люди религиозные и атеисты. Уверенность в посмертном воскресении или перерождении – хотя бы надежда на это! – как раз и исполняет роль того самого страховочного тросика, благодаря которому человек спокойно и с достоинством проходит над огнедышащей пропастью, лежащей между жизнью и смертью, чтобы увидеть и узнать: на том берегу… на том берегу…
Каждый увидит там свое, и никто не оглянется, чтобы дать напутствие идущим вослед!»
– Да ну, все с ней в порядке!
Голос врезался в уши, а под ребро врезалось что-то тупое, но настолько болезненное, что Женя не сдержала жалобного стона.
– Ну вот, я же сказал! – воскликнул тот же голос. – Живая и вполне пригодная к употреблению!
– Заткнись, Салага, – пробасил рядом другой голос, и Женя почувствовала, как грубые руки рывком заставили ее сесть.
Перед глазами прошла кровавая мгла, к горлу подступила тошнота, и в эту же минуту под левую грудь кольнуло, да так, что остатки беспамятства мгновенно схлынули. Женя осознала себя сидящей на земле, причем руки ее были высоко вздернуты и зажаты в тисках железных пальцев, обладателя которых она не видела, зато видела другого человека, который колол ее ножом, пристально заглядывая в лицо.
- Предыдущая
- 56/78
- Следующая
