Обнаженная тьма - Арсеньева Елена - Страница 33
- Предыдущая
- 33/90
- Следующая
Нет, это просто… это ужас, что с ней творится! Первый признак старой девы – нетерпимость к чужой красоте, молодости, а уж сексуальность во всех ее проявлениях старые девы ненавидят, как монашенки дьявола! А вот интересно, если бы у Александры хоть раз с кем-нибудь (скажем, с Костей) произошло это самое, она с таким же отвращением воспринимала бы даже намек на интим между другими людьми? Ответить на интересный вопрос можно только эмпирическим путем… и не пора ли ответить на него, наконец?!
Позорница, о чем она думает?! Пришла как бы расследовать смерть сестры, угодила на похороны, а мысли-то…
– Но ты не переживай! – долетел до нее веселый голос Влада. – Обязательно найдутся какие-нибудь наследники. Такого просто не может быть, чтоб у человека не было никаких родственников. Вот возьмем хотя бы мою бывшую невесту…
– Как это – бывшую? – в один голос спросили Светик и баба Катя, от удивления замершая с воздетой в крестном знамении рукой. – Когда же она успела стать бывшей?
– Позавчера, – ответил Влад, безмятежно улыбаясь, однако в его голосе явственно звучало уныние.
– Поссорились, да? – ахнула Светик, и Александра снова поджала губы: эта хорошенькая девушка совершенно не умела скрывать свои чувства, постыдилась бы так откровенно радоваться!
Наверное, баба Катя тоже заметила это и укоризненно произнесла:
– Ничего, помиритесь. Милые бранятся – только тешатся!
– Ну, не скажите! – покачал головой Влад, зябко кутаясь в куртку. – Однако, «если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло»!
– Как – к другому? – снова ахнули в один голос женщины. – Да неужто она тебе изменила?!
– Вот именно. И до чего же вульгарно! Натурально как в анекдоте: приходит муж домой, а у жены в постели…
– В постели?!
– В постели. В данном конкретном случае дело было так: приходит жених к невесте не вовремя, не предупредив о своем приходе, она открывает не сразу, а когда все же открывает, то вид у нее изрядно сконфуженный. Ой, говорит, я не слышала звонка, мы так заговорились с Бориской… С каким еще Бориской?! А это мой двоюродный брат, говорит невеста, пряча глазки. А жених отчетливо помнит, что при знакомстве она рассказывала, что родни у нее никакой нет, кроме папы с мамой, которые живут в другом городе. Ни братьев, ни сестер, ни родных, ни двоюродных!
– Может, забыла? – робко подсказала Светик.
Влад коротко хохотнул.
– Нет, а чего ты смеешься? – обиделась Светлана. – Вот в «Санта-Барбаре» у Си-Си и Софии знаешь, сколько было внебрачных детей, о которых они все время забывали? У Мэйсона и Иден все время появлялись какие-то сводные братья и сестры, совершенно неожиданно!
– Вспомнила! – вдруг рассердилась баба Катя. – Да твою «Санта-Барбару» уже сто лет не показывают. «Мой нежный ангел» – вот это фильм! Там никаких внебрачных, никаких двоюродных.
– Да уж, Светик, – печально кивнул Влад. – С Си-Си Кэпвелом тут номер не проходит. Хотя бы потому, что «двоюродным братом» оказался молодой человек с внешностью сексуального маньяка, а у невесты под халатиком, как очень быстро разглядел жених, не было ни единой ниточки. Так что, милые мои дамы…
Александра покачала головой. Это ж надо! Не только у нее, оказывается, не задалась личная жизнь!
– Ничего, Владька! – утешила баба Катя. – Другую найдешь!
– Да где ее найдешь? – хохотнул он – довольно, впрочем, уныло. – Может, другой подходящей и вовсе нет…
Светик отвернулась, краснея…
Александра глядела на Влада с тем же сочувствием, что и другие женщины, недоумевая при этом: почему этот высокий, видный, красивый, можно сказать, парень так откровенно говорит о своей неудаче? Обычно мужчины молчат о таких вещах, чтобы пощадить уязвленную гордость: на его месте другой, наоборот, начал бы врать, что невеста обожает его по-прежнему, но сама ему надоела. А этот Влад…
И вдруг она поняла, почему. Именно от уязвленной гордости. От чрезмерной гордыни! Он как бы показывает другим: «Если я так легко об этом говорю, если не стыжусь, что оказался в дураках, значит, это меня вовсе не волнует. Да плевать я хотел на эту невесту вместе с ее двоюродным братом!»
«Ну и дура же эта его невеста, – неожиданно подумала Александра. – Такого парня променять на какого-то сексуального маньяка!»
Ох, боже ты мой! Уж не вслух ли она это брякнула? Иначе почему Влад вдруг обернулся и уставился на стоявшую рядом незнакомку, которая с неприличным любопытством прислушивалась к разговору? Или он прочел ее мысли?
Надо что-то такое сказать, сделать что-то.
– Извините, вы не скажете, где мне найти… где найти…
Александра запнулась. Фамилия врача, дежурившего в тот день по «Скорой», напрочь вылетела из памяти. Хорошо, хоть фамилию фельдшера помнит!
– Не скажете, где мне найти фельдшера Сычова?
При этих словах Светик и баба Катя резко развернулись к Александре, причем одна громко ахнула, а другая перекрестилась.
Влад вскинул брови, неожиданно черные при его рыжеватых волосах:
– Сычо-ова?.. Вообще-то это довольно сложно будет. А вы ему, извините, кто? Знакомая? Родственница?
Александра с независимым видом выдала заранее приготовленную ложь:
– Я – участковый врач. Недавно Сычов обращался в поликлинику по поводу… по поводу одного заболевания, однако лечение до конца не довел, а дома я его застать не могу. Меня очень беспокоит его состояние, вот я и пришла к нему на работу. Ведь он здесь работает, насколько мне известно?
– С ума сойти! – пробормотал Влад, с ног до головы озирая Александру своими приветливыми светлыми глазами.
От этого взгляда у нее почему-то возникло ощущение, будто под пальто у нее, как у той невесты – под халатиком, вдруг не стало никакой одежды, ни юбки со свитером, ни белья, даже колготок нет, и что Владу об этом прекрасно известно. Удивительнее всего, что Александре при этом ничуть не сделалось стыдно или противно, а, наоборот, как-то жарко-весело.
– С ума сойти! Это ж надо, какая еще встречается среди нашего брата, медработника, профессиональная самоотверженность! К сожалению, с глубоким прискорбием вынужден сообщить вам, что вы опоздали. Этому пациенту ваша помощь уже больше не понадобится.
И он многозначительно повел глазами в сторону катафалка, который как раз в эту минуту, выпустив клуб бензиновой гари, выехал в ворота.
– Господи! – вскрикнула Александра, тоже торопливо крестясь. – Он что же, умер?! Неужели…
Слава богу, хватило ума остановиться и не договорить: «Неужели эта выдуманная болезнь была на самом деле и оказалась смертельной?!»
– Успокойтесь, – ласково сказал Влад, словно опять прочел ее мысли. – Никакая хворь не смогла бы свести в могилу нашего Феденьку, так что вашей вины тут нет. Скажу вам по секрету – тут чистый криминал. Проще говоря, убили вашего пациента.
– Зарезали! – страшным, свистящим шепотом, слышным небось и на другой стороне улицы, сообщила баба Катя. – В его же собственном подъезде! Зарезали и запихали между дверьми, так он всю ночь там и просидел, скрючившись, а какие соседи видели, те и внимания не обращали, думали, бомж спит. Ты поглянь, дочка! Второго санитара у нас за четыре месяца зарезали!
– Удивляюсь я людям, – недовольно сказала Светик. – Сычов из нас из всех самый богатый был, у него и иномарка, и квартира аж трехкомнатная, хотя один жил. Его и рядом с обменными пунктами видели – вроде бы он валютой спекулировал. А убили в подъезде. Я бы еще поняла, если бы в квартиру ворвались, чтобы ограбить…
– Откуда ты знаешь, Светик, что у него при себе было? – таинственным голосом спросил Влад. – Может, пачка свежевыменянных баксов? Я слышал, милиция отрабатывает именно эту, валютную версию.
Он еще что-то говорил, но Александра не слушала.
Убит! Сычов убит! Один из тех, кто мог бы помочь ей разгадать тайну смерти Карины, – убит! Осталось двое… и вдруг она вспомнила фамилию врача и ляпнула, даже не дав себе труда подумать, что несет:
– А Рутковский тоже убит?
- Предыдущая
- 33/90
- Следующая
