Обнаженная тьма - Арсеньева Елена - Страница 25
- Предыдущая
- 25/90
- Следующая
Конечно, Ростислав прав: Ангелину Владимировну можно только пожалеть и постараться простить. Наверное, когда-нибудь Александра найдет в себе на это силы. Может быть, она когда-нибудь устыдится, что так демонстративно сбежала с поминок, может быть, отважится снова приехать в Сергач – на девять дней вряд ли, но на сороковины – вполне возможно… Но как ни ужасны были слова мачехи, в одном она, несомненно, права: если бы Александра была в тот вечер дома, Карина, возможно, осталась бы жива. Вдруг да разглядела бы Александра своим опытным глазом признаки надвигающейся беды? Вдруг да почуяла бы что-то неладное? Или просто уговорила бы Карину не мотаться в холод по улице, а посидеть у телевизора, посмотреть их любимую «Скорую помощь»…
Но Александры дома не было. Александра в тот вечер сидела в подвале, прикованная к трубе отопления, и не знала, останется ли в живых сама.
Ох, нет, не по тому адресу выплескивала свои обвинения обезумевшая от горя Ангелина Владимировна! В смерти Карины надо было винить троих похитителей: «оператора», «электрика» и «человека со шрамом». Только их.
И Александра почувствовала столь жестокую ненависть к этим людям, какой не ощущала даже во время страшных дней и ночей в подвале. Она зажмурилась, такую боль причинило ей неудовлетворенное чувство мести. Теперь она знала, что не будет ей в жизни покоя, пока не найдет эту проклятую тройку.
И еще она знала, что скорее всего покоя не обретет никогда, потому что шансов найти похитителей у нее не было. Никаких!
И от этого безысходного понимания на душе у Александры стало так горько, что она склонилась лицом в ладони и снова заплакала.
Наверное, что-то такое понял и Ростислав, потому что больше не пытался ее утешать. Хотя, очень может быть, что ему это просто надоело.
– Только имей в виду, – сказала Женя Полозова, – это тебе не подиум. Там эти ваши маски надевать на себя незачем. Улыбочки, раскованность, обаяние на все сто процентов включай – и вперед! Потом еще благодарить будешь, что я тебя в свет вывела.
Карина поджала губы, чтобы не прыснуть. Как же так – «эти ваши маски незачем»? Пришлось столько времени потратить, чтобы научиться сохранять на подиуме это неприветливое, чтобы не сказать надменное выражение лица! Она даже начала думать, что отвыкнуть улыбаться – это вообще самое важное для модели, важнее, чем фигура, походка, манеры.
– И платье береги. Сама знаешь, нам выгодно, если девочек нашего агентства берут рекламировать платья такого шикарного магазина, как «Бонни и Клайд». И, если что, нам потом год расплачиваться. Главное, вернуть платье в целкости и сохранности.
Она почему-то всегда говорила так, Женя Полозова, директриса модельного агентства: «целкость» вместо «целость». С подтекстом таким. С намеком, в котором был как бы юмор, но в то же время и некий сальный душок. Сначала Карина передергивалась внутренне, а потом привыкла. Еще Женя говорила «подъевреивать» вместо «поджидать». Почему?! Неведомо. Нет, на показах-то, конечно, или со спонсорами она строила из себя настоящую леди, но в общении с девочками не церемонилась.
– А что может случиться с платьем? – поинтересовалась Карина.
– Тебя же за стол пригласят, так? Ну и ешь аккуратнее. А потом мало ли что может произойти, вдруг его там с тебя кто-нибудь срывать начнет!
– Кто?! – вытаращила глаза Карина. – Это в том смысле, что какая-нибудь дама обзавидуется и захочет себе такое же?
Ох, и дура она была… Но это стало ясно только потом, а пока ей просто показалось странным, почему в глазах Жени вдруг мелькнула жалость, она пробормотала:
– Ну, что-то вроде, – и быстренько прекратила инструктаж.
Платье и в самом деле было классное. Надев его, Карина невольно заулыбалась. До чего приятно носить нормальную одежду, а не тот кошмар, который ей пришлось прошлый раз демонстрировать на Нижегородском фестивале моды! Полозова вообще авангардистка, она просто тащится от всех этих геометрических фигур с дебильными физиономиями и всякого новизма-модернизма. Она даже «Черным квадратом» восхищалась, честное слово, Карина сама слышала! И модели ее всегда были с этаким прибабахом, как и она сама, однако последнее платье оказалось вообще верхом абсурда. Оно было глухо-черное до пояса – в точности как тот квадрат! А ниже – крупная сетка. Слава богу, под ней имелся чехол – более мелкая сетка, то есть бедра и ноги Карины просматривались очень заманчиво, но все-таки благопристойность соблюдалась, хотя бы иллюзорно. На груди и на спине красовались белые круги, и первой мыслью Карины было, что ей выпало изображать мишень в тире. Ну, знаете, такую, по которым учат стрелять в людей: голова, туловище, а на груди – круг с разметкой для пуль. Впрочем, разметки не было: что нет, то нет. Зато на уровне живота был прикреплен огромный сетчатый карман на небольшом обруче, так что он эффектно оттопыривался.
Карина так и не выяснила, что должна была изображать: ходячую баскетбольную корзину или кенгуру, из кармана которой только что выпрыгнул детеныш. Народ в зале, конечно, в лежку лежал, когда она появилась на подиуме – на высоченных каблуках, в черных очках, туго замотанная косыночкой а-ля 60-е годы. Однако в номинации «Самое неожиданное платье» именно полозовское творение получило приз. Строго говоря, соперничать в неожиданности было не с кем: все остальные экспонаты до боли напоминали обычные платья. Так же, как это, которое сейчас надела Карина.
Чудо что такое! Темно-зеленое бархатное – от этого цвета глаза Карины стали как настоящие изумруды, честное слово. Чуть-чуть серебряной нити – будто иней. Плотно облегает до бедер, а внизу – пышно, воланы, волны и все такое. Снизу – как бы край нижней юбки – серебристое кружево. Очень красиво, совершенно новогодний стиль! Правда, до Нового года еще два месяца, ну и что, наряды праздничные надо рекламировать загодя. Карина не сомневалась – все дамы, которые будут на этом приеме, умрут от зависти и завтра же ринутся в «Бонни и Клайд», чтобы обновить гардероб. К платью прилагались чулочки с серебристым отливом и зелено-серебристые туфли. Все это добро тоже нужно было вернуть.
– Пригласят танцевать – ты, конечно, танцуй, – сказала Женя. – Но козленком не прыгай, каблуки не сломай.
У платья был только один недостаток: оно очень плотно обтягивало фигуру. Карине приходилось помнить о том, что живот надо постоянно втягивать. То есть когда придется сесть за стол, покушать вволю ей вряд ли удастся. Ну и ладно, это ведь поздний вечер, а ужин – отдай врагу! Не привыкать голодать, и разве это вообще голод по сравнению с прежними гимнастическими лишениями?
Больше всего Карина была озабочена тем, как провести рекламную акцию, то есть донести до присутствующих дам мысль: прелестно и элегантно (а главное, дорого, что для нуворишей немаловажно!) одеться можно только в единственном месте на всем свете: в магазине «Бонни и Клайд». Но не прикрепишь ведь на плечо этикеточку или рекламный плакатик? И не будешь в дамской комнате подходить к ее посетительницам с навязчивой улыбкой: «Вам нравится мое платье? Да? А вы знаете, таких и даже лучше в «Бонни и Клайд» – просто навалом!» Другое дело, если ей кто-то отвесит комплимент, спросит, где она раздобыла такое миленькое платьице…
До ресторана «Стенька Разин» Карину доставило заказанное Женей такси. Осторожно ступив на влажный от дождя тротуар, она меленько добежала до крылечка и озабоченно подумала: а вдруг к ночи, когда придется возвращаться, дождь разойдется? Хорошо же она будет выглядеть в этих туфельках! Они ведь размокнут в два счета. А до ближайшей остановки автобуса километра полтора, не меньше, и вдобавок все вверх, в гору, через облетающий осенний лесок… Впрочем, может быть, ее кто-нибудь подвезет? И с этой светлой надеждой она взбежала на крыльцо ресторана и вынула из кармана плащика пригласительный билет.
Дверь, слабо подсвеченная с боков, отворилась мгновенно, словно внутри стоял какой-нибудь величественный швейцар и напряженно высматривал гостей в телеглазок.
- Предыдущая
- 25/90
- Следующая
