В альковах королей - Бенцони Жюльетта - Страница 30

• Предыдущая
• 30/89
• Следующая

Гуго от изумления чуть не уронил запищавшего щенка.

– Ты понимаешь, о чем меня просишь, Роберт?! – не на шутку разволновался граф. – У тебя медовый месяц, тебя ждет… – он чуть было не сказал «молодая», но вовремя прикусил язык, – жена, гости еще не разъехались!

– Мне не до гостей, – ответил Роберт. – И вообще, мне все равно, уехали они или нет…

– Но как ты не понимаешь, что это не совсем прилично?! То есть – совсем неприлично! – волновался граф. – Что они подумают о тебе и твоем отце?! Да и слуги будут шушукаться по углам. – Гуго говорил торопливо и несколько сбивчиво. – Пойдем в дом, там и побеседуем, – внезапно предложил он, взял Роберта под руку и повел к старинному замку, стоявшему в окружении не менее древних лип и дубов.

Розала, будучи женщиной неглупой, поняла, что произвела на юного супруга не слишком выгодное впечатление… однако же бегства она все-таки не ожидала. Несмотря на свой возраст, Розала по-прежнему нравилась мужчинам, и поведение Роберта повергло ее в уныние. К тому же ей неожиданно понравился этот задумчивый и нежный юноша, и она возмечтала о близости с ним – страсть затуманила ей разум.

Ни один лекарь не знает более действенного снадобья для поникшей души, чем надежда, – и вскоре Розала уже мнила себя на пороге победы. Она не догадывалась, что соблазнять Роберта вовсе не надо и что – во всяком случае, пока – его не занимали ее пышные прелести. С Робертом для начала следовало подружиться, а затем постепенно завоевывать его уважение и, возможно, любовь. Ведь границы между дружбой и любовью весьма условны… Но Розала решила идти напролом.

Благодаря своему красноречию, графу Шалонскому удалось уговорить Роберта вернуться к ужину в отцовский замок. Роберт согласился – с условием, что Гуго будет его сопровождать.

За ужином одетая в шелка Розала шутила, бросая страстные взгляды на мужа… Синее, расшитое золотом платье оттеняло мраморную белизну ее кожи. Однако все усилия новобрачной оказались напрасны. Подавленный и грустный, Роберт сидел, не поднимая глаз и даже не пытаясь оценить ум и обаяние супруги.

Очень кстати он вспомнил, что нынче пятница, постный день, а значит, выполнять супружеские обязанности ему никак нельзя.

…Через три дня Розала, поняв наконец, что в своем желании сблизиться с Робертом она постоянно натыкается на стену равнодушия, а иногда и нескрываемого отвращения, решила поискать сочувствия у свекра, который был лишь несколькими годами моложе ее. Пытаясь сохранить достоинство, но все же с ноткой горечи в голосе, она пожаловалась королю, что супруг избегает ее и днем и ночью.

Гуго Капет был весьма удивлен таким поворотом дела. Правда, жена не молода, не свежа, но это еще ничего не значит – супруг должен исполнять свой долг, хочет он того или нет.

– Ты женился на этой женщине и должен спать с ней! – возмущенно заявил он сыну. – В конце концов, этого требует приличие…

– Отец, но я не могу… – пролепетал несчастный юноша. – Да, я женился на ней по вашему приказу, но она мне совсем не нравится. Розала мне в матери годится, и я видеть не могу, как она раздевается! – не выдержав, вскричал молодой принц, не упоминая, однако, о собственной неосведомленности в вопросах супружеской жизни.

Наконец-то Гуго понял, сколь большую ошибку он совершил, выбрав сыну в супруги женщину страстную, но уже стареющую. Послав за графом Шалонским, он потребовал, чтобы тот нашел своему другу умелую девицу, которая научит Роберта правильно держать себя с любой – даже преклонного возраста – дамой.

– Я вас предупреждал, государь, что все этим и кончится, – не удержался граф от упрека. – Я, как и вы, считаю, что наследнику надо жениться и иметь детей. Но, помилуйте, не от старухи же они родятся!

Однако Гуго Капет никогда не прислушивался к чьим-либо советам. Он, насупившись, повторил свой приказ, и графу пришлось подчиниться, хотя он точно знал, что Роберт вовсе не нуждается в помощи развязной девицы.

К сожалению, все оказалось гораздо сложнее, чем думал Гуго Капет, и гораздо серьезнее, чем мог предполагать граф Шалонский. Дело в том, что Роберт испытывал явное отвращение не только к своей жене, но и ко всем женщинам на свете.

Было достаточно одной легкой улыбки, одного многозначительно-игривого взгляда какой-нибудь красавицы, чтобы ввергнуть Роберта в состояние глубокой тоски. Он надолго замыкался в себе, уединялся в часовне, где проводил целые дни в молитвах, или же углублялся в философские трактаты, не желая никого видеть.

Так продолжалось три года. Все это время Роберт упорно отказывался выполнять супружеские обязанности, все чаще подумывая о том, чтобы постричься в монахи.

У Розалы же не хватало выдержки, чтобы смириться со своим поражением. От ласковых просьб и кокетливых взглядов она переходила к ужасным истерикам, от истерик – к слезам, а от слез – к новым попыткам завлечь юного супруга на брачное ложе. Но все было напрасно.

В конце концов Гуго Капет понял, что положение день ото дня ухудшается и что пора спасать самого Роберта, которого все меньше интересовала мирская жизнь. И Гуго разрешил сыну развестись.

«Когда будущему королю Роберту исполнилось девятнадцать лет, он развелся со своей женой, итальянкой по рождению, потому что она состарилась, – написал монах Рише об этом разводе. – Многие считали развод делом греховным, однако мнение свое вслух высказывать не смели…»

Но не прошло и нескольких месяцев после отъезда Розалы, как оставленный наконец в покое Роберт неожиданно без памяти влюбился в свою кузину Берту Бургундскую.

Первый раз юный властитель увидел ее в Орлеане в 993 году. Берте только что исполнилось двадцать семь лет, и она находилась в расцвете сил и красоты. Берта была замужем за графом де Блуа и к тому времени родила супругу четверых детей.

Почувствовав к ней непреодолимое влечение, Роберт несказанно удивился, ибо прежде не ощущал потребности в женщине.

В первый же вечер после встречи ему захотелось увлечь ее в постель, но, видимо, он был слишком откровенен, когда говорил о своем желании, потому что Берта обиделась и с достоинством удалилась в свои покои.

Ощущая в теле неприятную тяжесть от перевозбуждения, Роберт впервые понял, что неразделенная любовь доставляет много мук.

Не в состоянии думать ни о чем другом, кроме своего чувства к Берте, он решил стать ее супругом. Но как? Разумеется, будучи монархом, он знал верный способ устранения ненужных людей: позвать нескольких преданных слуг и приказать им убить графа де Блуа под любым предлогом. Однако набожность не позволила Роберту отдать такой приказ. И он придумал способ получше.

Графа де Блуа давно раздражало вынужденное соседство с одним очень неприятным человеком – графом Анжуйским, настоящим разбойником и смутьяном, обладателем черной шевелюры и не менее черной совести. Единственным его достоинством было то, что он умел строить отлично укрепленные замки. Бессовестный и безжалостный граф Анжуйский никогда не поступался собственными интересами и не считался с человеческим горем. Время от времени он отправлялся в Иерусалим замаливать грехи. Оттуда он возвращался повеселевшим и подобревшим, но вскоре все начиналось сызнова.

Именно его и «натравил» Роберт на графа де Блуа, скрыв, однако, причину своей ненависти.

Три года продолжалась война, но не она свела де Блуа в могилу. Это сделала самая обыкновенная простуда. Граф слег и умер, когда этого меньше всего ожидали. Берта наконец овдовела.

Со смертью графа затянувшаяся война прекратилась. Роберту оставалось лишь вознаградить графа Анжуйского и оплатить его очередное паломничество в Иерусалим, а затем отправиться в Блуа просить руки Берты. Графиня была столь растрогана его постоянством, что сразу согласилась. Вот так Роберт обрел ту, о которой мечтал более трех лет.

Правда, бракосочетание не могло состояться так быстро, как того желали жених и невеста. Дело в том, что Церковь запрещала браки между родственниками до седьмого колена, а Берта приходилась Роберту троюродной сестрой. Все же Роберт попросил согласия папы и, разумеется… получил отказ.

• Предыдущая
• 30/89
• Следующая