Война чудовищ - Афанасьев Роман Сергеевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/91
• Следующая

– Ну, так и есть, – отозвался алхимик. – Раньше ты мне так не ответил бы.

Сигмон протянул ему руку, и Рон крепко ухватился за его ладонь. Тан рывком поставил алхимика на ноги, и тот сразу навалился на его плечо.

– Ноги, – простонал он. – Проклятье! Затекли...

Сигмон обнял друга за плечи и вывел его из сарая. Выбравшись из-под навеса, они подошли к Ворону, и тот фыркнул, беспокойно переступив с ноги на ногу.

– Ворон! – удивился Рон. – Ого. Ну, точно, все как в старые времена...

Сигмон пинком опрокинул невзрачный деревянный ящик и усадил на него алхимика. Тот со стоном вытянул ноги и прищурился на весеннее солнце.

– Скоро полдень, – сказал он. – Надо поторапливаться. А то не успеем выбраться из этого проклятого городка.

– Так, – сказал Сигмон. – Хватит. Можешь сказать толком, что тут творится?

– А как же радостные объятья? – обиделся алхимик. – Не виделись полтора года, а ты даже «здравствуй» не сказал!

Сигмон вздохнул. Снова рядом друг. Он так отвык от этого, что сейчас даже не мог поверить, что все происходит на самом деле. Быть может, он спит и видит сон – как тот, про Арли?

– Впрочем, – сказал алхимик, – когда мы виделись в последний раз, ты и попрощаться не удосужился. Ты дурно воспитан, Сигги. Я тебе говорил об этом?

– Говорил, – признался тан и со вздохом коснулся вспотевшего лба. – Прости, Рон. Прости. Я сейчас немного не в себе, не спал целые сутки и не поспеваю за твоей болтовней. Но я очень рад, что встретил тебя. Честное слово.

– Ты сам-то откуда тут взялся?

– Тоже проездом. Дорога из Вегата в Ташам долгая, и мне захотелось немного отдохнуть в приличной постели. Может быть, тут у меня есть и дела.

– Как? – удивился алхимик. – Ты оставил Арли в одиночестве на вершине горы?

Сигмон отвернулся и запустил пальцы в черную гриву вороного коня. Тот встревожено фыркнул и скосил на хозяина черный глаз.

– Нет, – глухо произнес тан. – Это она оставила меня. Ушла полгода назад, прямо посреди зимы. С тех пор я ее ищу.

Рон сдавленно кашлянул, и тан обернулся, стиснув зубы, готовясь выслушать очередную насмешку, на этот раз заслуженную.

Полуэльф растеряно смотрел на него, и на его лице не было и тени ухмылки.

– Прости, – сказал он. – Не знаю, что и сказать. Как-то это все неожиданно.

– Ладно, – тихо произнес Сигмон. – Потом. Я тебе все расскажу, только не сейчас. Хорошо?

– Конечно, – согласился Рон. – Я желаю допросить тебя с пристрастием, а сейчас у нас на это нет времени.

– Все настолько плохо? Это черный мор?

– Хуже, – отозвался алхимик и ткнул пальцем в сторону пыльной кучи посреди улицы.

Сигмон с удивлением обернулся. Если бы не указующий перст алхимика, он не обратил бы на эту грязь внимания. Чего только на дороге не валяется – вон, недавно дохлая лошадь попалась. Но сейчас, всмотревшись, тан почувствовал, как к горлу подступил ком.

Это была вовсе не грязь. Посреди дороги лежала тонкая ночная рубашка, присыпанная сверху тонким слоем пепла. И даже не пепла – праха. Обычно это все, что остается после вампира, спаленного полуденным солнцем. Но кровосос днем, на улице, в ночной рубашке с кружевами?

Сигмон взглянул на алхимика. Тот провел рукой по лицу, размазывая грязь, взглянул на ладонь и тихо выругался.

– Что это? – спросил Сигмон. – Вампиры?

– Они пришли три дня назад, – отозвался Рон, и его губы предательски дрогнули. – А я – следом. В Сагеме мне нужно было кое-что забрать у одного контрабандиста. Обычное дельце, просто хотел заработать пару монет. Я шел на заработки, а попал в ночной кошмар.

– Сколько было упырей?

– Кажется, пятеро. Не больше. Первая ночь выдалась тревожной, но тогда они прятались, вершили свои злодейства тайно, под покровом темноты. А на вторую ночь они вышли на улицы, и началась резня. Они строем прошли через город, кусая всех, кто попадался на пути. Гуляки, стражники, контрабандисты... Всех. А потом они пошли по домам. Женщины, дети...

Сигмон прикрыл глаза. Он мог себе это представить – упыри в облике идут по ночным улицам тихого городка. Глаза на серых лицах пылают багровым пламенем, длинные плащи развеваются за плечами демонскими крылами. Они быстры и жестоки. Врываются в толпу, кровь брызжет фонтанами из прокушенных шей, тела валятся на землю, в серую пыль...

– Но день стал страшнее ночи, – продолжал алхимик. – Те, кто уцелел, спрятались в домах, и даже когда взошло солнце, так и не вышли на улицы. Некоторые сбежали из города, те, кого здесь больше ничто не держало. Но таких оказалось мало. Пяток пришлых контрабандистов без семей – вот и все, кто смог уйти. А те, что не успели спрятаться ночью... Они пытались убить себя, не в силах смириться с новой жизнью, но у них ничего не получалось. Многие сошли с ума, вели себя как дикие животные: бросались друг на друга, ломали все, что подвернулось под руку, кусали тех, кто остался. Но рано или поздно они высовывались на улицу, и солнце сжигало их дотла. Некоторые выходили случайно, а другие, видя их гибель, выходили сами – прямо в пламя восхода.

– Подожди, – перебил его Сигмон. – Какая новая жизнь? Какие безумцы? Вампиры сошли с ума, все пятеро?

Рон глянул на него с жалостью, пожевал губами, словно пытаясь заставить себя сказать омерзительные слова.

– Сигмон, – наконец выдавил он. – Вампиры кусали всех, кого только могли. И те стали упырями. Все, понимаешь, Сигмон, все жители города. Потом, в последнюю ночь, они кусали друг друга, передавая эту заразу дальше. Тут больше нет людей, Сигги, это город нежити, город мертвых. Остался только я.

– Нет, – быстро сказал тан, чувствуя, как холодок змеей скользит меж лопаток. – Нет, этого не может быть. Послушай, Рон, это только сказки. Ты же знаешь, вампиры размножаются как обычные люди. Они не могут превратить человека в упыря, только убить. Я сам тебе это рассказывал, я знаю...

Алхимик покачал головой, и в этом кратком движении было столько уверенности, что тан умолк, чувствуя, как ледяная змейка в животе превращается в айсберг.

– Сигги, – тихо сказал Рон. – Я знаю, что ты видел. Помню, что ты рассказывал. Я поверил тебе. А теперь ты поверь мне: все не так. Они могут это делать, Сигги. Они это сделали. Пять кровососов пришли в город и заразили несколько человек. Потом все вместе они расправились с остальными. Они убили город, Сигмон. Целый город. Захватили его, обратили в упырское гнездо, и только небо знает, что они собираются делать дальше.

– Нет, – прошептал Сигмон, – такого просто не может быть. Она не могла мне лгать. Нет.

– Арли не лгала, – отозвался алхимик. – Раньше они такого не могли. В этом я уверен, я тоже кое-что знаю, Сигги. Но что-то изменилось. Что-то пошло не так, и к нам вернулись ночные кошмары наших предков. Сказки стали реальностью. Ты сам говорил – все меняются, и сейчас, похоже, настал черед кровососов. Мир свихнулся, любезный тан, и мы теперь в самом сердце этого безумия.

Сигмон не ответил. Он слышал слова Рона, но никак не мог их принять. Нет, они не могут так поступать. Ведь Арли не такая. Она не стала бы ему лгать. Но ведь он и не думал, что она способна бросить его, оставить одного и уйти. Быть может, она и... Тан не хотел в это верить. Хотелось думать, что просто один из кланов устроил в городе резню, что их, кровососов, было не меньше двух десятков, только и всего. Но память услужливо подсовывала воспоминания о ночной схватке с упырями Вегата. Их было трое – наглый юнец и два вампира-недоделка, пародия на Старших. Два пропавших мастера – их тела так и не нашли. Значит, вот кем они стали после смерти... В суматохе тану было не до поисков, и он подумал тогда, что юнец просто спрятал тела. Но теперь... Теперь все стало кристально ясно. Юнец пытался захватить Вегат так же, как его родичи захватили Сагем. Наглый и самоуверенный, он хотел провернуть дело в одиночку, без помощи остальных. И вряд ли с их ведома. Но встретил охотника на вампиров, потерпел поражение и сбежал обратно в Сагем, под крылышко старших братьев. В упырское гнездо. А добрый и глупый охотник отпустил кровососа, потому что Арли тоже...

• Предыдущая
• 15/91
• Следующая