Новобрачная - Бенцони Жюльетта - Страница 21

• Предыдущая
• 21/70
• Следующая

В тот день, однако, у Альбины не было желания кокетничать. Сидя около камина в маленьком низком кресле, она вполголоса беседовала с маркизом, который стоял, прислонившись к мраморной пилястре, но когда вошла девушка, она встала и подошла к ней, а маркиз машинально принял такую позу, в которой не было бы и намека на небрежность.

Не обращая внимания на мать, Мелани подошла прямо к нему и сказала:

– Мой дед желает с вами встретиться в один из ближайших дней. Он хочет, чтобы вы ему написали, когда бы вы могли приехать.

– Я не мог бы ему позвонить? Это было бы быстрее.

– Это человек того поколения, когда телефонов еще не было. Я думаю, что он его считает безликой вещью и даже чрезмерно фамильярной. Поэтому он сказал: написать.

– Это немыслимо! – воскликнула Альбина своим напыщенным тоном, которым она разговаривала в подобных случаях. – Зачем все осложнять? Наш друг тоже человек занятой, и я не понимаю…

Франсис взял с изысканностью, растопившей сердце Мелани, руку своей будущей тещи, поцеловал ее, а затем попросил твердым тоном, отметавшим всякое желание отказа:

– Сделайте мне любезность, дорогой друг, оставьте нас вдвоем с вашей дочерью. Я думаю, что нам очень нужно поговорить вдвоем до того, как я напишу это письмо, которое мне кажется совершенно естественным. Действительно, телефон, хоть он и удобен, вещь не очень почтительная.

Альбина явно не хотела уходить. Вместо того чтобы направиться к двери, она посчитала нужным поправить в вазе высокие японские хризантемы приятного желтого цвета, которые в этом совершенно не нуждались.

– Я вас очень прошу! – настойчиво сказал Франсис, видя явное нежелание Альбины удалиться. Она ему улыбнулась своей обольстительной улыбкой.

– Не нарушаете ли вы принятые правила, дорогой друг? Мне кажется, присутствие матери на первом свидании обязательно. Мелани еще такая юная…

– Вы были бы абсолютно правы, если бы это свидание, как вы говорите, было первым, но позвольте вам напомнить, что мы познакомились во время грозы вечером, и с тех пор прошло уже два месяца… Следовательно, у нас давнишние отношения…

Когда Альбина ушла, он взял руку Мелани, усадил ее на кресло, в котором сидела ее мать, взял диванную подушку, сел на нее у ее ног, совершенно не заботясь о том, что может смять безупречную складку на брюках.

– Теперь поговорим! – сказал он, взглянув на нее своими искрящимися темными глазами. – Скажите, у меня есть хоть какая-то возможность быть принятым благосклонно господином Депре-Мартелем? Последний и единственный раз, когда мы с вами встретились, у меня не сложилось впечатление, что я был ему очень симпатичен.

– Дедушка никогда никого не считает сразу симпатичным. Я долгое время думала, что я ему безразлична. Вы должны завоевать его симпатию, если вы действительно хотите стать моим мужем. Я вам признаюсь, что мне трудно в это поверить.

– Почему? Вам трудно допустить… что я считаю вас очаровательной и уверен, что с вами мне никогда не будет скучно?

– Потому, что я вас чуть не убила однажды на балу?

– Возможно! Вы не допускаете, что это необычная встреча? Я храню о ней самое нежное воспоминание.

Его голос был чрезвычайно ласков. Однако у Мелани хватило мужества противостоять очарованию этой беседы у огня. Отодвинувшись в самую глубину кресла, чтобы увеличить дистанцию между ними, она заявила:

– Мне трудно вам поверить.

– У меня нет никаких оснований вам лгать.

– Нет, у вас есть одно, и очень значительное! Рыжая дама, которую вы целовали…

На мгновение он замолк, а затем взял себя в руки и рассмеялся:

– Какое у вас хорошее зрение! Это пустяк. Поцеловать женщину не признак того, что ее страстно любишь. Это называется флиртовать.

– Флиртовать?

– Да, это старинное французское слово, которое у нас означает «ухаживать», «любезничать»… Вот и все! Это не мешает влюбиться потом в другую рыжую красавицу, разъяренную и вымокшую, а следовательно, еще более пикантную.

Мелани начала смеяться: она находила его очаровательным, красивым, милым. Неужели это возможно – провести с ним всю жизнь… всю… Она вздрогнула от этой мысли.

– Вам холодно? Хотите я позвоню, чтобы вам принесли что-нибудь теплое?

Он уже о ней беспокоился. Как это приятно! И она ему сердечно улыбнулась:

– Не беспокойтесь, мне не холодно…

Чтобы удостовериться в этом, он взял обе ее руки в свои, они были теплыми и ласковыми. Изменив шутливый тон на серьезный и ласково глядя в глаза молодой девушке, он почти прошептал:

– Если ваш дед меня благосклонно примет… могу ли я надеяться, что и ваше сердце примет меня?..

– Вы считаете, что я согласилась бы ему передать вашу просьбу, если бы было иначе?

– Вы меня делаете счастливым, Мелани, и надеюсь, что и вы также будете счастливы, как и я.

– Надеюсь, но я хотела бы все-таки задать вам два вопроса.

Ей показалось, что он вновь потемнел лицом, но это сразу прошло.

– Задавайте! – сказал он весело.

– Вы не рассердитесь? Я хотела бы знать, куда вы отвезли мою мать, когда вы оба уехали из Динара?

– Она вам не сказала?

– Она мне сказала, что в Биарриц на яхту Кларендона и что там были еще другие приглашенные! Вы поехали, чтобы присутствовать на празднике, который устраивался с благотворительной целью в пользу пострадавших от извержения вулкана на острове Мартиника. А когда мы отплывали на «Аскье» из Динара, мы встретили яхту лорда Кларендона, который возвращался в Сен-Серван. Оказалось, что этот праздник состоялся намного раньше.

На этот раз Франсис рассмеялся таким веселым смехом, что Мелани почувствовала себя значительно легче.

– Зачем скрывать правду до такой степени? Ваша мать боялась, что будет скомпрометирована, если примет это предложение?

– Я не знаю. Куда вы ездили?

– В замок маркиза Арканга, который принимали спанских принцев. Не было и речи о том, чтобы ехать на яхте, мы поехали на машине моего друга, графа д'Аранда, совсем новой машине немецкого производства, которая носит имя женщины «Мерседес Бенц», имя дочери конструктора…

– Мама ужасно боится машин, которые ходят на бензине.

– Я вас уверяю, ей очень понравилось. Это великолепная машина, такая комфортабельная, и мы совершили очень приятное путешествие, пересекли Францию туда и обратно.

– Одни, вдвоем?

– Нет, нас было четверо! У Аранда есть сестра Изабель. За нами следовала еще одна машина с багажом. Видите, это не стоит выеденного яйца. Перейдем теперь к вашему второму вопросу.

– Мама мне сказала, что вы хотите быстро жениться. Она, вероятно, это сказала и дедушке, и ему это не понравилось…

– Вам эта поспешность должна была показаться лестной… Я вижу, что вы не торопитесь, как я?

– Признаюсь, я бы предпочла не так торопиться. Мы так мало знаем друг друга… да и помолвка, как говорят, – это самый чудесный период.

– Гораздо менее приятный, чем медовый месяц, если верить откровениям некоторых друзей…

– Но есть другое: моя мать считает, что если не примут ваше предложение, вы уедете в Америку и…

– В Америку, в Африку, и даже в Китай, неважно куда! – выкрикнул он совершенно серьезным тоном. И довольно крепко сжал хрупкие руки, которые держал в своих. Склонив голову, он приник к ним долгим поцелуем. – Если я не получу согласия на брак с вами, я уеду из Фракции и возвращусь сюда очень не скоро: мне невыносима мысль, что я вас потеряю…

Он быстро встал, прикоснулся рукой к подбородку Мелани и очень нежно поцеловал ее прямо в губы, а затем, отступив на три шага, поклонился.

– Я вас люблю, – прошептал он. – Не забывайте это!

Мелани долго неподвижно сидела все в том же низком, глубоком кресле, не открывая глаз, чтоб не спугнуть очарование момента, который только что пережила. Ее самая безумная мечта становилась реальностью: она выйдет замуж за того, кого она любила вопреки всякой логике и здравому смыслу… и он только что ее поцеловал! Можно ли было мечтать о большем счастье?

• Предыдущая
• 21/70
• Следующая