Ночные тайны королев - Бенцони Жюльетта - Страница 22
- Предыдущая
- 22/94
- Следующая
Она состоялась двадцать четвертого ноября на площади перед герифордским замком. В первом ряду помоста восседала королева Изабелла. С горящими глазами она наслаждалась каждым мгновением мести.
– Как жаль, что здесь нет Эдуарда, – прошептала она, склоняясь к Мортимеру.
«Неужели этого человека любил мой отец?» – думал принц, глядя на обнаженное длинное белое тело с округлыми бедрами и узкой грудью.
Размышления принца Эдуарда прервали оглушительные звуки труб и рожков.
Палачи в красных рубахах приблизились к осужденному, привязанному за руки и ноги к колесу…
Пронзительный звук рожков не смог заглушить душераздирающего крика Хьюга, которого палачи сначала лишили мужской плоти, а затем оскопили. Из раны фонтаном ударила кровь. Уже бесчувственное тело палачи разрезали и вытащили из груди все еще бьющееся сердце. После этого Хьюгу отсекли голову, а туловище разрубили на четыре части – с тем чтобы отправить эти куски в самые крупные города королевства; голову же велено было выставить на Лондонском мосту на всеобщее обозрение…
На следующий день Генри Ланкастер, охранявший короля, получил приказ перевезти государя в замок Кенилворт и держать там в заключении.
Королева не пожелала встретиться с супругом.
Уже две недели члены парламента заседали в огромном зале Вестминстера, но так и не смогли ответить на вопрос Адама Орлетона, исполняющего обязанности канцлера:
– Кого желаете вы иметь своим королем?
Низложить монарха и лишить его власти – акт чрезвычайной важности, ибо помазание на царство – обряд священный, и власть короля – от бога.
Члены парламента пребывали в смятении. Они пожелали, чтобы Эдуард II предстал перед ними, и епископ Герифордский отправился в Кенилворт, дабы сообщить об этом королю.
– Я знаю, что трон я потерял, – ответил Эдуард Орлетону, – но я никогда не отрекусь…
Тщетно Генри Ланкастер уговаривал короля исполнить волю парламента, Эдуард отказался держать отчет о своих действиях перед лордами, епископами, представителями городов и графств.
– Отправляйтесь по домам, – предложил членам парламента Адам Орлетон, – и пусть каждый из вас сделает выбор по совести. Завтра нам предстоит объявить, желаем ли мы, чтобы Эдуард II сохранил корону или чтобы он передал ее своему старшему сыну Эдуарду, принцу Уэльскому.
Мнения разделились. Многие колебались. Низложить Эдуарда II означало вручить власть любовнику королевы Роджеру Мортимеру. Тех, кто ближе знал лорда, настораживали его честолюбие, дерзкий нрав и чрезмерная жестокость. Наследный принц был слишком молод, чтобы править королевством; к тому же он всецело находился под влиянием своей матери… С другой стороны, Эдуард II давно потерял доверие народа…
Но никто не ожидал того, что произошло следующим утром, когда епископ Герифордский представил парламенту принца Эдуарда.
Не отзвучали еще приветствия и громкие заявления «Хотим его! Хотим его!», как принц твердо произнес:
– Я никогда не приму корону без согласия моего отца, без отречения короля от власти.
Изумленные члены парламента молчали.
Пятнадцатилетний принц, на глазах которого в течение долгих лет происходило очень много дурного, рано повзрослел. Он уже понимал цену законной власти и не желал стать узурпатором. Получив корону по воле парламента, он мог по его же воле эту корону потерять. Эдуард потребовал согласия предшественника вовсе не потому, что питал нежные чувства к своему отцу; просто он научился судить людей по их поступкам и знал, что один человек не может быть только преступником, а другой – воплощением невинности… Не могли же Диспенсеры сами управлять государством, должен же был кто-то выполнять их приказы. И кто же, если не лорды, прелаты и бароны, требующие теперь от короля отречения от власти?
К тому же с некоторых пор любовная связь королевы Изабеллы и лорда Мортимера перестала быть для принца тайной. Его отношение к матери изменилось, хотя виду Эдуард не подавал…
Покраснев от собственной смелости, подняв на членов парламента голубые глаза, опушенные длинными светлыми ресницами, принц Уэльский повторил:
– Я не приму корону без согласия моего отца!
На следующий день Адам Орлетон вновь отправился в Кенилворт, чтобы добиться отречения короля.
Понимая угрозу возведения на престол главы мятежников Роджера Мортимера, Эдуард II, побледнев, тихо сказал:
– Я знаю, что сам виноват в том, что случилось, поэтому я должен смириться с моей тяжелой участью. Перед всеми здесь присутствующими я заявляю, что отказываюсь от всех своих прав на королевство, освобождаю моих вассалов от присяги, которую они мне принесли, и благодарю всех за то, что сохранили верность моему старшему сыну. Возьмите корону и возложите ее на голову моего сына Эдуарда, принца Уэльского. Простите мне все зло, которое я вам причинил, и молитесь за меня, ибо теперь я уже – ничто.
Первый камергер Эдуарда II, став между своим господином и присутствующими в зале епископами и лордами, сломал о колено резной жезл – символ своей должности, как сделал бы он, если бы тело короля упокоилось в могиле.
Двадцать четвертого января 1327 года перед парламентом Англии было зачитано отречение короля от власти. В тот же день был назначен Регентский совет, который возглавила королева-мать и самый влиятельный из всех лордов – Роджер Мортимер, барон Вигморский.
Первого февраля в Вестминстере состоялась коронация Эдуарда III. Накануне Генри Ланкастер произвел в рыцари наследного принца, а также трех старших сыновей Роджера Мортимера. На церемонии присутствовала Жанна де Жуанвилль, леди Мортимер, которая обрела свободу и все свое имущество, но потеряла любовь супруга. Она жестоко страдала от предательства людей, которых любила больше всего на свете, но простила их, с достоинством уйдя в тень. После пятнадцати лет преданного служения королеве и двадцати трех лет брака с лордом Мортимером, которому она родила одиннадцать детей, леди Жанна оказалась в лагере побежденных…
В марте был наконец подписан мирный договор с Францией, но как только в государстве начал воцаряться долгожданный порядок, старый король Шотландии Роберт Брюс – несмотря на преклонный возраст и разъедавшую его проказу – объявил войну юному Эдуарду III. Возможно, он бросил вызов по наущению сторонников Диспенсеров, которые не все еще были казнены.
По приказу лорда Мортимера, прозванного в народе «хранителем Англии», низложенного короля Эдуарда II перевезли в замок Беркли и вверили его охрану одному из зятьев Мортимера. Стражу возглавил Джон Мальтраверс, сторонник Мортимера, деливший с ним годы изгнания. Он был на редкость неприятным человеком – злопамятным и жестоким. Его громкий раскатистый хохот вселял в узника ужас. Эдуард стал опасаться за свою жизнь, лелея в душе безумную надежду на то, что жена, над которой он глумился, или сын, на которого он никогда не обращал внимания, все же сжалятся над ним…
В конце лета Роджер Мортимер, потерпев поражение в войне с Шотландией, не заинтересованный в сохранении северной части королевства, заключил мирный договор с Робертом Брюсом. Эдуард III вынужден был признать Брюса законным владетелем Шотландии, на что никогда не согласился бы его отец, и выдать замуж за его сына Дэвида свою младшую сестру Иоанну. Юный король молча скрепил позорный мир своей подписью. Он уже заметил, что после шести месяцев правления Роджера Мортимера любили гораздо меньше, чем в первые недели после его возвращения на родину. От Эдуарда не укрылось и то, что сановники и лорды упрекали Мортимера за резкость и непомерное честолюбие. Вновь обретя все свое состояние, постоянно расширяя свои земельные наделы, Мортимер замышлял создать на западе королевства графство, которое представляло бы огромное и по сути независимое владение.
«Стоило ли ради этого низлагать моего отца? – думал юный государь, расхаживая по спальне. – Однако время еще не настало. Терпения, господи, дай мне терпения!»
- Предыдущая
- 22/94
- Следующая
