Ледяная птица - Мамаев Сайфулла А. - Страница 40
- Предыдущая
- 40/77
- Следующая
Судя по растерянному лицу Серикова, он почти ничего не понял.
– Ты понял, что нужно сделать? – повторил Глиняный.
– Кто, я? – спросил Сериков.
– Нет, я! – взорвался Мохов. – Давай я побегу оповещать, а ты здесь всех переловишь!
– Как я?! Как я? – Кокакола, не помнивший дороги и не представлявший, как будет в одиночку пробираться этими ужасными галереями, совершенно потерялся. – Я-я-я не могу!!
В порыве чувств он сделал шаг вперед, на что наученный горьким опытом Мохов отреагировал мгновенно.
– Не подходи ко мне! – закричал он, отскочив на безопасное расстояние. – Стой там, где стоишь!
– Но…
– Стой сказал!
– Ладно… как скажешь. – Сериков недоуменно посмотрел на себя. Он не понял, с чего это Глиняный так от него шарахается. Может, что-то с одеждой не так? Или запачкался где? Нет, помятый, грязный, но не настолько, чтобы чураться его. Голем и сам выглядит не лучше. Может, еще и похуже.
– Что ты там рассматриваешь? Не на плацу, не дергайся! – Мохов невольно посмотрел вниз. Да уж, видок будь здоров, форму можно выбрасывать. – Из-за тебя… Ладно, потом разберемся. Найдешь Свенсона, все….
– Нет! – Сериков вновь шагнул вперед, но Мохов был начеку и, отпрыгнув, сохранил дистанцию.
– Стой на месте, я тебе сказал! Еще шаг, и я… не знаю, что с тобой сделаю! – Капитана трясло от злости. – Стой на месте и попробуй только еще раз подойти ко мне! Убью! Не посмотрю ни на что и убью!
– Но…
– Молчать! – заорал Глиняный.
Сериков испуганно замолчал и вытянулся. Вернее, дернул животом, что должно было обозначать, что он старается вытянуться.
– Так вот, ты сейчас… – Валентин заметил, как Кокакола подался вперед, и предупреждающе поднял указательный палец: – Стоять!
– Стою!
– Вот так и замри! – приказал Мохов. – Я пойду следом за этими, а ты…
– Можно с вами? – умоляющим тоном проговорил Кокакола.
– Нет! Ты подумал о деле? Мартина кто предупредит? – Капитан не забывал пальцем показывать, чтобы Сериков оставался на месте и не двигался. – Если пойдем оба, вдруг что с нами случится? Оба и пропадем! А Чистильщик ни сном ни духом. Понял? То-то же! Вот ты и пойдешь…
– Да я же…
– Стоять!
– Стою! Но я хотел сказать, что дороги не знаю! – Сериков, нашедший убедительную отговорку, сразу же воспрянул духом. – Я бы с радостью, но… не помню я! Клянусь, не помню! Я же еще не голем, сразу все запоминать не могу!
– С такими мозгами… – Мохов фразу не закончил и сокрушенно махнул рукой. Есть мозги у Кокаколы или их нет, сейчас не важно, факт остается фактом – этот дурак действительно Свенсона не найдет. Впрочем, можно же поступить по-другому! – Хорошо, – сказал капитан и вскинул руку, – пусть будет по-твоему. Я пойду к нашим, а ты останешься здесь.
– Я?!
– Стоять! Стоять, сказал!!
– Стою! Но я…
– Ты должен, понимаешь, должен пересилить свой страх! – Голем впервые столкнулся с ситуацией, когда должен был не приказывать человеку, а просить его. – Хочешь стать Глиняным, значит, пойдешь следом за теми, кто в галерее.
– Но я заблужусь!
– Не заблудишься. Я найду тебя, – заверил Мохов. – Я же знаю подземелье как свой карман. Мне достаточно знать, в каком направлении вы перемещаетесь, в какой сектор направляетесь, и все. Это для вас, новичков, здесь… джунгли. Каменные… Ну все, некогда болтать, чужие могут уйти так далеко, что ты и следов их не найдешь. Давай, действуй, болтать больше некогда. И помни, что бывает с тем, кто не справился с заданием.
– А вдруг это Рыков? Да-да, точно, это Рыков! – Николай Николаевич, найдя повод удержать капитана, чтобы не остаться в одиночестве, приободрился. – Давайте его… нам же приказали!
– Нет! Рыков один, а я четко голоса слышал. Там не менее трех человек. Так что давай, служи, не задерживай меня!
– Я… – начал было Кокакола, но голем не стал его слушать. Сериков все еще стоял с открытым ртом, а капитан уже выкрикивал снизу последние указания:
– Смотри, не забудь о дистанции, они не должны заметить тебя! И метки старайся оставлять! Мне по ним легче тебя найти будет! Все, жди, мы скоро вернемся!
Тяжелый скрип донес до сознания Николая Николаевича тот печальный факт, что он остался один…
– Шайтан делал эти… катакомбы, – выругался Курбан и остановился. – Сколько ходим, а так и не поймем, где выход. Только еще глубже зарываемся. Скоро Землю насквозь пройдем.
– Слушай, Курбан, может, передохнем? – Панама шумно вздохнул и вытер пот со лба. – Вон уже как нашу девушку загоняли!
Рыжий кивнул на Леру. У той действительно был усталый вид. Знал бы Геннадий, что ей пришлось сегодня вынести, наверное, не стал бы так удивляться, почему это она так быстро выбилась из сил. Воспользовавшись тем, что все остановились, Лера бессильно привалилась к стене, закрыв глаза и тяжело дыша. Казалось, еще несколько переходов, и она совсем сдаст. Услышав, однако, слова Геннадия, она приподняла руку в слабом жесте протеста, мол, она не подведет и будет идти столько, сколько нужно.
– Передохнуть? – переспросил Курбан, глядя на сына. – Передохнуть-то можно, вот только будет ли враг отдыхать? Может, они уже рядом, ждут нас в засаде вон за тем поворотом. Солдаты-то наверняка пещеру лучше нас знают… Не забывай, мы могли и крюк дать.
Говоря это, горец многозначительно посмотрел на Панаму, ведь именно он выбирал направление, куда идти. И только конечный результат покажет, прав он был или не прав. А засада… что ж, ее можно ожидать как впереди, так и сзади. Вдруг обнаружится, что дальше ходу нет, придется повернуть обратно – тут-то их и встретят с распростертыми объятиями… В этом каменном лабиринте один Всевышний знает, что дальше будет.
– Да, все может быть… – проговорил Курбан, словно угадав, о чем думает Геннадий. – Мне тоже здесь неуютно. – Он поежился. – Надо идти, вот что. Будем стоять на месте, никогда солнца не увидим.
– Это точно, – подтвердил Панама и повернулся в Лере. – Ты как, готова идти? Девушка молча кивнула головой.
– Ну, тогда… – Геннадий умолк, заметив по лицу Гаруна, что тот хочет что-то сказать. – Есть возражения?
– Предложение есть, – смущенно проговорил юноша и, встретившись взглядом с отцом, умолк.
– Говори! – сказал Курбан. – Если есть что сказать – говори!
– Может, это вам покажется смешным, но все это, – Гарун обвел рукой пространство вокруг себя, – напоминает мне игру… компьютерную игру.
– Э, нашел время! – сердито отозвался отец. – Я думал, что ты уже повзрослел…
– Да нет, я серьезно! – Гарун покраснел. – Я… в нее играл в Махачкале, в компьютерном клубе. Помнишь, когда я к Сулейману Нураеву ездил? Я тогда…
Юноша снова умолк, наткнувшись на суровый взгляд отца.
– Курбан, пусть Гарун договорит! – вмешалась Лера. – Все равно других идей ни у кого нет, я правильно понимаю? А тупо переходить с одного уровня на другой…
Она хотела добавить: «много ума не надо», но вовремя спохватилась. Курбан, не дай бог, обидится, а в их положении это самое последнее дело – обижаться друг на друга.
– Говори! – приказал старший Алиев, не отводя глаз от сына. – Но смотри…
– Там, в той игре, тоже нужно по лабиринтам ходить. – Гарун говорил торопливо, боясь, что его не поймут и не дадут высказаться до конца. – Точно так же, как и здесь. И там проходы открывались точно так же. Нажмешь на нужное место в стене, она и отодвигается. И гоняются за тобой тоже…
– А-а! Вспомнил! – Геннадий легко шлепнул себя по лбу. – Я же тоже видел! Все хожу и думаю, где я все это видел? А тут… вот в чем дело! Совсем отупел, ничего не соображаю. Сам же играл… там еще монстров инопланетных расстреливать нужно.
– Монстров? – Курбан саркастически усмехнулся. – Ну-ну, давайте, резвитесь! Самое время о монстрах говорить! Вы еще оборотней припомните…
– Я же не говорю, что здесь все точно так, как там, – начал оправдываться Панама. Он вдруг почувствовал себя школьником, которого друзья поймали на выдумках. – Я игру вспомнил. Про нее и говорю.
- Предыдущая
- 40/77
- Следующая
